Мёртвая тишина
Сегодня в Париже очередной акт восстания «жёлтых жилетов». Так случилось, что сегодня будет не рядовая акция: многие выходят в знак поддержки выдающегося революционера, узника французской тюрьмы Ильича Рамиреса Санчеса (Карлоса). И конечно, сегодня я буду вместе с простыми французами, работягами отмечать на улице его юбилей: Карлосу сегодня 70.
Гражданская война в воздухе: как враги Кастро взрывали кубинский самолет
Мы (ну, многие из нас) наслышаны о французском правосудии. Есть французский багет, есть высокая мода, Эйфелева башня и — да — правосудие. Разве могут эти милые люди, среди которых раньше были Виктор Гюго и Александр Дюма, заниматься грязными политическими играми? Как оказалось, прекрасно могут. Не откровение, конечно, но это заставляет в очередной раз посмотреть на Францию без розовых очков. Ну так вот — из первых рук.
Год назад я поехал в Париж на слушания по делу знаменитого революционера-подпольщика Ильича Карлоса, который более двадцати лет находился в заключении. Надо, пожалуй, напомнить, что там он оказался, будучи похищенным из собственной постели наёмниками из Blackwater в 1994 году. Тогда французское государство на весь мир заявило, что экстрадиция Карлоса была произведена в соответствии с нормами международного права. Лишь спустя годы ряд СМИ опубликовал доказательства похищения.
В последующие годы французы преуспели в демонизации Карлоса путём выпуска бульварных книг и публикаций. Тот же приём использовался позднее в США, когда был де-факто похищен российский предприниматель Виктор Бут. Незадолго до его доставки в Соединённые Штаты в Голливуде презентовали фильм «Оружейный барон», в котором Бут, сыгранный обаятельным Николасом Кейджем, был представлен в образе монстра, беспринципного торговца смертью.
Этот фильм объяснял домохозяйкам, что Бут не заслуживает снисхождения. Ну кто будет защищать человека, чья мефистофельская деятельность обрекла на смерть многие дюжины людей из условной Руанды? Так и в случае с Карлосом — на помощь пришёл Голливуд со своими лучшими актёрами, в первую очередь Брюсом Уиллисом. Уиллис и Кейдж мне нравятся — мы потом обязательно снимем фильмы и про них. С Микки Рурком и Сергеем Безруковым.
Ещё раз напомню — следите за руками — последний приговор, вынесенный в отношении Карлоса, датируется 2017 годом. А теперь внимание: обвиняется он по делу от 1974-го — с момента происшествия до судебного дела прошло 44 года. По прошествии этого времени стандартные ответы свидетелей на все вопросы суда: «Я не помню. Не могу точно сказать. Я не уверена, что он может быть похож». Именно эти фразы я слышал в первые несколько дней слушаний. Разумно сказать: если нет убедительных свидетелей — предоставьте убедительные доказательства.
Но и тут случился конфуз: главные доказательства — это выдержки из художественных книг, написанных в разное время. Лично я в зале насчитал сразу нескольких писателей.
С одной стороны, меня радует особое внимание, с которым представители Фемиды и вообще французского общества относятся к литераторам, но мне сложно представить такое в нашей стране, в наших судах, которые так любят критиковать оппозиционные журналисты и блогеры.
«Я не верю ни одному их слову. Самое смешное — как они в своих мантиях притворяются, что следуют букве закона. Они делают это потому, что знают: теперь нет ни КГБ, ни СССР», — сказал мне Карлос.
В тот день он передал мне письмо для очень важных людей в России. И я его передал.
Сегодня Карлосу исполняется 70 лет — он с иронией относится к возрасту. Каждое утро в своей камере он надевает лучший итальянский костюм и закуривает сигару (коробки привозят от друзей с революционной Кубы). Карлос смотрит в окно и думает…
О чём может думать старый революционер? О крахе советской идеи? О развале Восточного блока? А может, о своём освобождении?
Нет. Карлос считает, что Москва возродилась благодаря Путину. Пусть и не Советский Союз, но Россия вновь приняла свою миссию: помогать угнетённым, где бы они ни находились. Один из них — узник тюрьмы Пуассе — больше других имеет право на такую помощь.
С днём рождения, Ильич!
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
