«Не понимала своих действий»: как психически больную москвичку лишили единственного жилья

42-летняя Полина Александрова из Москвы более десяти лет страдает психическим заболеванием. Впервые диагноз женщине установили в 2009 году, рассказывает её мать Лариса.

«В 2007 году Полина вышла замуж. Вскоре родился сын, и её состояние резко ухудшилось. Стало понятно, что это не послеродовая депрессия, а что-то другое», — вспоминает она. С тех пор, продолжает Лариса, её дочь неоднократно лежала в психиатрических клиниках. Сначала в государственных, а затем в частных, поскольку не хотела становиться на психиатрический учёт. 

Но в коммерческих клиниках, по словам Ларисы, дочери надлежащей помощи не оказывали. «В первую очередь «специалисты» в этих учреждениях хотели вытащить из дочери как можно больше денег», — объясняет она.

Муж Полины Михаил (имя изменено. — RT), по словам Ларисы, был весьма обеспеченным человеком, но при этом отказывался верить в болезнь жены, надеясь на лучшее. «Не хотел признавать, что ей нужна профессиональная помощь, что во время приступов она не осознаёт своих действий, их последствий, слышит голоса», — рассказывает Александрова-старшая.

На фоне болезни Полина пристрастилась к алкоголю. В 2014 году Михаил решил расстаться с супругой, оставив Полине после развода целое состояние: большую квартиру в Москве, 12 млн рублей на банковском счёте, дорогую одежду, украшения и другие подарки, рассказала Лариса.

«Истратила всё и влезла в долги»

Полина переживала развод тяжело. По словам матери, она до последнего не верила, что Михаил от неё уйдёт.

• Клиника, в которой лечилась Полина
• © Фото из личного архива

«Она ушла в настоящий загул. В частных клиниках и реабилитационных центрах, где она лежала, Полину заприметила компания алкоголиков и наркоманов — поняли, что у неё есть деньги. Всё состояние, доставшееся ей от мужа, она с ними умудрилась потратить буквально за четыре-пять месяцев», — рассказывает Лариса.

«В отошедшей ей квартире её новые «друзья» устроили настоящий притон. Когда Полина ложилась в частные клиники, я постоянно приходила туда с полицией, разгоняла этих маргиналов, убирала за ними», — продолжает женщина.

Когда деньги закончились, Полина взяла кредит под залог квартиры и, не сумев выплатить его, продала недвижимость. «Причём при стоимости 30 млн рублей она продала её за 20 млн», — продолжает мать Полины.

Но и этих средств хватило ненадолго. По словам Ларисы, почти половину вырученных от продажи недвижимости денег, около 9 млн рублей, у Полины выманил её любовник из числа пациентов частной клиники, где она лежала. 

«Он обещал на ней жениться, но, получив деньги, тут же сбежал в неизвестном направлении и больше не появлялся», — рассказывает женщина. Остальные вырученные от продажи недвижимости средства ушли на погашение старого кредита.

«Когда всё это началось, я сама начала болеть, два раза попадала в реанимацию. И в какой-то момент врачи посоветовали мне отвлечься от этой ситуации, иначе я сама могла бы умереть», — вспоминает Лариса.

После этого она уехала из России на год. В Москве у женщины осталась двухкомнатная квартира в Крылатском, где были прописаны они с Полиной. 

«Имеет право делать что хочет»

В конце апреля 2016 года Лариса неожиданно получила смс от соседа. «Сообщил, что моя московская квартира выставлена на продажу, причём за 7 млн рублей, хотя тогда она стоила 13,2 млн», — рассказывает она.

• Лариса Александрова
• © Фото из личного архива

В этот момент Александрова-старшая вспомнила, что квартира в Крылатском записана на Полину. «Так вышло случайно: когда мы купили эту квартиру и я поехала оформлять документы на собственность, забыла свидетельство о браке. А поскольку ехать нужно было далеко, чтобы не ездить ещё раз, решила оформить собственность на дочь», — объясняет Лариса. Признаков болезни, по её словам, у Полины на тот момент не было. «Была договорённость, что это общая квартира, никто ни на что не претендует, она прекрасно об этом знала», — продолжает она.

«После сообщения от соседа я в ужасе бросилась в Россию, стала разбираться, но ничего не понимала. Звонила по телефонам, указанным в объявлении, и умоляла не совершать никаких сделок, поскольку собственница — психически больная», — вспоминает женщина.

Лариса обратилась в полицию. «Просила разобраться в ситуации с квартирой и объявить Полину в розыск, потому что сама я не могла её найти — она постоянно скрывалась, меняла номера телефонов», — рассказывает женщина. Через несколько дней с ней связался участковый. «Сказал, что нашёл Полину, но встретиться с ней мы не можем, поскольку дочь была настроена против меня», — продолжает Лариса.

«Полина постоянно обращалась к каким-то гадалкам, лжепсихологам, которые обещали вылечить её по телефону. Естественно, я была против этого, и они настроили дочь против меня, убеждали, что я ей враг, хочу, чтобы она никогда не выздоровела», — объясняет женщина.

В возбуждении дела Ларисе в полиции отказали «на основании ч. 1 ст. 24 УПК РФ» — отсутствие события преступления (копия постановления об отказе есть в распоряжении RT).

«Участковый говорил мне, что с ней провёл беседу и она ничего не будет продавать. А насчёт чужих людей, которые там поселились, сказал, что они якобы арендуют квартиру», — рассказывает она.

«Лариса пыталась предотвратить продажу квартиры, обратившись за защитой интересов своей психически больной дочери в правоохранительные органы, однако в возбуждении уголовного дела было отказано по результатам трёхдневной проверки её заявления. При этом уполномоченным лицом не были истребованы документы о психическом здоровье Полины, не была допрошена сама заявительница — Лариса, а также покупатель по первой сделке. То есть надлежащая проверка по фактам, изложенным в заявлении, проведена не была. Сторона истца намерена оспорить данное постановление», — поясняет RT адвокат Александровых Сергей Доценко.

В копии постановления об отказе в возбуждении дела этих сведений, о которых он говорит, действительно не содержится.  

«Мне везде отказывали помочь как-либо повлиять на сделку с квартирой, даже многие адвокаты отказывались браться за дело. Говорили, что раз я её мать, то не имею никаких прав действовать от имени Полины. Недееспособной она тогда ещё признана не была, и мне везде отвечали, что она имеет полное право делать с квартирой что хочет», — добавляет Лариса.

«Нашли бездомную, на помойке»

Вскоре после возвращения в Россию женщине пришлось временно прервать борьбу за недвижимость. «У меня случилась позвоночная грыжа, сделали операцию, я два месяца была полностью без движения», — объясняет она.

За это время квартиру продали. «Взяла выписку из паспортного стола и увидела: владельцем нашей квартиры числится некая Анастасия Зарубина», — рассказывает Лариса. Найти дочь у неё по-прежнему не получалось.

«А в ноябре 2016 года у меня снова случилась травма, разрыв мениска. Я снова оказалась без движения на несколько месяцев, не могла никуда ездить», — продолжает она.

В феврале 2017-го Полина неожиданно нашлась.

«Приезжает полиция и привозит мою дочь — избитую, без единой вещи, без документов. Выяснилось, что она фактически бомжевала все эти месяцы, у неё были выбиты все зубы. Сказали, что нашли её на помойке за Химками, она рылась там, дралась», — вспоминает мать Полины.

Лариса позвонила в психиатрическую больницу №1 им. Алексеева, где раньше лежала её дочь. «Вызвали скорую, Полину забрали и по суду оформили на принудительное лечение», — вспоминает она.

Женщина решила попытаться вернуть квартиру в судебном порядке, и в какой-то момент ей это даже удалось.

• Сергей Доценко
• © Фото из личного архива

«Однако при поступлении апелляционной жалобы от второго покупателя квартиры суд, сперва вынесший решение о возврате квартиры в собственность Полины, самостоятельно, по вновь открывшимся обстоятельствам, отменил его, пересмотрел дело и вынес ровно противоположное решение — отказ в удовлетворении иска, — говорит Сергей Доценко. — Поскольку Лариса обращалась от своего имени, не от Полины, у неё не была оформлена опека на дочь на тот момент, суд отказал на этом основании».  

Полину признали недееспособной лишь в сентябре 2019-го, а в конце декабря 2019 года Ларису назначили её опекуном, следует из судебных документов (есть в распоряжении RT).

«Так получилось потому, что Полина долго, несколько месяцев, лежала в больнице, мать восстанавливала ей документы, поскольку у неё не было даже паспорта, — это тоже небыстрый процесс. И лишь потом стало возможным обратиться в суд с иском о признании Полины недееспособной», — продолжает Доценко.

«Была здорова на момент осмотра»

Когда Полина вернулась из больницы, Александрова-старшая попыталась выяснить обстоятельства изначальной продажи квартиры.

Из-за заболевания Полина плохо помнит те события, говорит её мать. Из немногочисленных воспоминаний дочери Ларисе стало известно, что та лишилась денег, полученных от продажи первой квартиры, и решила взять кредит.

Полина обратилась в ПНД №2, где ей выдали справку, что на момент осмотра отсутствуют противопоказания для сделок, не отразив при этом то обстоятельство, что Полина страдает психическим расстройством.

«Из пояснений в судебном заседании врача-психиатра, выдавшего справку, следует, что справка была выдана по просьбе Полины «для взятия кредита под залог квартиры» с учётом того, что она произвела впечатление «человека вполне себе сохранного», «без выраженных изменений психики», — говорит Сергей Доценко.

По его мнению, справку выдали вопреки имевшемуся у неё психическому расстройству, потому что Полина на тот момент не была признана недееспособной. «Но само по себе это не может свидетельствовать о том, что она могла понимать значение своих действий и руководить ими», — объясняет адвокат.

«Ещё перед отъездом из России по совету психиатра, наблюдавшего Полину, я сделала заявление в этот ПНД, по которому в диспансер пришли выписки из всех государственных больниц, где она лежала, с однозначным диагнозом», — продолжает Лариса. Тем не менее справку Полине всё равно выдали.

«И впоследствии в судах ответчики стали использовать именно эту справку в подтверждение того, что Полина якобы была здорова на момент сделки», — добавляет Доценко.

Спустя несколько дней после получения справки Полина лишилась своей квартиры. По словам женщины, она помнит лишь то, что подписывала какие-то документы после взятия 600 тыс. рублей в кредит, чтобы погасить долг мужу Анастасии — Тимофею. При этом Полина не понимала, что подписывает документы именно о продаже квартиры, не получив за это причитавшиеся ей по договору деньги — 10 млн рублей. 

Перед продажей, говорит Лариса, её дочь выписали из квартиры. «Нашли какую-то бабушку во Внукове и выписали Полину туда к ней на три месяца. Женщина эта её в глаза не видела и знать не знает, я к ней сама специально ездила и проверяла. Сказала, что привезли какую-то девочку, попросили прописать у неё, потому что ей надо устроиться на работу. Больше ничего не знает», — рассказывает Лариса.

Как удалось выяснить RT, Тимофей Зарубин действительно состоит в браке с Анастасией. Как говорят Лариса Александрова и её адвокат, формально Зарубин участником процесса не является, но периодически приходит в суды и в том числе активно общается со свидетелями вне заседаний.

«Могли знать о болезни»

Защита Александровых полагает, что ответчики могли знать о психической болезни Полины.

Теперь вся надежда семьи — на суд. После первого процесса Лариса подала ещё один иск к Анастасии Зарубиной и Наталье Жигалевой, но уже в интересах Полины, имея на это законное право как опекун. Сейчас его рассматривает Кунцевский районный суд.

На данный момент, рассказывает Сергей Доценко, идёт опрос свидетелей по ходатайству ответчиков. «Пока допросили участкового и врача ПНД, выдававшего справку», — говорит адвокат. Последняя, по его словам, отвечала, что Полина «не имела выраженных изменений психики».

«Нотариус Айгуль Карнаухова, удостоверявшая сделку между Александровой и Зарубиной, также заявляла в суде в рамках предыдущего дела, что сомнений в дееспособности Полины у неё не возникало», — продолжает Доценко.

«Но доводы истца подтверждаются выводами государственной судебной психиатрической экспертизы, проведённой в рамках первого суда», — говорит адвокат. Документы, подтверждающие это, есть в распоряжении RT.

Так, согласно заключению комиссии экспертов от 28.06.2019 Московской психиатрической больницы №1 им. Алексеева, «Александрова П. на момент подписания договора купли-продажи квартиры в 2016 году не могла понимать значений своих действий и руководить ими».

«Подвергать сомнению указанное заключение оснований не имеется, поскольку оно проведено в установленном процессуальном порядке компетентными лицами, которые являются врачами-психиатрами высшей квалификационной категории, имеющими значительный стаж работы», — говорит Сергей Доценко.

«Понадобились деньги»

Анастасия Зарубина, по словам Александровой-старшей, отрицает то, что она знала о болезни Полины.

«На первом суде она говорила, что хотела купить эту квартиру, чтобы потом сдавать её, и потому якобы специально искала жильё ниже рыночной стоимости. Но по личным обстоятельствам вынуждена была её срочно перепродать, так как ей понадобились деньги, и якобы поэтому так быстро нашли Жигалеву», — приводит слова Зарубиной Лариса.

Наталья Жигалева, по словам Сергея Доценко, на суды не приходит, присутствует лишь её представитель. Как следует из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, женщина также якобы не знала о предыстории квартиры.

«Из объяснений граждан Жигалевых Натальи и Анатолия (муж Натальи. — RT) следует, что данную квартиру они приобрели без нарушения законодательства РФ. О возникших разногласиях у бывших владельцев им известно не было», — говорится в постановлении.

Но вне зависимости от того, знали покупатели о болезни Полины или нет, основания для признания обеих сделок недействительными и возвращения жилья в её собственность есть, убеждён Доценко.

«Согласно п. 2 ст. 177 ГК РФ сделка, совершённая гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими», — объясняет адвокат.

«Неспособность продавца в момент подписания договора купли-продажи понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания договора недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует», — заключает он.

По возвращении в семью состояние Полины стабилизировалось, говорит её мать. «Она не пьёт, лекарства принимает под моим контролем», — рассказывает Лариса.

После продажи квартиры Лариса Александрова была вынуждена переехать на дачу — единственное жильё, оставшееся у семьи. Туда же после лечения и восстановления всех документов переехала и Полина. «Пришлось зарегистрировать её здесь, так как больше негде», — говорит Лариса.

Но без московской прописки Полине стало сложнее наблюдаться у врачей, получать необходимую ей медицинскую помощь, продолжает женщина. «Здесь ведь у нас практически деревня», — поясняет она.

Нотариус Айгуль Карнаухова на момент публикации не ответила на вопросы RT.

По данным СМИ, Карнаухова ранее неоднократно оказывалась в центре скандалов. В 2013 году Пресненский суд Москвы признал её виновной в применении насилия к представителю власти. Нотариусу вынесли приговор по ч. 1 ст. 318 УК РФ и назначили штраф в размере 150 тыс. рублей. В результате Карнаухову даже лишали статуса нотариуса. Сообщалось, что женщина избила следователя и сопровождавших его оперативников. «Инцидент, за который Карнаухова была осуждена, произошёл летом 2011 года, когда следователь получил разрешение суда на выемку реестра регистрации нотариальных действий у Айгуль Карнауховой. Женщина-нотариус сначала не пустила следователя к себе, затем пыталась уничтожить предъявленное постановление суда и, наконец, набросилась с кулаками сначала на следователя, затем на сопровождавших его оперативников, била их руками, царапала, кусала», — сообщало издание «Финансовая газета».

Также сообщалось, что в том же 2013 году в отношении Карнауховой возбудили ещё одно уголовное дело, по ч. 1 ст. 202 УК РФ («Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами»). СМИ утверждали, что услугами Карнауховой постоянно пользовались рейдеры.

Представитель Анастасии Зарубиной Ксения Пестрякова отказалась комментировать ситуацию. Связаться с Тимофеем Зарубиным и Натальей Жигалевой также не удалось.

По словам Сергея Доценко, за всё время с момента рассмотрения судом нового дела (около шести месяцев) ответчики не подали возражений и отказываются от дачи каких-либо объяснений по существу иска. «За мою практику я впервые сталкиваюсь с таким поведением стороны в гражданском процессе», — отмечает представитель Александровой.