«По волне моей памяти»

Ведь всем нам предстоит завтрашний долгий день бытия. И мы обречены будем столкнуться с Вечностью.

Вечность. Несоразмерное человеческой жизни понятие. «Перед лицом вечности...» «Если бы жить вечно...» Всё это слова. За ними — бездна непонятого и непрожитого. Как соразмерить себя с тем, что необъятно и непостижимо?.. Лучше всего с подобным, с тем, что немыслимо в прямом прочтении и не поддаётся логической оценке, справляется Восток. Тот, что извечно (никуда не деться от вечного) противостоит Западу, и никогда не быть им вместе...

Восточные люди определяют себя в соотнесении с божественным замыслом, с тем, что считать и просчитать невозможно, а значит, остаётся лишь покориться тому замыслу, но не слепо — следуя зову сердца, следуя своему предназначению.

Если только остановиться, если только суметь остановиться на длящееся мгновение — каждый из нас услышит, каково оно, то единственно верное предназначение. Люди ли мы Востока? Отчасти и во многом. Мы — великая цивилизация Востока, обращённая ликом своим на неуёмный и алчный Запад. И мы не только взираем, мы транслируем смыслы. А уж то, что они всё ещё не поняты нашими «братьями» по роду человеческому, — не наша вина.

Нет нашей в том вины.

Заглавную песню на мистическом, возникшем словно бы из небытия и по сей день вызывающем ожесточённые споры почитателей и критиков альбоме Давида Тухманова «По волне моей памяти» спел иранец Мехрдад Бади, известный в музыкальной среде того времени, ясное дело андеграундной, как Макар. Такой вот себе «Макар» — персидского происхождения.

Интереснейшая у него семейная история.

Мама — поэтесса Жале Исфахани (родилась в 1922-м). Более 20 томов только опубликованной поэзии, стихи, переведённые на множество языков. В 1960-м, уже в СССР, — защита диссертации по персидской литературе, и впоследствии — долгие годы работы в Московском международном литинституте имени Максима Горького (она писала на фарси и была членом Союза писателей СССР).

Отец — военный лётчик Шамс Аль Дин Бади (с защищённой диссертацией по экономике) — иранский социалист (почти коммунист, а ещё и поэт), боровшийся против режима династии шахов Пехлеви. В 1947-м супруги вынуждены были бежать из Ирана в СССР (и им это удалось) — Шамс Аль Дин Бади служил в Темризе, и когда понял, что дела совсем плохи, просто пригласил жену немного полетать и... угнал самолёт. Приземлились вместе с ничего не подозревающей Жале на территории Советского Союза. К слову, а почему дела были так плохи? Как бы вам это сказать попонятнее... Народная (марксистско-ленинская) партия Ирана (ТУДЕ), в которой и состоял будущий отец нашего героя, всерьёз боролась за отторжение северной части Ирана и присоединение её к СССР. Но... Не вышло. Потому причины для бегства были более чем весомые. Поначалу супруги остановились в Баку, где в марте 1954-го и родился Мехрдад Бади. Позже семейство перебралось в Москву.

Как вам такая история?

Есть о чём задуматься.

Мехрдад закончил московскую 196-ю школу (с химическим уклоном), но все его мысли были в музыке и только в ней. Откуда такое? Мама играла на скрипке, и очень прилично. Современную же музыку раздобыть проблемой не было — Мехрдад дружил с мальчишками из семей западных дипломатов (настоящая дружба границ не знает), и потому все винилы, всё, что обрушивал на «неокрепшие умы» шоу-бизнес, было в круглосуточном доступе.

Это всё шуточки.

На самом деле Мехрдад пел с пяти лет.

Его мама так и говорила: «Мы поначалу в Москве жили в общежитии МГУ. Так вот, он ходил по этажам и заполнял всё пространство своими невообразимыми руладами. Но никто не жаловался. Все смеялись и говорили: «Какой вот музыкальный мальчик растёт!» Позже, объединив усилия с другом детства Фаршедом Саиди (тоже сыном иранских беженцев) и вместе поступив в МИСИ на градостроительный факультет (в обоих семьях родители считали, что мальчики непременно должны стать инженерами), создали группу. Понятное дело, про рок и около него. Мехрдад не единожды говорил, что тогда на него сильнейшее впечатление произвёл Александр Градский и его «Скоморохи» — они много чего пели на английском: Led Zeppelin, Deep Purple. Мехрдад английский знал в совершенстве, потому и его с Фаршедом группа (прочие участники менялись довольно часто) плотно сидела на каверах, денно и нощно оттачивая вокальное и инструментальное мастерство.

Именно поэтому Мехрдада Бади заметил и занёс себе в блокнотик Давид Тухманов — ему нужны были свежие голоса, такие, каких на официальных релизах фирмы «Мелодия» никто и слыхом не слыхивал.

Самого же Мехрдада Тухманов никак в то время не интересовал — его кумиром и путеводной звездой был Алексей Козлов — великий советский, а теперь и российский саксофонист и джазмен. Тот самый «козёл на саксе». И мальчик с иранскими корнями и западным роком в голове занырнул себе в джаз и стал солистом группы «Арсенал». Жизненные извечные метаморфозы. Думается, именно из них и рождён был джаз-рок.

«А дальше??? А что же Тухманов и его пластинка???»

А дальше — в следующей колонке: довольно уже и того, что вы заинтересовались (я надеюсь) немного странным феноменом — первая же вещь на «концептуальном альбоме мэтра советской эстрады» исполнена сыном иранских беженцев, да ещё каких.

Я мысленно вхожу в ваш кабинет…
Здесь те, кто был, и те, кого уж нет,
Но чья для нас не умерла химера,
И бьётся сердце, взятое в их плен...
Бодлера лик, нормандский ус Флобера...

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.