Сборная России по хоккею стала обладательницей бронзовых медалей чемпионата мира в Словакии. В матче за третье место она в упорном противостоянии одолела Чехию, выиграв по буллитам. В основное время заброшенными шайбами отметились нападающие Михаил Григоренко и Артём Анисимов.
Главный тренер национальной команды Илья Воробьёв поделился своими впечатлениями от прошедшей встречи, а также подвёл итоги первенства планеты.
— Сборная Чехии смотрелась свежее в матче за бронзовые медали. С чем это связано?
— Наверное, здесь свою роль сыграли несколько факторов. И физическое состояние, и накал, и желание выиграть. Но думаю, в основном всё зависело от психологии.
— Какие впечатления у вас остались от турнира?
— Двоякие. Конечно, хотелось большего. Одна игра, завершившая со счётом 1:0, определила итог. Из десяти матчей мы выиграли девять. Но такова жизнь.
— Было бы полезно поражение на групповом этапе?
— Сейчас я бы ответил на этот вопрос положительно.
— Проводили разбор полуфинального матча? Чего вам не хватило?
— Финны действовали для нас очень неудобно. Когда нужно было заносить шайбу, мы этого не делали.
— Возможно, стоило действовать более коротко?
— Надо было по бортам проходить в среднюю линию, действовать более продольно, очень много теряли шайб в центральной зоне.
— Не возникло желания кардинально поменять состав звеньев?
— Идеи-то были разные, всё обсуждалось, но пришли к выводу, что так будет лучше, что ломать уже существующую систему не стоит.
— Александр Овечкин сказал, что лучше выиграть бронзу, чем проиграть в финале. Согласны?
— Я был и в той, и в другой ситуации. Да, есть такая психология, что бронзовые медали выигрываешь, а серебряные — проигрываешь. Конечно, третье место лучше, чем ничего. Парни осознавали, что стоит на кону.
— Президент Федерации хоккея России (ФХР) Владислав Третьяк сказал, что вы продолжите работу со сборной. Вдохновляет ли вас это?
— Вдохновляет.
— Разочарованы ли вы выступлением своих лидеров? Например, Овечкину не удалось заработать много очков на нынешнем турнире.
— У нас одна команда. Состав такой, какой есть. Нельзя, чтобы каждый забрасывал по 18 шайб. Это в принципе невозможно. Понятно, что ребята по-разному привыкли играть в своих клубах, с разным игровым временем.
— Что скажете по поводу критики, которая обрушилась на команду после полуфинала?
— Пусть пишут, что пишут.
— Прибавилось ли у вас седых волос за нынешний сезон?
— Не знаю, посмотрите сами.
— Год назад вы были более спокойным человеком, чем сейчас?
— Хороший вопрос. Наверное, да.
— Это ваш первый опыт работы на чемпионате мира с такой командой. Как оцените его?
— Ребята приехали с хорошим, позитивным настроем. В принципе, у нас не получилась одна игра. Но хоккеистам можно сказать спасибо. Они не занимались перетягиванием одеяла.
— При комплектовании команды вы не стали заложником ситуации, при которой кого-то нельзя не вызвать в сборную?
— Не думаю, что это было проблемой.
— С учётом того, что финны дошли до финала с двумя игроками Национальной хоккейной лиги (НХЛ), можно ли сказать, что для успеха сборной необязательно делать ставку исключительно на звёзд?
— Это двояко. Во что финны играют... Иногда таким командам не хватает мастерства, а иногда получается так, что все удары поймали на себя, всё сложилось.
— Год назад состав не был таким звёздным, но вы тоже не играли, как финны. В каких ситуациях вы бы могли применить их тактику?
— В принципе, это возможно, но тогда нам придётся менять свитера. Сборная России так никогда не играла, надеюсь, и не будет.
— Существует мнение, что финны сыграли в тот хоккей, который прививал своим коллективам ваш отец Пётр Воробьёв. Он что-нибудь сказал по этому поводу?
— Нет, ничего.
— Вчера вас спрашивали, в чём ваша главная ошибка на турнире. Вы обещали подумать. Сделали это?
— Буду думать. Как раз сейчас будет месяц отпуска. Проведу разбор игры.
— Вы остаётесь на посту главного тренера сборной?
— Думаете, я общался с руководством сразу после матча? Следующий вопрос.
— Если бы у вас была возможность отказаться от какого-то игрока и вызвать другого, сделали бы это?
— Это некорректный вопрос. Я понимаю, у вас такая работа, но моя работа — держать всё это в себе.