Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф, несмотря на свою безупречную воспитанность, миролюбивость и добродушие (благодаря этим качествам уважаемый автором этих строк), стал героем всемирного скандала.
В просочившихся в прессу аудиофрагментах некоего «интервью не для публикации» Зариф прошёлся по всем самым болевым и чувствительным точкам иранской политической кухни, одной из самых закрытых кухонь мира.
Весь мир услышал, что Зариф думает об «иранском святом» генерале Касеме Сулеймани, о Москве, которая, по его словам, всегда работала против ядерной сделки Ирана с США (то есть защищала свои интересы), и о многом другом, что смело претендует на статус политической сенсации.
Устами самого честного спикера иранского правительства Али Рабии Тегеран 27 апреля 2021 года заявил, что аудиозапись была украдена и является «частью заговора против иранского истеблишмента и внутреннего единства национальных интересов, транслировалась враждебным телеканалом, который управляется нефтедолларами, а «президент уже приказал Министерству разведки установить личности людей, стоящих за заговором».
Без заговора нынешний иранский истеблишмент скрипит, как старая дверь, — это понятно. А как его смажешь хорошенько врагом народа, шпионом и Министерством разведки — так он и порхает.
Фрагменты аудиоинтервью Зарифа на фарси были эксклюзивно опубликованы лондонским спутниковым каналом Iran International, одним из совладельцев которого ранее являлся гражданин Саудовской Аравии, и разлетелись на цитаты по всем мировым СМИ — от BBC, The New York Times до Fox News.
Семичасовое «внутреннее» интервью, данное Джавадом Зарифом экономисту-реформатору Саиду Лейлазу (Saeed Laylaz), якобы должно было уйти в президентский исторический архив Рухани и не предназначалось для публикации ранее окончания его президентского срока.
Интервью, данное в прошлом месяце, всплыло сейчас и выглядит как «утечка», которая якобы направлена против фигуры самого Зарифа, ибо никто и никогда не слышал столь откровенных вещей от «идеального министра иностранных дел».
Но автор сей колонки думает ровно наоборот: ситуация по ядерной сделке в Вене и внутренним раскладам в Тегеране столь критична, что «утечка» — это крик отчаяния, последнее повышение ставок иранских прагматиков, уставших терпеть унижения от ксировских ястребов, которые, пользуясь поддержкой Хаменеи, ломают сделку, используя любые (даже запрещённые) методы.
Итак, что сказал Зариф в этих опубликованных аудиофрагментах?
- Внешней политикой Ирана последние годы руководил не МИД и даже не президент, а глава сил «Кудс» Касем Сулеймани, который считал себя главной фигурой в стране.
- В 2015 году, когда сделка с Обамой была на стадии завершения, Сулеймани полетел в Москву, чтобы убедить Россию присоединиться к военной кампании в Сирии и, вероятно, чему-то ещё, что должно было саботировать сделку с Обамой, которую проводили прагматики. И что её в итоге и саботировало.
- Для того чтобы доставлять чувствительные грузы в Сирию, утверждает Зариф, Сулеймани использовал регулярные пассажирские рейсы иранских авиалиний, подвергая риску пассажиров и сами иранские авиакомпании, которые предсказуемо подпали за это под жесточайшие санкции. (Рухани и его команда хотели модернизировать страну и с удовольствием минимизировали бы все имперские внешнеполитические проекты: Ирак, невероятно дорогой сирийский проект по сохранению Башара Асада. Тогда как для иранских ястребов, мучимых снами о Персеполисе, расширение «шиитской оси», то бишь иранского влияния, и выход Ирана к Средиземному морю через Сирию были вопросом первоочередной важности, поэтому «всё для фронта, всё для победы», даже иранские авиакомпании.)
- Джон Керри, будучи госсекретарём в администрации Обамы, сообщил Зарифу более чем о 200 израильских операциях против Ирана в Сирии. Этот эпизод интервью вызвал эффект разорвавшейся бомбы в Вашингтоне — уже среди американских ястребов и противников примирения с Ираном. «Джон Керри передавал информацию о секретных операциях Израиля в Сирии напрямую министру иностранных дел Ирана. Это надо осознать. Вау!» — написал Ноа Поллак из Democratic Alliance Group, ориентированной на внешнюю политику США. (Что ещё раз подтверждает лишь то, что Зариф с его уникальными связями был ценнейшей находкой и для Хаменеи, и для КСИР, но вместо того, чтобы носить его за это на руках, они постоянно бьют его в спину. Сегодня мы видим это на тех же ядерных переговорах в Вене, в наглых ультиматумах, транслируемых из Тегерана (снять все санкции сразу, никаких «поэтапно и частично»), в увеличении обогащения урана до 60%-ного уровня и закрытии доступа инспекторов МАГАТЭ на ядерные объекты, где как раз после этого и случился странный эпизод в Натанзе, и многом другом.)
- Зариф подчеркнул возросшую геополитическую роль Москвы, которая вместе с Пекином дирижировала иранскими консерваторами: «Если бы Иран не стал приоритетом г-на Трампа, приоритетами стали бы Россия и Китай. Если из-за враждебности с Западом нам всегда нужны Китай и Россия, им не нужно ни с кем конкурировать и они всегда смогут получить максимальную выгоду через нас».
Ну а теперь о том, что же означает этот скандал. И почему публикация этих аудиофайлов скорее играет Зарифу на руку, а совсем не против него, как считают многие.
Во-первых, все восемь лет, что Зариф был главой иранского МИД, он играл роль вечно улыбающегося исполнительного топ-чиновника, который столь безропотно выполнял все приказы «партии», гоняя во все концы света, что в последние пару лет стал восприниматься что в зарубежном истеблишменте, что у самих иранцев как фигура, абсолютно ассоциированная с КСИР и аятоллой Хаменеи, лишённая собственной воли.
Хотя это не так. Чего стоит весьма показательный эпизод 26 февраля 2019-го, когда в Тегеран на встречу с Хаменеи прилетел сирийский президент Башар Асад, а МИД и Зариф узнали об этом лишь тогда, когда Асад сидел на приёме у рахбара. Это так оскорбило Зарифа, что он немедленно подал заявление об отставке, допустив утечку в прессу.
КСИР также допустил утечку в прессу, что, мол, об этом визите были информированы те, кому это положено знать, а кому не положено — те и не знали. И лишь потом, после вмешательства Хаменеи, перед Зарифом извинялись: 160 депутатов парламента подписали петицию на имя президента Рухани, чтобы он не подавал прошение об отставке. Словом, абсолютно сдержанного, оптимистичного Зарифа Сулеймани унизил так, что разыгралась настоящая восточная драма, остановить которую мог только духовный лидер.
Потому что мудрый Хаменеи ценит Зарифа, его исключительный талант и уникальные, выстроенные им связи, открывающие двери любых правительств и стран, тогда как у Сулеймани были золотые ключи от дверей московских, дамасских, багдадских, каракасских, кабульских, исламабадских и некоторых ещё.
Но парадокс: за все действия Корпуса стражей и того же Сулеймани за пределами Ирана отвечал он, Зариф, натерпевшийся от них сам.
Сажают иностранцев, беря их в заложники, а на пресс-конференциях за рубежом спрашивают за это с Зарифа. Как будто бы он их сажал. Или как будто бы министр иностранных дел Исламской Республики Иран может сказать в каком-нибудь Брюсселе: «Ребята, да мы сами трясёмся от ужаса, что нас самих могут посадить и обвинить в чём угодно! Мы заключаем сделку, а они в это время хватают американских и британских журналистов и сажают их в тюрьму, чтобы сделку сорвать. Мы организовываем исторический визит японского премьера — кто-то в это время подрывает японский танкер. И мы бессильны что-либо сделать».
Зариф молчал. Но после публикации этих аудиофрагментов стало понятно: молчать он устал.
Этот «украденный аудиофайл» позволяет ему отмежеваться от КСИР и Сулеймани накануне президентских выборов.
Во-вторых, не исключено, что этот красивый слив, разлетевшийся вмиг по BBC и The New York Times, — месседж Хаменеи: «Посмотрите, сколько я сделал для страны, я строю то, что они планомерно разрушают. Я могу принести новую сделку и открыть стране доступ к деньгам, технологиям, но я могу и уйти, и пусть всё то же самое попробуют сделать они».
Ставки повышаются до максимума, и делается это тонко и цветисто, как образец персидской поэзии.
Совет стражей, которому с этого года Хаменеи передал полномочия допуска к участию в президентских выборах, Зарифа, конечно, к выборам не допустит. Дать ему зелёный свет для участия (и возможной победы) может только сам Хаменеи.
В-третьих, если Зариф не будет допущен к выборам, то после опубликованной критики в адрес Сулеймани, которую никто и никогда в Иране не позволял себе публично из-за глубокого страха перед главой «Аль-Кудс» (смерть которого только усилила его святость), его уже при всём желании не смогут привлечь «служить интересам Родины» в новое правительство консерваторов.
Теперь Зариф выглядит наконец смелым человеком, не побоявшимся сказать то, что многие думают, но никогда не произнесут вслух. Это хороший задел для его политического будущего. Он больше не приличный демократичный фасад для парней из КСИР, он, Зариф, теперь идёт своей дорогой.
(Вспоминается, что даже самый молодой и перспективный министр правительства Рухани, герой большого очерка в Foreign Policy, представленный будущей президентской надеждой либералов, постит в Instagram свои уютные семейные фоточки на фоне портрета Сулеймани, что лицемерно даже по иранским меркам.)
Если МИД под руководством Зарифа выйдет из сделки ни с чем до конца срока Рухани, администрация Байдена может заблокировать ядерную сделку и перекрыть финансовый кислород последующему иранскому ультраконсервативному режиму, чьи доступные валютные резервы упали с $123 млрд в 2018-м до $4 млрд в 2020-м.
Я читала предвыборную программу одного перспективного молодого кандидата — технократа от КСИР: он абсолютно серьёзно доказывает, что и под санкциями Иран будет продавать нефть китайцам с дисконтом и на эти деньги сможет зажить чуть ли не как ОАЭ. Когда я прочла это, то всерьёз захотела, чтобы этот кандидат победил и за четыре года превратил страну под жесточайшими санкциями в сингапурское или дубайское чудо.
Я не исключаю, что господин Зариф хочет того же. Тогда через четыре года, если аятолла Хаменеи будет жив (дай Аллах ему здоровья, как говорят в Иране), он сам попросит Зарифа вернуться и спасти страну в очередной раз.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.