— 9 декабря в Дубае вы сразитесь с Леоном Хартом за звание первого в истории чемпиона мира по версии WBA в бриджервейте (до 101,6 кг). Как вы узнали, что стали претендентом на пояс?
— До настоящего момента поединки в этой категории проводились лишь по версии WBC. Так как мы с Хартом входим в топ-15 рейтинга WBA в первом тяжёлом весе, поступило предложение подраться за титул. Благодаря главе IBA Умару Кремлёву и Эдуарду Кравцову получилось это организовать.
— Несмотря на возвращение в рейтинг WBA, ассоциация не торопилась давать россиянам шансы побороться за титулы. Вы были удивлены, что стали одним из участников боя за пояс, да ещё и в новом весе?
— Не сказал бы, что удивлён. В этом направлении была проделана большая работа. Сейчас российскому спортсмену практически нереально побороться за пояс, но мне предоставили шанс. Конечно, это заслуга всей команды, а не только моя. Но я очень рад этой возможности.
— Одни поддерживают появление новых весовых категорий, другие протестуют, объясняя это обесцениванием статуса чемпиона. Что думаете вы?
— Лично я переходил в профи из любителей в надежде стать чемпионом мира. Но в нынешних реалиях (сначала вмешался коронавирус, затем политическая ситуация) это крайне трудно. Положение лишь осложняется из-за спортсменов, которые могут годами удерживать титулы и при этом не проводить защиты, как тот же Арсен Гуламирян. С учётом этого добавление категории может помочь раскрыться новым звёздам. При этом оно напрашивалось давно.
— Как вы считаете, появление бриджервейта снизит уровень конкуренции в двух смежных весах? Ведь часть спортсменов потянется в 101,6 кг.
— Нет, конечно. Безусловно, некоторые бойцы решатся на переход — большие крузеры (боксёры первого тяжёлого веса. — RT) и негабаритные представители тяжёлого дивизиона. Но вряд ли по такому же пути пойдут звёзды. Как тот же Деонтей Уайлдер, который весит чуть более 100 кг.
— Стало быть, просто появится ещё один вариант развития карьеры?
— Конечно. Например, некоторые атлеты могут быть слишком большими для крузервейта, но маленькими для тяжёлого. Я сам нахожусь в такой же ситуации. Мне тяжело влезть в 90,7 кг, но для перехода в следующий не хватает данных. Бриджервейт же подходит идеально.
— Но ведь есть пример Александра Усика. Его также считали слишком маленьким для тяжёлого веса, но он сумел добиться там огромных успехов, стать чемпионом мира. Вы думаете, что у вас не получится так же?
— Пока не пробовал. Для начала постараюсь хорошо проявить себя в бриджервейте, а там посмотрим. Что касается Усика, на мой взгляд, он практически не изменился с момента ухода из первого тяжёлого веса. Я сам не верил в его способность на равных конкурировать со звёздными тяжеловесами, но Александру это удалось. Сейчас он один из лучших боксёров мира.
— Кому вы отдавали предпочтение в грядущем бою Усика и Тайсона Фьюри изначально и изменилось ли ваше мнение после недавней встречи Тайсона с Фрэнсисом Нганну?
— На мой взгляд, Фьюри — фаворит в схватке с Усиком. Считал так и до противостояния с Нганну, и сейчас. Думаю, Тайсон либо несерьёзно отнёсся к дуэли с Фрэнсисом, либо это было своего рода шоу с целью подогреть интерес к будущей битве с украинцем — несколько увеличить его шансы на успех.
Однако списывать Усика со счетов не буду — он очень неудобный оппонент. Я не ставил на него и в бою с Энтони Джошуа, но в итоге украинец переиграл британца и не позволил тому ничего сделать на ринге. Поэтому произойти может всё что угодно.
— Вернёмся к вам. Означает ли согласие на встречу с Хартом ваш полноценный переход в бриджервейт?
— Думаю, я поставил точку в своей карьере в первом тяжёлом весе. Мне очень непросто даётся сгонка веса, причём не первый год. И некоторые из моих не самых удачных боёв могли быть обусловлены именно этим. Если драться не в бриджервейте, то куда более перспективным вижу переход в абсолютную категорию.
— Если такие проблемы преследовали вас давно, почему раньше не задумались о полноценном переходе в тяжёлый вес?
— Я начинал профессиональную карьеру в этом дивизионе — там прошли первые три боя. Но потом высоко поднялся в рейтинге крузервейта и должен был биться за титул регулярного чемпиона мира по версии WBA с Риядом Мерхи. Однако после начала СВО бой отменили. Я всё равно оставался очень близко к трофею — и это мотивировало меня. Поэтому и продолжал вписываться в лимит 90,7 кг.
Но сейчас понимаю, что не способен показывать свои лучшие результаты в этом дивизионе. Предложение попробовать свои силы в бриджервейте — отличная возможность для меня.
— В последнее время вы часто говорили о готовности подраться на голых кулаках. Интерес до сих пор есть?
— На данный момент это для меня неактуально. Всё же кулачные бои пока сложно назвать спортом. В то время как в классических единоборствах необходимо усиленно готовиться, думать на ринге, в голых кулаках очень часто всё решает случай. Да, я не отметаю возможность в будущем провести поединок в этом виде, но не уверен, что мне поступит интересное с финансовой точки зрения предложение.
— Но наблюдать за схватками на голых кулаках вам интересно?
— Да, это так. Я смотрю RCC Hard, посетил несколько шоу. И это действительно выглядит довольно любопытно.
— В сравнении с боксом это довольно жёстко.
— Есть такое. Но бокс — очень сложный, комплексный вид спорта. И чтобы преуспевать там, необходимо достичь определённого уровня. Те, кто не смог, идут в голые кулаки и пытаются проявить себя там. Не каждый рискнёт сделать такой шаг, ведь это очень жестоко. Но зрелищно.
— Вы говорили, что на голых кулаках были бы готовы сразиться с Магомедом Исмаиловым. Но он в последнее время очень активно строит карьеру в боксе. Не логичнее ли встретиться с ним на ринге?
— Это интересно лишь в плане медиа. Не думаю, что кто-то возьмётся за организацию этой дуэли. С точки зрения спорта наше противостояние с Исмаиловым уже не выглядит настолько привлекательным. Всё же он не боксёр и не сможет победить не то что меня, но и обычного мастера спорта. Ещё одним камнем преткновения может стать и разница в популярности. Магомед — очень раскрученный боец, я в этом ему уступаю.
— Недавно Сослан Асбаров сенсационно взял верх над Алексеем Папиным. Как считаете, не подогрело ли это интерес к проведению боёв между представителями разных видов единоборств, в частности к вашей дуэли с Исмаиловым?
— Это немного разные вещи. Всё же Сослан — опытный боксёр, мастер спорта международного класса, пусть свою популярность и обрёл в кулачке. Я тоже был удивлён его победой над Папиным, но он заслужил её. Выступил на высоком уровне. На мой взгляд, мой бой с Асбаровым имеет куда больший смысл со спортивной точки зрения, чем с Исмаиловым.
— На ваш взгляд, это Асбаров провёл хороший бой или Папин выступил неудачно?
— Мне кажется, Алексей был готов не на 100%. Но Сослан работал очень умно, подошёл к этой схватке в отличной форме. Мне понравилось, как он смотрелся в плане и «физики», и тактики.
— С Папиным вы также хотели встретиться. После его поражения в схватке с Асбаровым этот бой всё ещё вам интересен?
— Сейчас передо мной стоит другая задача — завоевание титула в весе до 101,6 кг и укрепление позиций в этой категории. И если битвы с Асбаровым или Папиным и будут актуальны для российской аудитории, то я вряд ли соглашусь провести их в рамках первого тяжёлого веса. В промежуточном готов помериться силами с любым.
— Сейчас многим было бы любопытно увидеть поединок между вами и Сергеем Павловичем. Если бы такое предложение поступило, согласились бы?
— По боксу мне было бы интересно встретиться с кем угодно. Даже с тем же Исмаиловым, пусть и считаю его не самым привлекательным для организаторов. Уверен, такие поединки помогли бы мне прокачаться медийно, ведь сейчас я не вхожу в десятку самых популярных российских боксёров.
— Вас это расстраивает?
— Я всю жизнь отдал боксу, всегда ставил во главу угла именно спорт. Равнялся на тех, кто добивался высоких результатов на ринге. Но таковы современные реалии. В период пандемии всё немного застопорилось: поединки профессионалов проходили редко, любительские турниры и Олимпийские игры переносились. Людям было нечего смотреть, и в этот момент стала активно развиваться поп-индустрия, завоёвывавшая аудиторию через YouTube. В тот период она обрела огромную популярность.
Сейчас немного отстаю в плане раскрученности, осознаю это. Раньше за медийностью никто особо не следил, было неважно, сколько просмотров собирают видео с твоим участием. Сейчас же на это обращают пристальное внимание, этот аспект оказывает серьёзное влияние на развитие карьеры. И многие атлеты пытаются перестраиваться на новые рельсы.
— А вы?
— Я продолжаю делать свою работу, а организаторы дают шансы проявить себя. Тот же Кремлёв не сторонник истории с поп-боксом. Если вы посмотрите на состав участников турнира в Дубае, там сплошь титулованные бойцы — чемпионы и призёры Олимпийских игр.
— В этом плане вы на стороне Кремлёва?
— Да. При этом я вижу большую разницу между тем же поп-боксом и кулачными боями. Начинающие ребята приходят в кулачку, пытаются сделать себе имя — это я поддерживаю. Но наблюдать за их поединками по классическим правилам неинтересно. Мастерства не хватает.
— Если говорить о вашем сопернике, до подготовки к этому бою вы что-нибудь слышали про Харта?
— Да, ведь год назад он уже рассматривался в качестве моего возможного противника. Но в последний момент всё поменялось — и мне организовали встречу с Артуром Манном. Тогда не видел схваток с участием Харта, но знал, что в рейтингах он находится довольно высоко.
— Если взглянуть на список BoxRec, то Харт занимает лишь 43-ю строчку, в то время как ваш предыдущий оппонент Ив Нгабу располагается на девятой. Разница между ними в классе настолько высока?
— Не стоит делать серьёзные выводы о спортсмене исключительно на основе его позиции в BoxRec. Если там он располагается не так высоко, то в рейтинге WBA значится шестым, в то время как я сам иду лишь десятым. Нгабу же недавно завладел поясом по версии IBO в 90,7 кг, поэтому ожидаемо превосходит немца.
Если говорить о поединке с бельгийцем, изначально не видел в нём серьёзного соперника. Но это было обусловлено преимущественно тем, что я не мог найти в интернете записи боёв с его участием. Но потом моё мнение изменилось. Дуэль выдалась непростой, а после этого Ив ещё и завоевал пояс.
— После боя с Нгабу прошло уже семь месяцев. За этот период вы наверняка успели пересмотреть его. Как оцениваете результат сейчас?
— Неоднократно смотрел запись. Считаю, одержал безоговорочную победу. За мной остались первые пять раундов и десятый. Таким образом, счёт был 6:4 в мою пользу. Да, наша схватка широко обсуждалась, но особых поводов не было — я провалил лишь три отрезка в середине. Но очень часто люди занимаются этим даже в том случае, если не видели сам поединок.
— В единоборствах преимущество в антропометрии зачастую играет решающую роль, но вы уже несколько раз испытывали проблемы в схватках с соперниками заметно ниже вас. Сначала было поражение от Табисо Мчуну, потом не самая простая победа над Нгабу. В чём причина?
— Любой противник может навязать конкуренцию. Они же готовятся ко мне, изучают. Тот же Нгабу хорошо выполнил свою работу. А по Мчуну сразу было видно, что это очень серьёзный оппонент. Атлет мирового уровня, который создавал проблемы тому же Усику. Александр ничего не смог с ним сделать, хотя Табисо вышел на двухнедельном уведомлении. И в девятом раунде сдался от усталости, так как был абсолютно не готов биться всю дистанцию.
— А по Харту вы можете сделать такой же вывод, как и по Мчуну?
— Посмотрел несколько схваток с его участием. Это очень крепкий боксёр силового плана, способный создать трудности. Поэтому мы с командой очень серьёзно относимся к грядущей битве.
— Вы уже второй раз готовитесь к турниру в Сочи. Почему именно там?
— Здесь очень комфортно, созданы все условия. Мы живём на федеральной базе, где готовятся все спортсмены. Здесь же находится Центр прогресса бокса.
— На вашу подготовку не повлияли непростые погодные условия, которые были в Сочи в конце ноября?
— Да, несколько дней погода была так себе. Но ураган не добрался до нашей базы.
— Насколько известно, в лагере вы преимущественно работаете с представителями сборной России.
— В этот раз больше всего пересекался с Марком Петровским и Рамазаном Карнукаевым — тренировались вместе, помогали друг другу. Ещё было несколько молодых боксёров. Бывает, также удаётся постоять в парах со сборниками. Например, в этот раз здесь присутствовали ребята из команды до 22 лет — готовились к первенству Европы. Но с ними поработать не вышло — было достаточно других партнёров.
— Был ли особый спарринг-партнёр, призванный эмулировать стиль Харта?
— Это были способны сделать и Петровский, и Карнукаев. Изначально готовился к другому поединку, но после смены соперника не стал ничего менять. Марк и Рамазан способны действовать в манере Леона.
— Стало быть, вариант с бриджервейтом возник недавно?
— Где-то месяц назад.
— В одном из интервью вы фактически назвали свой стиль не очень подходящим для карьеры в профессионалах. Что с ним не так?
— Зрители любят более агрессивный, силовой бокс, я же работаю скорее в игровой манере. На мой взгляд, до сих пор не в полной мере перестроился после перехода из любителей. Процесс продолжается. В профессионалах и дистанция другая, и важно нанести ущерб, а не превзойти соперника по числу попаданий. Но работа ведётся. Думаю, я на завершающем этапе. Хотя тот же Алексей Егоров этого не заметил, если судить по его недавнему интервью.
— Раньше вы уже говорили о готовности сразиться с Егоровым. Желание никуда не делось?
— На самом деле, с ним мы и должны были встретиться. Но не было ни контракта, ни договорённости, ни предполагаемой даты, ни конкретики относительно весовой категории. В итоге появилось предложение побороться за титул в бриджервейте.
— Безусловно, самый яркий момент вашей любительской карьеры — победа на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро…
— Те соревнования оставили самые яркие впечатления. До сих пор помню эмоции от победы, как зрители на трибунах меня поддерживали.
— А реакцию в СМИ на итоги финального боя с Василием Левитом?
— Нет, это в памяти не отложилось. Зато помню, как меня подбадривали казахстанские болельщики. До сих пор львиная часть моей фан-базы — любители бокса из этой страны (смеётся).
— Тогда судейский вердикт вызвал волну критики. Как реагировали на это?
— Надо понимать, от кого именно это исходит. Преимущественно от тех, кто не видел сам бой. Многие либо посмотрят только нарезки, либо не утруждаются и этим. Объективно я выиграл эту схватку. Несколько раз пересматривал её и уверен, что судьи приняли верное решение. Меня такое уже не удивляет. Наоборот, рад привлекать внимание публики, давать ей повод выражать своё мнение. Возможно, человек оставит комментарий и поднимет себе настроение, а не будет сидеть без дела. Это же хорошо! Поэтому и продолжаем выступать, веселим людей.
— То есть за реакцией публики на свои выступления следите?
— Когда позволяет время. Сейчас есть возможность почитать подобные обсуждения — предпочитаю её не упускать. На днях прочёл несколько комментариев в свой адрес и посмеялся. Написано со вкусом. Видно, что неглупые люди это делали. Наверное, успешные по жизни, многого добились.
— Уже после перехода в профессионалы вы завоёвывали пояса по версиям WBO и WBC. Какое место на вашей полке с трофеями занимает олимпийская медаль?
— Если говорить про любительский бокс, то это главная награда. Моя медаль висит в зале единоборств Академии РМК в Екатеринбурге, где я тренируюсь на протяжении пяти последних лет. С гордостью отдал её. Там созданы все условия, Игорь Алтушкин очень много делает для развития единоборств. Хотелось тоже внести какой-то вклад. Возможно, эта награда станет своего рода мотивацией для подрастающего поколения.
— Не жалко было расставаться с ней?
— Нет. Главное, чтобы это пошло на пользу.
— А какова судьба поясов WBO и WBC?
— Все они хранятся на балконе.
— Вы отнесли бы подъём на Эльбрус к числу своих главных достижений?
— Это был отличный опыт. Очень давно хотел сделать это, но не хватало времени. А в августе проходил сбор в тех местах, поэтому всё идеально совпало. Один из моих товарищей занимается альпинизмом. Он помог мне с экипировкой, гидами. В итоге мы с другом прошли адаптацию на высоте 4 тыс. м, после чего совершили восхождение на Эльбрус. Было очень круто.
— Что было самым сложным?
— Физически это не очень тяжело. Но из-за нехватки воздуха, обезвоживания были сложности. Находишься в пути уже около десяти часов, а впереди ещё половина дистанции — начинаешь переживать. Лично мне было ещё немного труднее, ведь я большой, много мышечной массы.
— В чём заключалась мотивация идти дальше?
— Эта вершина покорилась уже многим. А мы столько лет отдали спорту и были обязаны дойти.
— Наверное, такие испытания помогают лучше узнать самого себя, пределы своих возможностей…
— На мой взгляд, для выхода на ринг нужно быть более отважным и смелым. Раз уж с этим проблем у меня не было, то на Эльбрус подняться было немного проще.
— В будущем планируете покорить ещё какую-нибудь вершину?
— Честно, хотел бы подняться на Эверест, но это долгий путь и недешёвый. Надеюсь, будет возможность осуществить эту задумку. Для этого нужно время, но у меня его пока не хватает. Восхождение на восьмитысячник занимает около трёх недель вместе с адаптацией.
— Если брать боксёрскую карьеру, что для вас стало бы «подъёмом на Эверест»?
— Посмотрим после боя с Хартом. Он может открыть для меня новые горизонты. Ведь будет глупо, если я сейчас скажу о желании стать абсолютным чемпионом мира в тяжёлом весе. Нужно с чего-то начать, а потом уже думать, какая точка станет Эверестом. Чувствую, что обладаю потенциалом добиться многого.