«Вот он я, живой стою»: история российского военного, которого дважды считали погибшим

46-летний Александр Лисин из Свердловской области (имя изменено) почти всю свою жизнь до начала спецоперации на Украине работал слесарем на заводе в Верхней Салде. Сейчас Александр воюет в составе одного из подразделений 150-й мотострелковой дивизии. Это уже второй его контракт с начала СВО. Однополчане в шутку называют Лисина бессмертным. Ведь его уже дважды по ошибке «хоронили».

Мужчина рассказывает, что первая похоронка пришла на него ещё 26 лет назад. В 1994 году его призвали на срочную службу, полк участвовал в первой чеченской кампании.

«Уже перед самым дембелем, в 1996-м, меня контузило, и я до самого увольнения провалялся в госпитале. Возвращаюсь домой, а меня тут, оказывается, уже похоронили. Ну а я-то живой, только вот со слухом до сих пор проблемы. Так и не восстановился полностью», — говорит Лисин.

Во второй раз бойца «похоронили» этим летом, когда он был в Донбассе.

«С завода у нас семь человек этой весной решили добровольцами ехать на Украину. Ну и я среди них, — рассказывает Александр. — 26 апреля мы пошли в военкомат, сказали, что хотим ехать. Написали заявления. Одобрили. Потом три дня я собирал нужные документы, взял на работе отпуск за свой счёт. А дальше прошли обучение на полигоне в Ростове — и на фронт».

Как объясняет доброволец, на Украине он убедился, что СВО проводится не зря, поскольку «вся страна там погрязла в фашизме».

«Например, нашёл я там учебник истории 2018 года. Решил полистать: оказывается, это они выиграли войну с Германией, а мы там везде как оккупанты упоминаемся, — возмущается боец. — Дед мой всю войну прошёл, а они победители? По уму, там надо было ещё в 2014-м нацизм уничтожать, тогда бы не было лишней крови сегодня».

Второй день рождения

Воевал Лисин на Харьковском направлении. По его словам, было нелегко, украинские националисты часто накрывали их позиции «Градами» и артиллерией. Но, как отмечает боец, ему очень повезло с командиром — 36-летний ротный умело руководил коллективом и проводил все задачи с минимальными потерями.

«А 9 июня мы их дрон накрыли. Если бы в нас попали, то ни нас, ни того строения, где мы сидели, не было бы, — рассказывает Лисин. — В тот день у моего земляка был день рождения. Поэтому отпраздновали и его второй день рождения. Вдвойне отметили».

17 июня, по словам бойца, тоже было «жарко» — несколько человек получили ранения на минах-лепестках.

Впрочем, как отмечает сам Лисин, он весь контракт прошёл без единой царапины, а когда в июле вернулся домой, неожиданно узнал, что в военкомате он значится погибшим.

«Я пошёл в военкомат документы подписывать, а там на меня все как на привидение смотрят. Военком так вообще чуть не поседел, когда меня увидел. Я ему говорю: «Ты чего?» Он отвечает, что сегодня моим родным собирались нести похоронку на меня. Я говорю: «Вы гоните? Вот он я, живой стою», — рассказывает Лисин. — В общем, обрадовался военком, что ошибка вышла и к родственникам идти не надо».

По словам бойца, из-за этой ошибки в документах он не расстроился.

«Бывает, но вот почему меня с завода уволили, я так и не понял. Я должен был выйти на работу 18 августа. Отпуск брал за свой счёт на время контракта, а мне в кадрах сказали, что у меня прогулы какие-то. И земляков моих, с которыми уезжал, тоже уволили. Двое сейчас уже восстановились, снова работают. Мне военком помог сделать документы, а на заводе сказали, что надо медкомиссию проходить заново, чтобы восстановиться на работе. А я не успел, потому что снова контракт подписал».

Лисин подчёркивает, что во второй раз поехал на Украину, чтобы отомстить за товарищей, которые погибли или были ранены.

«Да, есть и такие, кто ради денег сюда едет. У кого кредиты, у кого ипотека. На гражданке они таких денег не могли заработать. Я всё это понимаю. Но я не по этой части, я и так неплохо зарабатывал. Мне хватало. Я за ребят хочу отомстить А как вернусь, обязательно сыграю свадьбу с гражданской супругой. Мы три года уже вместе. Пора и отношения узаконить, — говорит Лисин и добавляет, что гражданская жена была против второго контракта. — Но я ей объяснил: Юль, ну кто тогда поедет, если не мы?»