Указу Бориса Ельцина о прекращении деятельности КПСС предшествовал ряд событий, которые снизили влияние партии на общественно-политическую жизнь в Советском Союзе. Первым шагом в этом направлении стала отмена в марте 1990 года на III Внеочередном съезде народных депутатов шестой статьи Конституции СССР, согласно которой КПСС провозглашалась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы».
20 июля 1991 года президент РСФСР Борис Ельцин подписал указ «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». В соответствии с этим документом структуры КПСС лишались права вмешиваться в работу государственных органов.
23 августа, после завершения событий, связанных с созданием Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, Ельцин подписал указ «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», а два дня спустя наложил запрет на операции с партийным имуществом.
Указом от 6 ноября 1991 года «О деятельности КПСС и КП РСФСР» Ельцин окончательно прекратил существование КПСС. Деятельность Компартии в этом документе была охарактеризована как носившая «антинародный, антиконституционный характер». Имущество КПСС и КП РСФСР, согласно указу, передавалось в государственную собственность.
Об исторической роли указа Ельцина RT побеседовал с российскими политиками и общественными деятелями.
Председатель политической партии «Российский общенародный союз» Сергей Бабурин, в 1991 году — народный депутат РСФСР:
— Решение Ельцина о запрете КПСС стало важным этапом ликвидации Советского Союза. Оно очевидно противоречило Конституции и затронуло миллионы людей, которые в растерянности оказались неспособны противостоять беззаконию.
Принятие августовского решения о приостановлении деятельности Компартии произошло у меня на глазах. В здании Верховного Совета РСФСР собрали депутатов на встречу с Горбачёвым (на тот момент президентом СССР. — RT). В президиуме сидели двое: Горбачёв и Ельцин. Горбачёв отвечал на неприятные вопросы из зала. Между ним и Ельциным возникали перепалки. В какой-то момент Ельцин встал и сказал, что на наших глазах подпишет указ о приостановлении деятельности Компартии. Президент СССР выглядел жалко, когда упрашивал не делать этого. После того как Ельцин подписал документ, я встал и вышел из зала с пониманием того, что случилось. Когда на выходе из зала корреспонденты бросились ко мне спрашивать, что происходит, я ответил: «Государственный переворот по ликвидации Советского Союза».
А 6 ноября, когда Ельцин убедился, что руководство КПСС сломлено, что партийные структуры в регионах безропотно подчинились указу, тогда он решил добить Компартию как скрепу, которая всё ещё соединяла советское общество. Так была поставлена точка в государственном перевороте.
Партия безропотно подчинилась, во-первых, потому что рядовые коммунисты доверяли своим руководителям, а среди них оказались предатели в лице Горбачёва и членов его команды, во-вторых, из-за растерянности, страха и законопослушности, веры в то, что власть всегда права. И третья причина — это внушаемая многим с детства позиция «лишь бы не было войны». Люди боялись, что может начаться гражданская война.
Журналист Владимир Познер:
— Я оцениваю это решение Бориса Ельцина положительно. КПСС — это партия, которая виновна во всех грехах и преступлениях, допущенных в Советском Союзе. Всё это совершалось от имени и во славу партии: все репрессии, все античеловеческие вещи.
Руслан Хасбулатов, в 1991 году — первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР:
— Это произошло согласно логике развития ситуации и из-за позиции самой Компартии. Политбюро, ЦК как бы по умолчанию одобрили решение Ельцина. Никто не восстал, никто не спросил, во имя чего марксисты-ленинцы совершали революцию.
Люди, которые руководили КПСС, среди которых, кстати, был и сам Ельцин, решили, что им со своей партией нужно покончить.
В ноябре фактически было покончено с советским социалистическим государством, хотя до переворота, известного сегодня как подписание Беловежских соглашений, оставалось ещё несколько недель. Если бы не эти события, я допускаю, что сохранилась бы конфедерация из семи-восьми государств, а там подросли бы нефтяные цены, и всё бы наладилось. Но определённая группа людей взяла курс на реализацию совсем другого сценария.
Юрий Прокофьев, в 1991 году — первый секретарь Московского городского комитета КПСС, член ЦК КПСС, в дальнейшем — президент Фонда стратегической культуры:
— Если бы не было принято такое решение, построение капиталистического общества у нас просто не осуществилось бы. Со стороны либерально-буржуазных сил, которые готовили контрреволюционный переворот, это было положительное явление. Если говорить о стороне здравомыслящих людей, это было отрицательно. Было понятно, во что превратится наша страна без КПСС.
Бывший член Совета Федерации и экс-уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, в 1990-е годы — чрезвычайный и полномочный посол России в США и депутат Государственной думы:
— Я считаю КПСС преступной организацией. Политические репрессии и многое другое, что было сделано под эгидой этой партии, — чудовищно. Поэтому данное решение было не менее обоснованно, чем многие другие решения этого периода. Запрет на идею был бы бессмысленным. Но речь шла не об идее, а об организации, руководившей государством, в котором происходили ужасные вещи. Доказательством же того, что сама идея запрещена не была, является создание новой партии — КПРФ. Она, к сожалению, многое унаследовала от прошлой. Но она существует, и вроде бы её не собираются запрещать.
Писатель Александр Проханов, в 1990-е годы — главный редактор газеты «День»:
— Это решение было скорее эмблематическое, чем реально политическое. КПСС перестала играть свои основные роли уже в начале перестройки. Началось разрушение Советского Союза, трансформация строя. КПСС не была врагом новых властей, потому что новые власти во многом состояли из прежних членов КПСС. Повторю, это был скорее эмблематический шаг, который дал понять, что эра советов, эра коммунистических идеологий завершилась.
Депутат Московской городской думы Сергей Митрохин, в прошлом — депутат Государственной думы РФ от партии «Яблоко»:
— Я не считаю, что это было какое-то судьбоносное решение, что оно что-то принесло. Это был символический шаг. КПСС бы и без Ельцина развалилась, на её обломках возникла КПРФ. Если бы Ельцин не запретил КПСС, то, наверное, мы бы сейчас имели ту же самую КПРФ, потому что партия с названием КПСС в новом государстве вряд ли бы сумела вписаться в политический формат. Она бы медленно ждала своей смерти. И запрет на её деятельность вряд ли бы что-то принёс существенное. Как мне кажется, гораздо более сильными шагами со стороны Ельцина было бы осуждение практики большевизма, осуждение сталинских репрессий. Такие решения так и не были приняты на государственном уровне. Если бы эти решения, хотя бы в пакете с запретом КПСС, принимались, это бы действительно дало серьёзный сдвиг в сторону модернизации России.
А КПРФ не запретили, потому что это всё-таки была уже не КПСС. КПРФ состояла из людей, которые поддержали в конечном счёте декларацию о суверенитете России. Это были люди, которые задним числом потом протестовали, но в принципе признавали то государство, которое возникло. Его возглавлял Ельцин. Если бы он их запретил, он бы пошёл против декларативных принципов демократии и плюрализма, которые представляли его линию.
Что касается указа, то, возможно, также речь шла о том, что государство хотело присвоить огромные материальные ресурсы КПСС. Это, я думаю, было существенным моментом. Это и огромные массивы земли, занятые партийными санаториями, и многое прочее. Видимо, одной из целей стала передача этих ресурсов государству с их последующей приватизацией, но это уже другая история.
Руководитель фракции «Справедливая Россия — За правду» в Государственной думе РФ Сергей Миронов:
— Я думаю, ключевым событием в истории КПСС стала другая дата — 14 марта 1990 года, когда была отменена шестая статья советской Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС. Это был конец однопартийности. А 6 ноября 1991 года президент Ельцин поставил точку в процессе распада бывшей правящей партии. Ноябрьский указ вытекал из логики всех бурных событий предшествующих месяцев.
Членом КПСС я не был никогда, и меня лично этот указ никак не задел. У меня не было ощущения, что он задел и большинство рядовых коммунистов. Не помню никаких не то что массовых, но даже единичных протестов на этот счёт. Думаю, это не случайно. Указ Ельцина прямо запрещал какое-либо преследование бывших членов КПСС, миллионов обычных людей. И рядовые коммунисты, безусловно, оценили это. А нерядовые к тому времени уже в большинстве своём устроились на новых местах и потеряли интерес к партии. Кто-то ушёл в коммерцию, кто-то на государственную службу. Некоторым даже кабинеты не пришлось менять. Имущество КПСС было национализировано, в зданиях обкомов и райкомов разместились новые органы власти.
Но коммунистическая идея, конечно, не умерла. Я думаю, историческая роль указа состоит в том, что этот акт помог создать в нашей стране самостоятельную и формально никак не связанную с КПСС коммунистическую партию.
Фракция КПРФ уже восьмой созыв работает в Госдуме, занимая вполне цивилизованную, патриотическую позицию, вносит свой вклад в развитие страны, в развитие парламентаризма. Указ Ельцина позволил сторонникам коммунистической идеи начать с чистого листа, освободившись от ответственности за ошибки КПСС.
Главная ошибка КПСС заключалась в том, что эта партия действительно стремилась всем руководить и всё направлять. Вплоть до мелочей. И с объёмом такой ответственности просто не справилась.
Заместитель председателя ЦК КПРФ Дмитрий Новиков:
— Запрет КПСС фактически состоялся спустя полгода после того, как на мартовском референдуме граждане СССР, в том числе и жители РСФСР, президентом которой будет избран Ельцин, единодушно проголосовали за сохранение Союза. В целом по России решение было в пользу сохранения единой страны, её социалистического курса. Беловежское соглашение, подписанное в декабре 1991 года и нарушившее волю граждан, выраженную на референдуме, было напрямую связано с запретом Коммунистической партии.
КПСС всегда выступала рукой, объединявшей большую, сложную, многоплановую страну, страну с самыми разными традициями, национальностями, республиками. Идеология партии серьёзно помогала обеспечивать единство страны. Конечно, партия в 1991 году находилась в сложной ситуации, потому что она была шельмуема, критикуема, была предана своим собственным генеральным секретарём, который, чтобы отвязаться от партийной дисциплины, пошёл на учреждение поста президента СССР и поставил себя над партией. Но вопреки этому всему, вопреки клевете, партия была способна выполнять важные функции, была скрепой, как теперь модно говорить. Поэтому, как только партия была запрещена, Советскому Союзу оставалось существовать несколько недель. Только лишившись своего главного политического оппонента, Ельцин мог реализовать свою мечту получения полновластия.
Поскольку партия была не только хранительницей территориального единства страны, но и идеи её развития по социалистическому пути, то на фоне ликвидации КПСС также происходил поэтапный отказ от социализма.
В этом контексте строилась уже вся законодательная система, вся политическая система. И это привело к падению экономики, к закрытию многих предприятий, к падению уровня жизни, к голоду, к массовой нищете в стране. Имело место также резкое падение влияния России, её престижа, её экономических возможностей. Фактически контроль над её экономической и политической системой осуществлялся со стороны так называемых западных партнёров. Весь этот комплекс проблем возник из-за запрета Коммунистической партии.
Партия не воспротивилась этому решению, потому что весь процесс шёл поэтапно. Указ Ельцина о запрете КПСС последовал за указом о приостановке деятельности КПСС, и партия к этому моменту уже не функционировала на уровне её руководящих органов. Помещения партии были опечатаны. Изначально это объяснялось тем, что якобы был путч и что партия этот путч якобы поддержала. И это подавалось как временная мера, чтобы разобраться в ситуации. В итоге вместо того, чтобы разобраться, было принято абсолютно неправовое внесудебное решение уже о запрете партии, которое было реализовано в полном объёме.
Сергей Филатов, в 1990-е годы — первый заместитель председателя Верховного Совета РФ и руководитель администрации президента РФ:
— Мне кажется, это было справедливое и абсолютно правильное решение. КПСС — это была очень воинственная и очень опасная оппозиция. Само решение развязало власти руки и дало возможность по-новому построить административные системы. До этого система была исковерканной. Избирались советы, но управляла всем КПСС через партийные органы.
Декан ВШТ МГУ имени Ломоносова Виталий Третьяков, в 1990-е годы — главный редактор «Независимой газеты»:
— Историческая роль этого решения ничтожна. К этому моменту КПСС практически самоликвидировалась. К тому же разочарование деятельностью КПСС на последнем этапе существования Советского Союза, разочарование деятельностью Горбачёва, который сложил все полномочия к тому времени, если я не ошибаюсь, тоже было полнейшим. Никакой популярностью КПСС в то время уже не пользовалась, и законодательный запрет ничего не изменил.
Если бы этого запрета и не было, то представить, что вдруг незапрещённая КПСС возобновила бы свою деятельность, стала бы у власти или что-то подобное — это абсолютно нереально, потому что никаких попыток такого рода не было. Не было ни одного лидера, который внутри КПСС мог претендовать на то, чтобы возглавить возобновление деятельности партии, новый приход её к власти. И без этого указа КПСС всё равно в тех условиях не возродилась бы.
Но для Ельцина лично, для окончательного захвата власти указ имел хоть и не решающее, но достаточно существенно значение. Он начал в меру своих сил и возможностей выстраивать новую вертикаль власти, новую систему управления, перешёл к конструктивной деятельности. А до этого он действовал как популист. КПСС же просто после этого указа ушла в историю.