Успех или провал
Уже очень скоро состоится встреча Ким Чен Ына и Дональда Трампа, анонсированная как «саммит года»… Возможно, «саммит десятилетия»… Ну, или «величайший провал американской дипломатии». Мировые СМИ разошлись во мнениях.
Кто-то ждёт прорыва, за который Киму и Трампу в конце года вручат Нобелевскую премию мира (а Трамп уже среди номинантов), а кто-то в самом факте саммита видит очередной повод для обвинения 45-го президента Соединённых Штатов в некомпетентности и предательстве. Мол, Дональд настолько сильно хочет записать на свой счёт очередную дипломатическую победу, что готов «слить» США и их союзников по Азиатско-Тихоокеанскому региону — лишь бы хоть чуть-чуть улучшился его международный имидж.
Трамп ожидает «грандиозного» саммита с Ким Чен Ыном
Любому другому хозяину Белого дома западная мейнстримная пресса подыгрывала бы. Как она подыгрывала Биллу Клинтону в 1994-м, когда тот на весь мир провозгласил, что найдено «окончательное решение корейского вопроса». Или Бараку Обаме, когда он послал кнопку «перезагрузки» Сергею Лаврову в 2009-м и разморозил иранские активы в 2015-м.
У Трампа дела обстоят куда хуже. Переговоры закончатся ничем — «этот выскочка не справился». Будет заявлено о достижении новых соглашений — «этот предатель лёг под Кима». Конечно, 45-го президента США будут защищать консервативные СМИ, вставшие на его сторону и набравшие неслыханные доселе рейтинги в 2016—2018 гг., но «прогрессивное человечество» будет, увы, внимать не им.
Хуже того, геополитическая обстановка в АТР подтолкнёт и наши медиа к тому, чтобы оценить итоги саммита в Ханое в лучшем случае с иронией. Во-первых, потому что это не наш «прорыв». Во-вторых, потому что руководство КНДР — уже давно не наш «клиент». А каких выгод для себя ищет Пекин в этой сложной партии, по сей день во многом остаётся неясным.
Китай до сих пор сохранил свой маленький военно-политический блок времён холодной войны. Без поддержки КНР северокорейский режим уже давно бы пал под собственной тяжестью. Поддержка эта отнюдь не бескорыстная. Напротив, Поднебесная очень заинтересована в том, чтобы её союзник оставался голодным и зависимым от своего могущественного соседа.
В КНДР работают тысячи фабрик, производящих товары Made in China. Десятки тысяч северных корейцев экспортируются в качестве дешёвой рабочей силы в страны Азии и Африки от имени Пекина. Наконец, весомая военная мощь Пхеньяна остаётся до сих пор значимым фактором давления на все страны АТР, прежде всего, на Японию и Южную Корею.
Дело даже не в ракетно-ядерной программе Ким Чен Ына. В Токио и Сеуле, конечно, очень нервно следили за тем, что делала Северная Корея в последние годы.
Особенно за запусками ракет и испытаниями ядерных зарядов. Но перспектива начала войны на полуострове пугала другим. В первую очередь наличием хорошо укреплённых позиций дальней артиллерии КНДР, расположенных в непосредственной близости от границы. Каким бы мощным ни был превентивный удар по Северной Корее и какими бы ненадёжными ни оказались ракеты Кима, Пхеньяну есть чем нанести удар возмездия. Уже в первые часы конфликта Сеул превратился бы в развалины. Не под ядерными бомбардировками, а под ударами тяжёлой артиллерии, прикрытой бетоном и бронеколпаками к северу от линии, разделяющей две Кореи.
Так было уже давно. Но выход КНДР из Договора о нераспространении ядерного оружия и обретение ею «машинки Судного дня» гарантировал начало серьёзного диалога. В том числе и Китаю, который давно хотел бы пересмотреть свой статус как минимум в качестве регионального игрока.
Все пиар-мероприятия, которые проводили обе Кореи с открытия Олимпийских игр в Пхёнчхане (многие в мире восприняли это как «самостоятельное сближение» Сеула и Пхеньяна), ничего не значат без одобрения Пекина и Вашингтона. И по большому счёту всё зависит не от содержания саммита в Ханое, а от успеха американо-китайских торговых переговоров.
Так называемые внешнеполитические реалисты полагают (и это очень хорошо прослеживается по публикациям в The National Interest, Foreign Policy, Time и других американских изданиях), что мир на Корейском полуострове определяется исключительно военно-стратегическими раскладами. Так, известный своей пацифистской позицией сенатор Рэнд Пол не раз призывал обменять денуклеаризацию КНДР на ликвидацию военных баз США в Южной Корее. Другие реалисты предлагали разместить китайские базы на севере полуострова с одновременным взятием Пекином под контроль всех ракетно-ядерных сил Пхеньяна. Ещё одна группа «реалистически мыслящих экспертов» ратовала за объединение двух Корей под присмотром КНР и США.
Эти рецепты могли бы сработать в конце 1990-х и даже в середине 2000-х. Возможно, что-то подобное и станет формальным итогом американо-корейских переговоров в 2010-х.
Но только формальным. Проблема состоит в том, что спор идёт не о «ядерных амбициях Кима», не о переизбрании Трампа и даже не о режиме нераспространения. А о том, как будет развиваться новое мировое экономическое соревнование. Разумеется, это соревнование будет иметь и геополитическое измерение. Так было каждый раз, когда ведущие державы готовились к новому индустриально-технологическому рывку.
США и КНР уже схлестнулись в битве за первенство. Для судеб мира куда важнее, кто будет диктовать стандарты и задавать моду в распространении сетей 5G, чем то, будут ли у Ким Чен Ына весьма примитивные ракеты и ядерные устройства. Не случайно саммит в Ханое проходит на фоне продолжающихся консультаций о будущем мировой торговли между Пекином и Вашингтоном.
Владимир Путин не зря назвал главу КНДР «зрелым и успешным лидером». Он сумел ухватить судьбу за хвост. Северокорейскому народу, трудящемуся практически за еду не только в своей стране, но и за её пределами, от этого, конечно, не легче, но то, что Ким стал частью Большой Истории, факт.
Общая задача Ына и Дональда (как, впрочем, и товарища Си) состоит в том, чтобы представить результаты переговоров на вьетнамской земле как несомненный успех. Спустя месяц, возможно, будет объявлено и о другом «прорыве» — в переговорах между двумя ведущими экономическими державами планеты о пошлинах и пределах протекционизма.
Само собой, такой «прорыв» в торгово-экономическом споре будет лишь временным решением. Весь мир ждут времена жесточайшей конкуренции при переходе на следующий технологический уклад.
Я не удивлюсь, если в декабре этого года лидеры США и КНДР получат Нобелевскую премию мира. В конце концов, её удостаивались куда менее достойные люди. И всё экспертное сообщество будет долго говорить о чрезвычайной важности ханойского саммита. Независимо от отношения к Трампу, Киму и заключённым ими соглашениям. Вместе с тем для обоих станет большим позором «сделать что-то не так».
Тем не менее главные события будут разворачиваться совсем на другом фронте — на экономико-технологическом. А в региональном измерении первостепенную важность приобретут споры о торговых путях на юго-востоке Евразии — в Южно-Китайском море, Индии и Пакистане.
Так что если саммит в Ханое не закончится полным фиаско, Ыну уготовано место почётного гостя на шоу, которое будет разворачиваться всю первую половину XXI века. Он, вполне вероятно, и лекции в Гарварде и Беркли читать будет. Ну а Трампа всё равно продолжат ругать — независимо от его достижений или провалов. Просто потому, что он своим президентством ознаменовал для Запада наступление новой эпохи.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
