Вернуться на Землю

Нет ничего более пошлого, чем сожалеть об ушедших эпохах. Мироздание непрерывно, а не дискретно. И каждое мгновение где-то начинается новая эпоха. А старая, соответственно, каждое мгновение заканчивается. И даже о таких глобальных событиях, как Вторая мировая война, кое-где в мире не знали. И жили совершенно другими заботами.

Также по теме

«Ужасающе некомпетентные сценаристы»: фанаты «Игры престолов» подписали петицию с требованием переснять восьмой сезон

Поклонники «Игры престолов» создали петицию с требованием переснять последний, восьмой сезон сериала. Они остались недовольны работой...

И тем не менее эпоха закончилась. Как-то практически одновременно завершились главные кино- и телепроекты последнего десятилетия — «Мстители», «Игра престолов» и «Теория большого взрыва». И теперь человечеству, привыкшему ожидать следующей серии, нужно что-то ещё. Вполне может быть, что новую планку качества задаст удивительно достоверный сериал «Чернобыль»: всё же спецэффекты спецэффектами, а настолько точно воссоздать советский быт и советские взаимоотношения, никогда с ними не сталкиваясь и не переживая, — это задача гораздо более сложная. Но не будем загадывать будущее (в третьей серии «Чернобыля» уже достаточно клюквы вроде картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван» в торце коридора, ведущего к кабинету генсека), поговорим об ушедшем. Хотя я и говорил выше, что это пошло. 

После 11 сентября 2001 года американская (то есть глобальная, так уж получилось) поп-культура встала перед сложным выбором. Закончился мир героя-одиночки. Потому что никакой герой-одиночка не смог бы остановить то, что произошло. Брюс Уиллис не смог бы. А вот супергерой смог бы. 

Можно было обратиться к классической драме, конечно. Но мудрые американские продюсеры решили уйти в виртуальность. «Гарри Поттер», «Аватар» и «Мстители» дали растерянному после обрушения небоскрёбов человечеству то, чего ему так не хватало: другую планету.

Мир, где, конечно, тоже полно разных проблем. Но зато нет тех, что есть здесь. А те, другие проблемы решат другие люди. А мы с попкорном на это посмотрим.

«Теория большого взрыва» — при всей своей непохожести на вышеперечисленные проекты — тоже переносила нас в мир идеальный. В мир, где каждый населяющий его человек, до самой распоследней официантки, способен воспарить над бытием силой своего интеллекта.

После пустых глаз узнавшего о теракте Джорджа Буша из фильма Майкла Мура «Фаренгейт 9/11» такой мир был просто необходим. Людям, которые вдруг поняли, что ими руководят такие же люди, как и они сами, срочно понадобилось поверить в иное.

Что есть где-то те, кто знает про кота Шрёдингера. И, согласитесь, у них получилось. Теперь каждый человек на нашей планете знает про кота Шрёдингера. Лично я считаю, что это немалое достижение. 

И вот теперь нужно что-то другое. Потому что за те годы, которые человечество провело в эмпиреях, мир изменился. В мире снова появилось противостояние и пахнет войной. И не только войной с терроризмом. 

Но с этим противостоянием (которое вполне могло бы стать драматургической основой для следующей голливудской эпохи) есть одна большая проблема: это противостояние против нас.

Также по теме

США выделят $5 млн на поддержку «Белых касок» в Сирии

США выделят $5 млн на поддержку организации «Белые каски» в Сирии, а также на поддержку Механизма по расследованию преступлений в...

То есть драматургическая основа у нас, а не у них. Это мы видим спланированные медиапровокации вроде допингового скандала или «отравления Скрипалей». Это мы видим, как «Белые каски» устраивают подставы с химическим оружием в Сирии. И мы могли бы снять на эту тему много чего интересного. Но… мы не умеем. И даже если иногда умеем снимать, то совсем никогда не умеем показывать.

Все эти переносы премьер главных мировых блокбастеров из-за снятых на деньги Госкино картин говорят нам о том, что снимать про допинговый скандал или «отравление Скрипалей» будем тоже не мы. Будут они. И именно так, как они в это верят. Wag The Dog Барри Левинсона все видели? Вот примерно как там. 

Можно, конечно, попробовать продолжать пребывать в эмпиреях (на что нам как бы намекает сосредоточение всего высокобюджетного американского кинематографа в руках компании Disney), но тогда есть риск впасть во грех уныния. Это была, конечно, хорошая идея — называть фильмы не «Хорошее кино 8», а «Хорошее кино» плюс название очередной серии. Но всё же зрителя не обманешь. Когда Гвинет Пэлтроу в свои 47 продолжает играть ту же девушку, которую мы видели в первом «Железном человеке», а Джим Парсонс (Шелдон из «Теории большого взрыва») в свои 46 играет вчерашнего аспиранта, это начинает выглядеть глупо. Десятилетние проекты хороши многим, но одним они плохи: их герои неизбежно стареют. И если за тем, как Эмма Уотсон превращается из девочки в девушку, было наблюдать интересно, то за тем, как она превращается из девушки в женщину среднего возраста, наблюдать будет уже не так интересно. Извините, конечно, за этот оголтелый сексизм. 

Долгие проекты — это слишком сложно, слишком рискованно, слишком дорого (гонорар Роберта Дауни-младшего за первого «Железного человека» был полмиллиона, а за последних «Мстителей» уже 50 (!) млн). Конечно, вселенная Marvel никуда не уйдёт, уже анонсировано несколько фильмов, включая отдельный со Скарлетт Йоханссон в главной роли. Но тенденция замены человеков-пауков (сейчас уже третий) продолжится и будет иметь под собой не только копирайтные основания. Потому что этот огонь должен гореть. 

Но всё-таки голливудский мейнстрим должен поискать себе другую стезю. И сейчас очень удачный момент для поиска этих форматов.

Сериалы короче (как тот же «Чернобыль»). Достоверность против спецэффектности (как тот же «Чернобыль»). Реальные события, усиленные дополнительной драматургией (как персонаж Ульяны Хомюк в том же «Чернобыле»). И если вы думаете, что эта колонка — реклама сериала «Чернобыль», то вы ошибаетесь. Просто этот маленький (по длине, не по масштабу) сериал естественным образом принял эстафеты от закончившихся грандиозных проектов. И почему бы не посмотреть на него как на модель нового американского (то есть глобального) кинематографа. 

Должен же он наконец появиться. Эпоха закончилась.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.