Январь 2024 года ознаменовал переход БРИКС — структуры, которую вслед за основателями стоит называть содружеством или форумом, — в совершенно новое качество. Новые пять стран-членов — Египет, Иран, Эфиопия, ОАЭ и Саудовская Аравия — добавляют структуре не только новую географию, но и иной экономический потенциал. Нельзя не признать, что пополнение БРИКС пятью новыми и очень разными по уровню своего развития членами является вызовом. Особенно учитывая, что после присоединения в 2010 году к форуму ЮАР, важного торгового партнёра Китая, расширение было заморожено.
Принципиален, однако, долгосрочный геоэкономический эффект расширения БРИКС, тем более что не секрет, что к 2020 году БРИКС находилось в некоем «кризисе развития». Организация должна была искать себе место в меняющемся, всё более постамериканском мире. И нынешняя, а в ещё большей степени — готовящаяся следующая волна расширения содружества в какой-то мере является ответом на вызовы геоэкономической регионализации.
Первое. Изначально БРИКС создавалось странами с быстрорастущими экономиками, заинтересованными в притоке инвестиций. Но все они находились внутри долларовой финансово-инвестиционной системы, стремясь оградить свои экономики от политических ограничений. Именно об этом и шла речь на Петербургском международном экономическом форуме 2006 года, когда было анонсировано содружество, тогда ещё называвшееся БРИК. И даже в формате пятёрки шансов выйти за «долларовые флажки» было немного: значительная часть экспортных товаров стран-участниц торгуется за доллары, США или их сателлиты вроде ЕС остаются их крупнейшими торговыми и инвестиционными партнёрами.
Теперь же дедолларизация и взаимной торговли стран — членов БРИКС, и мировой торговли в целом вышла на новый уровень, несмотря на противодействие США.
Расширение БРИКС вполне может придать этим процессам совершенно новую динамику, ибо для взаимной дедолларизации расчётов, что уже произошло в отношениях России и Ирана, например, есть совершенно иное пространство.
Второе. Все пять новых стран-членов, не исключая Египет, географически выстроены по вектору глобально значимого логистического коридора Север — Юг.
Это не случайно: несмотря на то что на подходе и новая волна расширения альянса, именно экономическое пространство коридора Север — Юг становится новым фокусом экономического роста. И именно там на уровне национальных элит быстрее всего оформляется потребность в геоэкономическом взаимодействии на суверенной основе.
Новые волны расширения (а интерес к вступлению в БРИКС высказали и Венесуэла, и Бангладеш, и Алжир, и Пакистан, и Белоруссия) изменят сегодняшний флагманский вектор развития сообщества. Но пока и с организационной, и с экономической точки зрения освоение пространства от Волги до Африканского Рога и далее в направлении Индии и ЮАР будет очевидным приоритетом и, прямо скажем, конкурентным преимуществом. Особенно с учётом того, что проекты по линии Запад — Восток, прежде всего Великий шёлковый путь, причём как европейского, так и средиземноморского направления, будут ещё долго находиться в зоне нестабильности. И вполне разумно, если Россия, Иран и страны Персидского залива на время подставят Китаю геоэкономическое плечо.
Третье обстоятельство, пока ещё не оценённое в полной мере. Расширение БРИКС, безусловно, ситуативно совпало с резким обострением военно-политической ситуации в ключевых странах мира — от Восточного Средиземноморья до Восточной Азии. Ситуация, когда военно-силовые риски даже относительно ограниченного масштаба начинают критически влиять на экономическое развитие ключевых регионов мира, в частности, в Красном море, совпавшая с расширением БРИКС, вполне может привести к смягчению жёсткого неприятия идей координации в политической сфере. Хотя и без этого внутри организации росло понимание того, что «чистой экономики» в формирующемся полицентричном мире уже просто нет. Хотя бы потому, что ценности национального суверенитета рассматриваются сейчас совершенно по-новому.
Расширение БРИКС, хотя нынешняя волна — реально первое настоящее расширение содружества, вряд ли даст моментальный эффект. Но будем учитывать, что сейчас все ключевые процессы — и политические, и экономические — серьёзно ускорились. А главное — в мировой экономике возникает, несмотря на санкции и политическое давление, существенно более широкое пространство для развития.
Возникает реальная возможность создать совершенно новую геоэкономическую конфигурацию, которую, похоже, Вашингтон, увязший в экономическом противоборстве с Китаем и геополитическом — с Россией, проглядел.
США, очнувшись, конечно, будут БРИКС вредить, используя санкции, давление и раздувая внутренние противоречия, но вряд ли смогут противопоставить что-то конструктивное: развитие БРИКС слишком соответствует основным тенденциям развития современного мира, чтобы его нейтрализовать политическими манипуляциями.
Требуется, однако, не погрязнуть в бюрократических проволочках и суете противоречий, постоянно видеть большую картину меняющегося мира, перспективы которой сейчас сильнее рисков.
Приоритеты развития БРИКС лежат на поверхности: дальнейшая дедолларизация расчётов во взаимной торговле, создание системы бездолларовых инвестиций и кредитования, что критично в условиях превращения доллара в политическое оружие. Это вполне масштабная повестка, которая отражает естественные тенденции развития мировой экономики. И успех в её достижении определит, насколько масштабной и геоэкономически значимой будет следующая — уже вторая — волна расширения БРИКС, при определённых условиях способная превратить форум, ещё недавно всего лишь аббревиатуру, в главный геоэкономический институт современного мира.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.