Отцепись от деда, это не твой
Был в советское время такой поэт — Евгений Аронович Долматовский (1915—1994).
Что важно о нём знать, перечислю по пунктам.
1. Москвич, арбатский ребёнок Евгений Долматовский начинал как очень хороший поэт, едва ли не сильнейший в своём поколении. До войны он был основным соперником своего сверстника Константина Симонова.
Четыре строчки про войну: стихи Симонова и плакаты Банкова в постер-поэме проекта #СтраницыПобеды
Первые его сборники (я собираю довоенные издания Долматовского) чудо как хороши.
2. Как всякий молодой и амбициозный советский поэт 1930-х годов, Долматовский рвался на войну. На любую войну.
Война наконец подвернулась — конфликт на Халхин-Голе 1939 года. Долматовский хотел туда попасть самым первым, но у него был арестован отец (адвокат Арон Моисеевич Долматовский), и вместо Долматовского уехал на Халхин-Гол Симонов.
Однако Долматовский не отчаялся и сумел доказать свою верность стране.
Он участвовал — загибайте пальцы — в «аннексии» Западной Белоруссии и Западной Украины (когда в Россию вернулось правобережье Украины).
Более того, совместно с поэтом Владимиром Луговским он написал гимн той «аннексии»: «Над полями, лесами, озёрами / Боевые летят корабли, / И свобода встаёт над просторами / Возвращённой народу земли».
Возвращённой русскому народу земли, отметьте.
И припев: «Белоруссия родная, / Украина золотая, / Наше счастье молодое / Мы стальными штыками оградим!»
Следом он участвовал в «аннексии» Прибалтики, а затем ещё и в советско-финской войне, а потом, наконец, в Великой Отечественной.
В 1941 году Евгений Долматовский попал в плен, бежал из плена, прошёл все проверки, вернулся в строй и, получив майорское звание, заработал множество боевых наград.
3. Даже не имея дома ни одной книжки Долматовского, любой взрослый человек в России знает десяток-другой его строк.
«Ты ждёшь, Лизавета, / От друга привета. / Ты не спишь до рассвета, / Всё грустишь обо мне. / Одержим победу, / К тебе я приеду / На горячем боевом коне» — это он.
Данная песня, кстати, о Гражданской войне, а друг Лизаветы, не иначе, едет в сторону Киева, чтоб «аннексировать» левобережье Украины в пользу Москвы.
«Я уходил тогда в поход / В суровые края, / Рукой взмахнула у ворот / Моя любимая. / Второй стрелковый храбрый взвод / Теперь моя семья. / Поклон-привет тебе он шлёт, / Моя любимая» — это снова он, ещё довоенный.
А взвод стрелковый — это наверняка снова тот самый, что «аннексировал» Украину в 1940 году.
«Любимый город может спать спокойно» — опять он, и это уже Отечественная идёт.
4. Когда настала перестройка, Евгений Аронович Долматовский, в отличие от большинства прочих «детей Арбата», к числу основных перестройщиков не примкнул, писем вроде «Раздавите гадину!» не подписывал и, более того, оставил мемуары, где чёрным по белому написал, что, когда сталинские войска входили на «аннексированные» в 1939—1940 годах территории, их там встречали с цветами — и всё это он видел собственными глазами.
При всём том, что Долматовскому было за что обижаться. Арестованный в 1938 году отец его так и не вернулся домой: его расстреляли.
Велика же была моя печаль (хотя удивления, признаюсь, не испытал), когда нынче я увидел одну новость. Внучка этого поэта, художник по костюмам Татьяна Долматовская, которой принадлежат права на сочинения Евгения Ароновича Долматовского, в своих соцсетях сообщила, что «с удовольствием отказала» в праве жителям РФ публично исполнять песню «Дорога на Берлин».
Текст к этой песне тоже Долматовский написал.
Эту прекрасную песню вы тоже наверняка знаете, она в начале фильма «Место встречи изменить нельзя» звучит: «С боем взяли город Брест, / Город мы прошли / И последней улицы название прочли, / А название такое, право слово, боевое…»
Давайте остановимся и повторим: поэт и майор Красной армии Евгений Долматовский и композитор Матвей Блантер написали песню, которой распоряжается выехавшая за границу Татьяна Долматовская.
Это вообще что? «Авторское право»? А если у нас у кого-нибудь завалялось авторское право на песню «Вставай, страна огромная» и этот наследник сойдёт с ума — мы что будем делать? Утираться?
Нам, Боже мой, отказывает внучка поэта, который приветствовал «аннексию» Украины во время Гражданской войны — раз, сам «аннексировал» Украину накануне Отечественной — два — и воевал за ту же самую землю в ходе Отечественной — три.
О чём написал великие стихи:
Украина, Украйна, Украина, / Дорогая моя! / Ты разграблена, ты украдена, / Не слыхать соловья.
Я увидел тебя распятою / На немецком штыке / И прошёл равниной покатою, / Как слеза по щеке.
В торбе путника столько горести, / Нелегко пронести. / Даже землю озябшей горстью я / Забирал по пути.
И леса твои, и поля твои — / Всё забрал бы с собой! / Я бодрил себя смертной клятвою — / Снова вырваться в бой.
Ты лечила мне раны ласково, / Укрывала, когда, / Гусеничною сталью лязгая, / Подступала беда.
Всё ж я вырвался, вышел с запада / К нашим, к штабу полка, / Весь пропитанный лёгким запахом / Твоего молока.
Жди теперь моего возвращения, / Бей в затылок врага. / Сила ярости, сила мщения, / Как любовь, дорога.
Наша армия скоро ринется / В свой обратный маршрут. / Вижу — конница входит в Винницу, / В Киев танки идут.
Мчатся лавою под Полтавою / Громы наших атак. / Наше дело святое, правое. / Будет так. Будет так!
В отличие от твоего деда, Татьяна, который так и не отказался от своего репрессированного отца, ты от деда по факту отказалась.
И раз ты от него отказалась, оставь, пожалуйста, в покое его «имперские», «милитаристские», «сталинистские» (и что вы там ещё дружно ненавидите?) стихи.
Ты. Не имеешь. К нему. К его стихам. К его жизни. К его подвигам. Никакого. Отношения.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
