Диаметрально едины

Водораздел в культуре стал за последние два месяца монотонной и нарастающей зубной болью — всё больше удивительных открытий в духе «а про этого и так знали» или «а этот как же мог?».

Также по теме

«Мелодия» возобновляет выпуск виниловых пластинок

В госкомпании намерены вернуться к серийному производству виниловых пластинок. Оно был остановлено 22 года назад, когда распался...

Спектр обсуждаемых персоналий — от кружков свободного творчества до мегазвёзд. Ох уж эти звёзды, не так ли? Оскомина, лёгкое подташнивание. Раздражение и ярость — почему так? Почему не с нами? Почему? 

С нами или с ними — всегда вопрос внутренней культуры, сверки внутреннего культурного кода с происходящим вокруг по системе распознавания «свой — чужой».

О чём я?

О том, что даже у самых яростных «за нас» внутри тоже борьба и тоже выбор. Только иной — по существу, с возможностью и безусловным применением логического анализа, исторических знаний и голоса сердца.

А вы и правда думали, что мир чёрно-белый и только настроечная таблица временами радужно рябит?

Мы живём в сложном мире, зверски сложном. Истина избитая. А вот другая: мы живём в никем так толком и не понятой стране, в империи без зримого края и горизонта времён, в территориальной и ментальной данности, никак не считываемой при помощи одних лишь расчётных таблиц, — в России мы живём.

Так вот вышло.

Она же, Россия, ещё во многие разы сложнее самых изощрённых додумок её заморских — да и местных по случаю — изучателей.

Как матрёшка в матрёшке (что за игрушка-артефакт такая), как неимоверный космический цилиндр Кларка из «Свидания с Рамой», в котором всё затраивается для абсолютной надёжности и где можно побывать без особенных на то усилий, всё попробовать и посмотреть, везде полазить и, пощупав всё руками, ничего не понять, вернувшись домой с устойчивым осознанием гнетущей бессмысленности и пустоты, Россия (а в матрёшке не до затраивания — там и семь, и десять миров в мирах случиться может) не даёт никому никаких ответов, продолжая неотвратимое движение к Солнцу.

Добрать энергии.

И, совершив манёвр, отправиться дальше — в совсем уже непредставимые и неохватные мыслью человеческой области и временные пространства. К звёздам, среди звёзд.

Были у нас во времена оные два человека, по обстоятельствам внешним, казалось бы, никак не связанные (и даже ничем), — Высоцкий и Магомаев.

Первый (ведь разорвут за кривую формулировку) — поэт и певец, бард волею народной. Второй — оперный певец и композитор, артист волею народной.

Оба играли в кино.

И создали образы по меньшей мере дидактические.

Высоцкий воплотился в Жеглова, и, где бы и что бы в отечестве нашем многострадальном не приключалось, мы знаем — есть он, Жеглов, и в шкафу у него, на смену единственному костюму ношеному, — парадный китель с наградами и карточки продовольственные. Если вдруг украли у кого последние и дальше только смерть, он отдаст свои. 

И будет прикидывать с Шараповым на пару с неизменной своей обречённо-оптимистичной усмешкой, как на капусте и картошке до жалования государева доживать.

Магомаев воплотился в Низами, мыслителя и поэта, всеми силами державшегося дальше от власти и ближе к людям, пусть и не идеальным, но сохраняющим искру божественного присутствия в душах своих — надо лишь было им об этом время от времени напоминать. «Творца мы не видим — видим только созданное им. Значит, нам надо постигнуть себя» — слова из фильма, оставшиеся в памяти, кажется, уже навсегда. 

Так о чём я?

Известно ли вам (конечно, известно), до какой степени оба этих человека — и Высоцкий, и Магомаев — были обласканы судьбой?

Любимцы народа (без громких слов) — их готовы были носить на руках, непререкаемые авторитеты, одно имя которых двигало горы (думаете, всё в прошлом?), жившие широко, денег почти не считавшие и так ничего и не накопившие, оставшиеся непримкнувшими к кому-то, но такими, как и были: сами по себе в убеждениях и вместе с нами по духу. Кто они в день сегодняшний? В день великого культурного водораздела?

Непререкаемые авторитеты.

Высоцкий ушёл, шагнув с тоненькой досочки, в небо.

Магомаев прежде ушёл в тишину, и мгновения не подумав о «долгих ещё годах целесообразности пребывания на сцене», а после...

Как вечна на небе солнца позолота,

Так прочна любовь и верность Дон Кихота!..

Помните? Голос Магомаева, взрывающий колонный зал Дома союзов, помните? Высокий улыбающийся мужчина, неизменная бабочка — всё это так старомодно, да? Хочется зверской насыщенности, и чтоб мелькало, и звон в глазах и везде, и поживее как-то бы всё... Да?

Мы успели в гости, к Богу не бывает опозданий...

Уж куда живее, чем Высоцкий спел: вот вышли мы из дома, пусть бы и за хлебом, а попали... в гости к Богу.

Время нешуточное.

Быть в нём достойно — надо закалку иметь.

Творить в нём достойно — двойная нужна закалка.

И Магомаев, и Высоцкий хорошо и просто вписываются в сегодняшний шторм. Оба при обстоятельствах и данностях похожих не единожды могли остаться за границей, да им и предлагали это не единожды на самых прекрасных и умилительных условиях.

Не остались.

Хотя вопросов к государству и у одного, и у другого хватало. 

Только... Только они умели разделять вопросы к государству и вопросы собственного внутреннего выбора сердцем, да и умом тоже.

Здесь мой дом. Здесь все, кто мне дорог. Здесь я рос, здесь получил ту силу, что вывела меня в люди. Если в доме моём непорядок — некому, кроме меня, всё исправить и на лад обустроить. Почему так? Да потому, что здесь мой дом.

Чтобы сегодня всем ломящимся в «евроспасительные врата райские» хоть немного приблизиться (не уровнем — это невозможно) разумением к этим двум, Высоцкому и Магомаеву, надобно вспомнить (и помнить в каждый миг) про неизбежность «в гости к богу», про безусловность «так прочна любовь и верность».

И ещё.

Уровнем профессиональной крутизны Магомаев и Высоцкий с лёгкостью заткнули бы и тогда, и сейчас многих. Но где тот «пафос артиста священный» в них? Найдите и покажите. Нету его? А как же так-то?..

Зёрна от плевел отделять — наука простая. Взял, попробовал — или хорошо, или подавился и чертыхаешься. Всё по-настоящему. Хлеб настоящий. Жмых настоящий.

Так попробуйте, братья и сёстры.

Всё, что перед глазами, возьмите и попробуйте — нет в том великого труда.

Как, впрочем, и необходимости соблюдать «водяное перемирие», мучительно не отделяя одно от другого, настоящее от...

Вы поняли.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.