Эксперты о публичном разбирательстве дела Литвиненко: Всё написано в сослагательном наклонении
- Reuters
«Это не суд», — говорит ведущий научный сотрудник Центра британских исследований Института Европы РАН Елена Ананьева.
«В принципе, не выносится юридическое заключение. Нужно сказать, что с самого начала вся эта история с расследованием дела Литвиненко принимала внесудебный характер», — добавляет она.
Юрист компании «Деловой Фарватер» Марина Емельянцева также выразила в беседе с RT неуверенность в том, как с юридической точки зрения стоит воспринимать оглашённые вчера результаты публичного разбирательства: «То ли это мотивированное решение суда, вывод по судебному следствию, которое должно в конце концов закончиться приговором, то ли это просто мнение суда, публичное заявление».
«Для нас это мнение остаётся просто мнением, как, например, мнение в журналистском расследовании. Для того чтобы наказать виновных, нужно пройти процедуру суда и дойти до приговора. Даже если наши граждане что-то совершили за рубежом, мы выдаём виновных только тогда, когда заключён двусторонний договор. С Англией у нас такого договора о выдаче нет», — напоминает Емельянцева.
Елена Ананьева обратила внимание и на другие странности проведённого в Великобритании разбирательства.
«Начнём с того, что официальное заключение о вскрытии тела Литвиненко так до сих пор не опубликовано. Продолжить можно тем, что данное публичное расследование — хотя оно и называется «публичным» расследованием — заключалось в том, чтобы заслушать показания 62 свидетелей. Проблема заключается в том, что многие из них давали показания засекреченные. У сторон не было адвокатов: ни у Лугового, ни у Ковтуна, и их мнений, их показаний в деле не имеется. По этой причине доклад изобилует такими словами, как «возможно» и «вероятно». Таким образом, получается, что нет доказательств публичных. К тому же, раз это не суд, то и апелляцию «подозреваемые» и ныне «обвинённые» подать не могут. В сталинские времена была «тройка» — в данном случае даже «тройки»-то и не было», — отмечает она.
Также сотрудница Института Европы РАН обратила внимание на то, что официальный Лондон выступил с заявлением, что новых фактов в деле Литвиненко обнаружено не было.
«Официальный представитель Даунинг-стрит заявила, что новых фактов не обнаружено. Стоит учитывать то, что меры-то уже были приняты. В 2007 году были высланы российские дипломаты, сотрудничество спецслужб свёрнуто. Примечательно то, что представительница Даунинг-стрит заявила, что есть и более важная проблема для национальной безопасности страны, чем дело Литвиненко, в том числе сотрудничество с Россией по борьбе с ИГ», — сказала Ананьева.
Она также напомнила, что по делу о смерти Литвиненко были проведены и другие, независимые расследования, результаты которых в ходе прошедшего разбирательства не учитывались.
«К тому же можно сослаться на книгу двух британских журналистов, Майкла Холлингсуортома и Стюарда Лэнсли, которая называется «Лондонград». Там делу Литвиненко посвящены страницы. В этой книге признают, что это дело было выгодно Березовскому, тут же оно было подхвачено британскими СМИ. Даже бывший представитель правительства Мартин Сиксмит сразу отметил, что дело Литвиненко подано под соответствующим углом зрения. В своём расследовании, которое называется Litvinenko File, он заключает, что любой, кто обращал внимание на это дело, понимал, что цинично манипулируют информацией, что эту историю постоянно держат в поле зрения общественности и что в этом был заинтересован Березовский», — подчеркнула эксперт.
Как Емельянцева, так и Ананьева обратили внимание RT на то, что результаты проведённого разбирательства нельзя считать «приговором» или «решением суда».
«Хотелось бы отметить, что СМИ изобилуют заголовками «Британский суд признал виновными…» — это не суд, так что речи о виновности быть не может. Всё написано в сослагательном наклонении: слова «вероятно» и «возможно» в докладе встречаются постоянно», — говорит Ананьева.
Об этом, отмечает Емельянцева, забывают даже политики.
«Хотелось бы, чтобы хорошая журналистская этика, правила хорошего тона, которые запрещают вырвать слова из контекста, присутствовала. Политикам тоже не мешало бы тоже на это оглядываться. Вероятно, кто-то повёл себя слишком эмоционально и потерял пару слов, и общий смысл исказился до обвинения достаточно серьёзного», — поделилась она с RT.
Дело Литвиненко
Напомним, вчера в Лондоне были представлены результаты так называемого публичного разбирательства по делу о смерти в 2006 году экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко. Согласно тексту документа, суд в Великобритании не располагает достаточными доказательствами того факта, что полоний-210, которым был отравлен Александр Литвиненко, имеет российское происхождение. При этом в документе отмечается, что к смерти бывшего офицера ФСБ «предположительно причастны российские власти и президент РФ Владимир Путин». Россияне Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун названы в докладе исполнителями убийства.
Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Андрей Луговой называл смешными заявления Скотленд-Ярда о его причастности к убийству экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко.
Американский медиааналитик, автор книги «Лжеубийство Литвиненко» Уильям Данкерли рассказал RT, что проходивший в Лондоне процесс не являлся судом или судебной процедурой и что его выводы базируются не на доказательствах, а на слухах и домыслах. Термин «открытое расследование» на самом деле неверно отражает суть процесса, поскольку по британским законам открытое расследование может проводиться за закрытыми дверями, говорит политолог.
Ещё до публикации доклада Данкерли отмечал: не стоит рассчитывать, что в его тексте будут содержаться какие-то конкретные доказательства. Всё основано на слухах и чьих-то необоснованных утверждениях, напомнил он.
«Я очень удивлюсь, если окажется, что у них есть что-то конкретное. Однако людей уже обработали, чтобы они верили в ту версию событий, которую видят в новостях, хотя она не основана на фактах или доказательствах. Но людям уже очень долго рассказывают об этом деле, и я выяснил, что тем, кто следит за западными СМИ, трудно поверить в те выводы, к которым я пришёл в ходе своего исследования», — заключил писатель.