Махнём не глядя!
У меня есть довольно крутой карманный нож. О том, что он крутой, я узнал почти случайно от друзей — спецназовцев из «Витязя», когда гостил у них в нашем ещё Изюме. В целом это не самое важное в данной истории — важно другое. Этот нож мне достался от Феди, позывной Студент, тоже спецназовца, правда, уже армейского — из новосибирской 24-й бригады ГУ ГШ. Он подарил мне его в одну из последних встреч. Про Федю я уже как-то писал: он погиб под Студенком этим летом, очень классный был командир, боевой товарищ, да и вообще человек золотой. Когда я нарезаю хлеб, колбасу, открываю тушёнку, делю с друзьями яблоко или вспарываю картонные упаковки с какой-нибудь очередной фигнёй, купленной на Wildberries, я всегда вспоминаю Федю. Если рядом находится человек, не знавший его, я рассказываю историю этого ножа, ну и, соответственно, историю спецназовца, от которого он мне достался.
«Бой может начаться в любую минуту»: военкор RT с первой линии фронта
Вообще, тема фронтовых подгонов (а подобные подарки на войне именно так и называют — подгонами) является абсолютно сквозной в любой мало-мальски боевой компании. Кто-то всегда у кого-то что-то выменивает, выклянчивает, выторговывает, подрезает или, наоборот, отдирает с себя, снимает с оружия, откапывает в вещмешке… Как правило, чаще всего в ход идут шевроны, отпринтованные разнообразным армейским юморком и трафаретными слоганами типа «Слабоумие и отвага», «Работаю удалённо» (в сочетании с изображением снайперской винтовки), «Слышу зов е**** «Азов»*, «Те, кто останется в живых, будут завидовать мёртвым», «Если не мы, то не мы» и прочими полумультяшными приколами. Отлично расходится трофейная атрибутика, снятая с врага. Затем идут магазины, разнообразные подсумки, фонарики. Далее по иерархии следуют кепки, шапки, перчатки, балаклавы и прочие гардеробные нюансы. Отдельное и почти исключительное место занимают карманные и более серьёзные ножи: обмен такими вещами — явный признак уважения или по-настоящему сплотившей дружбы…
Так или иначе, по фронту из рук в руки гуляют сотни тысяч маленьких и полумаленьких тряпочных и острых предметов. Выражение «Чё, махнёмся?» на передовой звучит чуть ли не чаще, чем команды «Огонь!» или «Ложись!». И в какой-то момент, нарезая очередной ломоть хлеба с сыром на очередном привале, я понял природу этой сугубо военной мании обмениваться вещами. Это отнюдь не бытовые и примитивные радости солдата — это неистребимое наше общечеловеческое желание жить.
Когда ты постоянно существуешь, то и дело заглядывая в глаза смерти, естественным образом хочешь продлить своё пребывание в этом мире. Как это сделать в крайне нетривиальных условиях? Например, жить через эти предметы и распространять память о себе по всем, пускай даже самым пыльным, закуткам нашей Родины.
Да, всё это, конечно, во многом подсознательно, но от этого не менее осязаемо. Через подаренный мне нож историю о спецназовце Феде узнали десятки моих смоленских друзей, например. И узнают ещё сотни или тысячи людей, которые разделят со мной кусок хлеба. Эти переходящие из рук в руки фронтовые подгоны, которыми мы махнулись не глядя, и есть одна большая наша коллективная боевая память друг о друге. И как тут не вспомнить старую добрую советскую песню, истинный смысл которой по-настоящему я начал понимать только сейчас:
«Покуда тучи над землёй ещё теснятся,
Для нас покоя нет и нет пути назад.
Так чем с тобой мне на прощанье обменяться?
Махнём не глядя, как на фронте говорят».
* «Азов» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 02.08.2022.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.