Моторола отменил время
Сегодня, 2 февраля, Герою Донецкой народной республики, русскому добровольцу Арсену Павлову исполнилось бы 35 лет. Простой парень с необычным чувством юмора, прошедший вторую чеченскую кампанию в звании сержанта, затем поработавший охранником в IКЕА, автомойщиком и ещё неизвестно кем, создал одно из самых эффективных подразделений с высочайшим уровнем подготовки — взял и лёгким движением руки вписал себя в историю.
«Прошёл год, но мы не сломлены»: Захарченко заявил о задержании причастных к гибели Моторолы
Сколько мы слышали разговоров и споров, сколько рефлексировали и сомневались по поводу войны в Донбассе! И как всё это смешно и нелепо выглядит на фоне фразы Моторолы: «Сел на поезд и приехал. Не вникал. Русские здесь, вот и приехал».
Простые, но пронзительные и точные фразы водились у Арсена Павлова в огромном количестве. Можно было бы сделать маленькую донбасскую книгу афоризмов.
«Мы проскочили этот участок на изжоге», — мог прокомментировать Мотор поездку под миномётным обстрелом.
После того как потерял глаз: «Пока только одно волнует: один глаз поранил и теперь, если что, резерва нет».
«Вышиванка в Коми — такая же вышиванка, как на Украине. Они общее присваивают себе».
«Сейчас пойдут новости, но имей в виду: у меня всё нормально»
Про его шутки и остроты я часто слышал от Захара Прилепина и Семёна Пегова, которые с ним дружили.
Проверку на устойчивость психики с помощью своих подколов он устраивал всем. Ему было весело и интересно жить, поэтому он иногда сотрясал установившиеся правила.
Ему ничего не стоило заскочить на огромной скорости (по-другому он, по-моему, вообще не ездил) на блокпост, врубив на полную колонки своего обстрелянного джипа, из которых раздавалось «Ющенко наш презент!» или звучал ещё какой-нибудь украинский рэпчик времён «оранжевой революции». А как он любил поставить на всю припев из совместной песни Дмитрия Ревякина с 25/17 «Рахунок»: «Команданте Ярош — красно-чёрные крылья...»! Вокруг все шарахались, а он улыбался.
Когда начинали клацать затворами, он заливался: «Хлопцы, вы шо, не бачите? Это ж я, Моторола». Это была его земля — мог включать что угодно.
Впрочем, колонки на всю он врубал не только в джипе. Когда пошёл слух, что в Славянске на стороне сепаратистов воюют чеченцы, Моторола, недолго думая, решил эту легенду обратить в свою пользу.
На блокпосту, где расстояние до ВСУ было метров пятьсот, не больше, рыжий командир установил огромные колонки, из которых на полную громкость раздавался намаз — в строго определённые часы, согласно мусульманским канонам. Украинские солдаты буквально седели от этих распевов, как потом они сами рассказывали. Иногда намаз сменялся песнями известного барда Тимура Муцураева. Тоже особо не расслабишься.
А слышали про «будильник Моторолы»? Запустить вог в подствольник и выстрелить в уже разрушенную обстрелами украинской артиллерии крышу, чтобы разбудить личный состав, или граната, чтобы разбудить спящих подчинённых, — это было в его стиле.
Мечтал ли я с ним познакомиться лично? Конечно.
Как-то раз весной 2015 года (сразу после освобождения Дебальцева) в утреннем Донецке, где я находился в связи с гуманитарными задачами, мы с Захаром Прилепиным и ещё двумя товарищами сидели в кафе (Захар не сказал, зачем мы приехали сюда в такую рань). И тут я увидел быстро идущего к нам Арсена Павлова со своей «личкой».
Быстро со всеми поздоровавшись, он открыл меню и заказал два больших суши-сета — себе и телохранителю. Я был настолько впечатлён, что не запомнил ничего из того, о чём тогда говорили за столом Захар с Арсеном. Помню только, как в конце Мотик резко повернулся к своему телохранителю и сказал: «Солдат, у нас есть два варианта: либо это выкинут, либо ты доешь мой сет». Солдат вздохнул и подвинул к себе тарелку Арсена.
Вышли на улицу. Проходящий мимо майор вытянулся перед командиром «Спарты»: «Здравия желаю, товарищ полковник!» Мотор кивнул. Мы сели в машину, чтобы двинуться в сторону полигона «Спарты», а Моторола сел на свой квадроцикл и включил на всю громкость музыку. И мы погнали.
Ту дорогу до полигона я запомню на всю жизнь.
Прикреплённые к квадроциклу российский и донбасский флаги развеваются на ветру. Моторола отпускает руль и раскидывает руки в стороны, как крылья, потом хватается за руль и продолжает маневрировать среди машин. Никто не едет быстрее рыжего командира. Идущие дончане оглядываются, но, быстро поняв, кто едет, начинают махать руками и кричать приветствия. И так на каждом светофоре. Загорался зелёный — и квадроцикл молодого Че Гевары вставал на дыбы и гнал дальше.
«У тех, кто сегодня со слезливым натужным пафосом пишет, что Моторола был новый Тёркин, и настоящий русский боец, и знамя Донбасса, и символ надежды, и балагур, и даже поэт, — у них этих смягчающих обстоятельств нет. Ни у тех, что там были, ни у тех, что наблюдали отсюда, романтики эдакие», — писал Дмитрий Быков.
У меня нет смягчающих обстоятельств, потому что я видел воочию всё: и нового Тёркина, и настоящего русского бойца, и знамя Донбасса, и символ надежды, и 50 тысяч жителей города, которые вышли проститься с Арсеном Павловым.
Герой русского сопротивления, идеальный солдат, изобретательный и успешный, защитник своих, независимо от их местонахождения, поэт, глубоко национальный тип — это всё о нём, об Арсене Павлове, позывной Моторола.
Но главное его символическое достижение — Моторола отменил время. Точнее, одно из принципиальных и безнадёжных свойств современности, когда все: храбрецы и трусы, умники и глупцы, знаменитости и рядовые одноклассники, молодые, зрелые и молодящиеся, — все являются безликими атомами одного глобального информационного потока, внешне пёстрого, но внутри серого и унылого, в котором ни лицом к лицу, ни на расстоянии не увидать лица. Моторола показал, что явление героя в его великолепной оригинальности, полноте и зрелищности возможно и сегодня.
Это жизненный подвиг, сама жизнь, соприродная короткой, но исторически неповторимой «русской весне», и пример, который пробудил и активизировал несколько поколений.
С днём рождения, товарищ полковник.