То есть не Белых, выяснилось, а Черных, потому что виновен против государства, перед государством. Так выяснилось.
Никиту Белых я увидел вживе один раз — 24 ноября 2007 года на последнем «Марше несогласных» (был такой оппозиционный проект) на проспекте Сахарова. На сцену стоять с нами — со мной, Каспаровым — он не взобрался. Стоял внизу у сцены в каком-то чёрном головном уборе — пирожке вроде тех, которые носили советские генсеки.
Я его поразглядывал, так как уже слышал о нём. Он был тогда вне Думы, но ещё не чиновник, может, уже занимался соисканием губернаторства. Нет, думаю, не нацеливался ещё на губернаторство, иначе чего бы он на оппозиционный митинг припёрся.
Голова у него имела вид такого чугунного круглого котелка. Ещё, помню, у него были розовато-сизые щёки, как отмороженные. Сейчас, когда он за решёткой, у него более нормальный вид, надо сказать, человечный, хотя он всё равно тучный. А тогда был нездоровый. Так вот, он стоял там, шутил, с ним стояла Мария Гайдар с каким-то недлинным мехом округ шеи — Маша, как он её называл.
Ему дали слово чуть ли не впереди всех, он вскарабкался на сцену, оттараторил привычно и профессионально свою речь и быстро смылся. Уехал, оставив Марию Гайдар, и она выступила.
Потом, когда он уже стал губернатором, его можно было послушать на радио «Эхо Москвы», где он имел передачу раз в неделю — вот не помню, как она называлась, может, «Уголок губернатора»... Нет, наверное, как-то иначе: «уголок» уж слишком тупо звучит.
Во время передачи он был невозмутим, холоден, бесстрастен, деловым тоном повествовал о делах заботы о людях Кировской области. Он отвечал на вопросы радиослушателей и ведущей в манере «за всё хорошее, против всего плохого». Впечатление: честный либерал на службе государства. Ведущая его всё: «Никита ...ич, Никита ...ич» — солидно, с уважением, с отчеством называла.
Во время первого процесса Навального — того, что по «Кировлесу», — всплыла вдруг осторожная и подозрительная, запинающаяся, как будто её подчистили, переписка губернатора Белых с его советником Навальным.
Все ожидали тогда разоблачений, но разоблачений не последовало.
Переписка та, по моему мнению, была и осталась подозрительной: они там оба что-то недоговаривают, скрывают, прячут.
Но я так понимаю, что никто не захотел развивать, следствие по этому пути не пошло — и отношения советника Навального и губернатора Белых остались нерасследованными.
Между тем, я уверен, там есть тайны, которые общество бы заинтересовали.
И ведь Маша Гайдар также была его советницей.
То, что он таких вот особенных советников выбирал, Машу Гайдар и Навального, — тоже большой вопрос: отчего таких? Близкие по духу?
И вот 24 июня 2016-го его арестовывают в Lotte Plaza — шикарное место.
На «Эхе Москвы» он пресным и честным тоном говорил о суровых буднях работы на процветание вверенной ему области, а арестовывают в Lotte Plaza с бокалом дорогого вина и с этими не то 150, не то 200 тыс. евро (СМИ говорят — то 150, то 200)...
Короче, с тучей евро при нём — и руки губернатора светятся от краски, нанесённой на тучу евро.
Конечно, у нас не советская власть давно на дворе, но всё же.
Его защита факт светящихся рук и факт большого количества евро не оспаривала. Насколько мне известно — нет, не оспаривала. Оспаривали лишь предназначение полученных евро. Его защита утверждала, что губернатор предполагал использовать эти многочисленные евро на помощь Кировской области, на благотворительность и процветание.
Ну в суде благие намерения должны быть подтверждены либо твёрдыми свидетельствами, либо документами.
А то они остаются всего лишь словами о благих намерениях.
Ехидно, не радуясь чужой беде, но логически рассуждая: если ты губернатор в Российской Федерации в 2016 году, то ты, Никита, как тебя — ...ич, вёл себя как лох, растяпа и неумный фантазёр. Или намеренный преступник.
Ясно же было, что государство тебя по головке не погладит, обнаружив со всеми этими евро в Lotte Plaza.
И вот суд идёт.
Я Пресненский суд хорошо знаю, там бывал не раз: там были ужасные туалеты, надеюсь, сейчас не ужасные, а напротив, по улице Зоологической, — музей современного искусства. Так вот, Пресненский суд после 33 заседаний, спустя четыре месяца после начала процесса, приговорил Никиту Белых, губернатора, к ВОСЬМИ ГОДАМ лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима и к штрафу в 48,2 млн рублей.
Плохо для него, личная трагедия. Но всё же он 1975 года рождения, значит, ему сейчас 43. Когда выйдет, ему будет где-то 50 лет, поскольку больше года он уже отсидел. Ещё поживёт с удовольствием после.
Во время процесса заседание прерывали каждые два часа и выводили губернатора к медикам минут на 10—15, чтобы медики удостоверились, что заседание он выдержит. Поскольку у него декларировали диабет, гипертонию и проблему с позвоночником. А в последней части, когда уже срок должны были заявлять, прямо в зал посадили человека с шафрановым чемоданчиком, медика. Чтобы, если губернатор в обморок грохнется, тотчас откачать. (Вообще-то это обычная практика, меня перед приговором тюремные врачи обследовали, спрашивали, не дать ли успокоительное. Я отказался.)
Журналисты бестолково пишут, что во время чтения приговора Белых «молча стоял в клетке».
Это журналистская безграмотность здесь проявилась. А что он должен был делать? По регламенту он должен молча выслушать приговор. Если бы он стал комментировать, судья бы его прервал и запретил комментировать.
Свидетелями против него выступили некто Альберт Ларицкий, Юрий Зудхаймер и некто бизнесмен Шугаев (я записал по слуху, что Шугаев), представляющие «Нововятский лыжный комбинат» и «Лесохозяйственную управляющую компанию». Последняя, по-моему, — это знаменитый «Кировлес», или же «Кировлес» — её часть.
Один из эпизодов получения взятки губернатором, где свидетелем выступал Ларицкий, суд исключил из обвинения. По всем остальным эпизодам, я уже сообщил, Белых получил ВОСЕМЬ лет. Его черноволосая новая жена, с которой он вступил в брак в СИЗО, Екатерина Рейферт сообщила, что «восемь лет его убьют».
Да не убьют, Екатерина Рейферт. Может, даже напротив, забудет про свои болячки в ходе психологически нелёгкой лагерной жизни.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.