«Сериалы стали серьёзным конкурентом кино»: Александр Цекало об успехе своих проектов в США и вкусах телезрителей

— Одним из самых успешных сериалов производства вашей компании стал «Мажор». Американская компания Netflix приобрела права на его показ. Весной 2017 года права на адаптацию сериала были проданы продюсерским компаниям США, Германии и Польши. Вы ожидали такого успеха?

— В целом — нет. Мы производили сериал для России, никаких прицелов у нас не было. А может быть, прицелов не было ещё потому, что в это трудно было поверить. Что великому и ужасному Netflix может что-то понравиться, и это ещё будет куплено и показано на весь мир, на русском языке с английскими субтитрами. Но они реагируют на успех здесь.

Для меня это была новость. Мне, вообще, казалось, что их не интересует, какие там у нас цифры. Потому что у нас другая ментальность, другая страна, экономика и так далее. Но они видят, что этот сериал посмотрело огромное количество людей. И был куплен первый сезон, второй. Сейчас мы снимаем третий в Питере.

— А что касается сериала «Троцкий»? Ведутся ли переговоры? Его должны купить, как вы считаете?

— Никто ничего нам не должен. Купят или нет, я не знаю. Интерес есть не только у Netflix, но и у других каналов. Мы ведём переговоры. В конечном счёте, это и бизнес тоже.

— Как политическая ситуация в мире сказывается на экспорте нашей кинопродукции? Нападки на Россию подогревают интерес к ней?

— Вы знаете, я в основном езжу в Лос-Анджелес, где сосредоточена практически вся основная телевизионная и киноиндустрия. Со стороны людей, с которыми я встречаюсь, а это сценаристы американские, продюсеры, шоу-ранеры, менеджеры, никаких нападок по отношению к России я не видел. Никто мне не говорил: «Ну, что это там ваш Путин», — или ещё что-то. Все разговоры начинались с того, что они обсуждали Трампа, что он ещё сказал, или что он не так сделал.

Мне иногда кажется, что все эти войны и конфликты происходят где-то там, в каких-то высших сферах. Я предпочитаю заниматься тем, чем я занимаюсь. И в этом мой бизнес в России, в этом мой экспорт в Америку, и в этом моё миротворчество. Потому что сейчас одним из таких важных трендов в телеиндустрии является копродукция (совместное участие в создании фильма представителей двух и более стран. — RT).

— Вопрос был скорее в том, подогревают ли интерес  к России вот эти нападки?

— А никто в Америке, из тех, с кем я общаюсь, не реагирует на эти нападки. Люди не относятся всерьёз к теме влияния русских на выборы. Там все понимают, что это война сторонников Хиллари Клинтон со сторонниками Трампа. Люди делом заняты.

Я понимаю, что у информационных служб задача — пропаганда. Но я не сталкиваюсь с их представителями. Может быть, если бы я столкнулся с кем-то из Google, который решил понизить рейтинги Russia Today искусственным способом, то они бы мне сказали: «Вы нас поймите, из ЦРУ позвонили и сказали». А так, вообще, я с очень разными людьми общаюсь, никто не хочет никаких ни войн, ни конфликтов.

— Многие сериалы снимались также и на Украине. И эта страна являлась одним из основных рынков сбыта. Сейчас такие отношения возможны? С какими странами вы работаете?

— Ну, сериалы наши продаются во все страны, которые их покупают. Украина перестала покупать российские сериалы. Прибалтика практически перестала покупать сериалы. По-прежнему покупают Казахстан, Белоруссия, Грузия. 

С Украиной отношения прекратились, и это очень прискорбно. Особенно для меня: я родился в Киеве. Сейчас чтобы въехать на Украину, мне нужно брать с собой свидетельство о браке, потому что у меня жена — гражданка Украины. Мне этот конфликт тяжело даётся. Я считаю, что надо как-то это всё прекращать. И более близкого народа, чем украинский, для России не было и более близкого, чем российский, — для украинского.

В своё время продажи на Украину были основной прибылью для производителей контента в России. Поэтому со стороны Украины санкциями можно назвать прекращение закупок контента. Но в России есть продакшны, у которых изначально корни украинские. И им удается производить контент там и продавать его в Россию. А кроме всего прочего, есть ещё и украинские продакшны. То есть они говорят: «Нам российские сериалы не нужны, мы хотим снимать сериалы на украинском языке». Но при этом эти же продакшны производят, получается, «вражеские» сериалы на «вражеском» языке, российском, приезжают сюда и продают их.

— Качество российских сериалов улучшилось за последние, скажем, десять лет. Это влияние американских сериалов? Ориентируемся на них?

— Качество не бывает американским или российским. Оно или есть, или его нет. Америка просто в этом плане впереди всех, безусловно. И нет ничего стыдного в том, что люди учатся: учатся, чтобы быть лучше. И какая разница, у кого мы учимся, если мы учимся производить что-то качественное.

— Современные сериалы — это более выгодный формат, чем полнометражное кино?

— Это разные виды бизнеса. Разное финансирование и разное поступление денег. Я бы так не сравнивал. Просто сериалы стали настолько качественными по съёмке, по производству, по сценарной драматургии. Лучшие актёры мира, продюсеры и режиссёры принимают участие в создании сериалов. Так что сериалы стали серьёзным конкурентом для прокатного кино.

Но вот «Гоголя», например, который шёл в сентябре в кинотеатрах, мы сняли сериалом, а стали показывать его сначала в кинотеатре. И это сделано впервые в мире. Премьеры сериалов уже давно в кинотеатрах идут, на фестивалях их стали уже показывать. А вот в прокате мы это сделали первые.

— Какие сериалы российского и зарубежного производства вы смотрите? И смотрите ли вы телевизор?

— Я отсматриваю программу «Прожекторперисхилтон», которую сам произвожу. Я её отсматриваю просто на монтаже. Это всё, что я смотрю в телевизоре.

Я всё время смотрю сериалы — в день, наверное, серий семь-восемь. Из российского контента, из того, что я видел, мне сложно будет сейчас выбрать. Но могу сказать, всё, что производит Валерий Тодоровский, это всегда очень качественно.

Из новых американских сериалов, которые имело бы смысл смотреть: сейчас пошёл второй сезон сериала «Шанс» с Хью Лори, пошёл второй сезон «Очень странные дела». Недавно на Netflix вышел сериал «Озарк». Это бомбический сериал, просто караул. В начале этого года вышел потрясающий сериал «13 причин почему», сериал «Цыганка» с Наоми Уоттс. Конечно, самый сумасшедший майский сериал — «Дневник служанки». В общем, очень много сериалов.

— Какие-нибудь из зарубежных сериалов вам хотелось бы адаптировать под российский рынок?

— С совместно с «Амедиатекой» мы заканчиваем съёмку адаптации израильского сериала «Русалки». Очень необычный сериал. Есть один сериал, который я бы попробовал адаптировать — «Это мы». Он тоже порвал всех на разных церемониях. Он американский, но он про всех. И вот его я бы адаптировал. И мой агент даже связывался с продюсерами, но они сказали, что не раньше, чем через два года, готовы.

— Есть ли у вас любимые российские операторы, режиссёры, актёры? С кем хотелось бы ещё поработать? Может быть, кто-то из популярных сейчас музыкантов, типа Слава КПСС, Oxxxymiron?

— Мы работаем с большим количеством режиссёров. Мы всех их любим, и к каждому нужен свой подход. Но тем не менее я, конечно, могу сказать, что есть режиссёры, с которыми просто я в большей степени работал. Это режиссёры Александр Котт и Егор Баранов. Среди актёров есть те, с кем у нас уже сложились отношения. Например, с Сашей Петровым. Мы с ним начинали снимать в «Фарце», потом он снялся в «Sпарте», потом в «Методе», в «Гоголе».

Нам нравится работать с Константином Хабенским. Потому что он глыба, он планета, он большой настоящий глубокий актёр, у которого интересно учиться, когда он работает на площадке. Знаете, суть профессии актёра — отдавать. Если ты не отдаешь, то тебе не возвращают. Вот есть актёры, которые отдают без остатка. Это очень тяжёлый физически труд. Вот он такой.

— Если говорить о молодом поколении, что нужно им? Ведь они предпочитают смотреть видеоблоги — всё в интернете. У многих даже нет телевизора. Вот с продюсерской точки зрения, в чем успех таких интернет-проектов?

— Я думаю, что с того момента, как в России появятся настоящие взрослые онлайн-кинотеатры, появятся и настоящие взрослые высокобюджетные сериалы, которые можно будет смотреть не только по телевизору, но и в интернете.

Я смотрел какие-то программы, названные вами. Это интересно. Вообще, мне интересно всё, чего я не могу. Я про баттлы. Мне нравится Oxxxymiron и то, что он делает. Просто мы практически не пользуемся песнями в наших сериалах. Нас больше интересует киномузыка. В плане киномузыки у нас есть композитор, с которым мы чаще, чем с другими, работаем. Его зовут Райан Оттер. Вот он писал для «Троцкого», для «Гоголя», для «Метода», для «Фарцы», для «Клима».

— На протяжении всего того времени, что вы занимаетесь продюсированием сериалов, вы наверняка замечаете, как меняются вкусы у людей. Возьмём, например, сериал «Троцкий». На какую аудиторию он был рассчитан?

— Мы пытаемся сделать универсальный и качественный продукт, чтобы это было интересно всем. В «Троцком», я думаю, зрителю, который больше вовлечён в тему, были интересны новые исторические факты, интерпретации фактов. Молодёжной аудитории, возможно, форма была ближе, чем содержание, — налёт графического романа, некоторое визуальное преувеличение, компьютерная графика, стиль костюмов, монтаж.

— Зритель знает вас как певца, музыканта, актёра, телеведущего, продюсера развлекательных шоу и сериалов, режиссёра, сценариста и даже ресторатора. Вам что ближе, в какой ипостаси вы себя чувствуете наиболее комфортно?

— На данный момент я занимаюсь в основном производством сериалов. И я в этом смысле абсолютный сериалист. Я утонул в этом деле, в этом бизнесе, в этом творчестве. И мне очень это интересно. Я знаю, как это делать. И думаю, мы останемся лучшими. Дай бог, чтобы было больше конкуренции, это только развивает бизнес. Ну, пока я занимаюсь только этим.