— Когда стали четвёртым после третьей попытки, занервничали?
— Нет, я проехал хорошо, более или менее ровно. Были помарки, но это был стабильный спуск. Была ещё одна попытка, ещё не всё было потеряно.
— О чём думали в ожидании соперников британца Доминика Парсонса и латвийца Мартинса Дукурса?
— Я в это время говорил с Томасом Дукурсом. Пришли к выводу, что сложно будет побороться. У меня все результаты были примерно одинаковые, а у них то выше, то ниже. Если бы кто-то проехал, как в третьей попытке, то бесполезно было бы думать о медали. А так Дукурс всё же наошибался, ну и я быстрее него пробежал на старте.
— Как можно описать тот миг, когда поняли, что вы призёр Олимпийских игр?
— Не знаю, я таких эмоций никогда не испытывал! Так радовался, так кричал, что немного сорвал голос.
— Когда мелькнула мысль о медали?
— Во время заездов Парсонса и Дукурса такого не было. Я был готов к любому исходу, потому что не нам решать, какими будут итоговые секунды.
— А о золоте помышляли?
— Нет, о победе над корейцем даже не задумывался. Он молодец, я его уважаю, хороший спортсмен — и бежит быстро, и едет хорошо. И здесь, у себя дома, он стал ещё сильнее.
— У вас за несколько минут было три повода порадоваться — за свою попытку, за бронзу, а потом за серебро. Какой миг был лучшим?
— Самая сильная радость была тогда, когда понял, что точно будет медаль. Мне не верится до сих пор.
— Вы бились не только за себя, но и за тех, кто не был допущен до соревнований?
— Да, конечно. За всех наших ребят, которых отстранили. К сожалению, это произошло, но нужно биться дальше. Мы стараемся доказать, что мы сильные и приносим медали даже в таком маленьком и молодёжном составе. Я лично только что юниорский чемпионат мира выиграл.
— Насколько Юн Сун Бин непобедим? Всё из-за домашней трассы?
— Да, это даёт преимущество. В нашем виде спорта с домашними атлетами очень сложно бороться.
— Через четыре года победит китаец?
— Не могу сказать — это же спорт. Но вероятность будет большая. Потому что к домашней Олимпиаде они и специалистов набирают, и технику готовят. Но у корейца и без этого были все козыри. Он не вышел из ниоткуда.
— Сколько вы сами на этой трассе тренировались?
— Раз 35—40. У Юн Сун Бина, наверное, было 200 спусков. Трасса всё-таки новая. Он здесь тренировался, жертвуя этапами Кубка мира, чемпионатом мира.
— На другой трассе каким был бы итог Олимпиады?
— Юн Сун Бин в любых условиях силён, здесь он практически не ошибался, здорово стартовал.
— В чём сильные стороны Юн Сун Бина?
— Он очень силён, у него нет минусов. Отличная техника, старт, психология. Его хорошо подготовили, я рад его победе. Знал, что он не дрогнет. Я начал с ним кататься в один год.
— А ваши?
— Я спокойный, устойчивый, могу проехать ровно четыре заезда. Могу сорваться на Кубке мира, чемпионате России, но на главные старты научился настраиваться.
— В Сочи вы были шестым. В чём вы прибавили за эти четыре года?
— Да во всём. Я вырос, тогда был ещё лишь подростком. Мне ещё над многим можно работать, это не предел моих возможностей.
Я могу бежать и ехать лучше. Отсутствие тренеров тоже могло сказаться. Если убрать все огрехи, было бы хорошее время. Будем дальше работать, чтобы стать сильнее.
— Вас поздравили спортсмены из Великобритании и США?
— Парсонс точно поздравил, мы рядом были на подиуме. А остальных не разглядел, кто-то подходил, а кто-то нет. Мне всё равно, будут ли теперь со мной здороваться.
— Как вы готовились к Олимпиаде и на что надеялись до её начала?
— Я сам не ожидал и не верил, что будет серебро. Готовился так же, как ко всем соревнованиям. Старался подвести себя именно к концу сезона. Было тяжелее из-за обстановки вокруг. Это чуть-чуть мешало. А так подготовка шла хорошо.
— Вам в Корее нравится, что-то успели здесь посмотреть?
— Я старался не отвлекаться ни на что в Корее, сконцентрировался на соревнованиях. В том году ездил в Каннын на море, а сейчас нет. Тут интересно, всё так по-азиатски. Тут как в Таиланде и Вьетнаме, где я отдыхал, только холоднее. Люди добрые и отзывчивые, во всей Азии они похожи. Хочу всех поздравить с местным Новым годом.
— Вы нервничали во второй день состязаний?
— Я был полностью спокоен, старался, чтобы эмоции не взяли верх. Это ошибка для спортсменов в скелетоне. Надо всегда быть спокойным, на старте и финише. Если ты заведён и вспыльчив, то навредишь сам себе. Это не бокс и карате, надо, чтобы было всё под контролем: и тело, и голова.
— Вы были на церемонии открытия. Какие впечатления остались?
— Да, я там был. Было очень холодно, поэтому мы уехали почти сразу, как только оказались на трибуне после парада. Минут пять-десять посидели. Многие так поступили, чтобы не замёрзнуть. То, что нас поддерживали болельщики, запомнилось.
— Вы учились в кадетском корпусе. Как это повлияло на вас?
— Там мне привили режим, дисциплину, научили не опаздывать, иначе сразу идёшь чистить снег. Из-за этого я стал самостоятельным, и это сейчас пригодилось. Сейчас я совсем без тренеров, только бобслейные специалисты немного помогают, но это не то.
— У вас есть ощущение, что это абсолютно ваша награда?
— Не думал об этом, не знаю. Скорее всего, это так. Просто так на Олимпиаде ничего не происходит.
— Кому посвящаете медаль?
— Родным, близким, отстранённым ребятам. И отдельно своей бабушке Александре Андреевне. Она умерла в прошлом году, очень ждала, когда будет Олимпиада, но увы.