48-летний житель Удмуртии Алексей Исупов половину своей жизни провёл в местах лишения свободы.
20 октября 1995 года Верховный суд Удмуртской Республики признал его виновным в вооружённом разбое, убийстве нескольких человек и приговорил к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел.
«Мне 22 года было, только из армии пришёл. Я служил с 1992 по 1994 год. 5 мая демобилизовался, а 26 июня меня арестовали», — вспоминает мужчина.
О прошлом Алексей вспоминает неохотно. Говорит, что всё произошло по вине старшего брата, который связался с нехорошими людьми и украл фуру комбината шёлковых тканей, а часть денег не отдал кому надо.
«Там много чего было: и люди на машинах к нам приезжали — требовали деньги отдать, их, говорят, потом тоже убили. Что там вспоминать... Девяностые... Брата тоже уже в живых нет, я за него сидел», — говорит Алексей.
По словам Исупова, на следствии и на суде он рассчитывал на снисхождение. «У меня сын родился, а здесь высшая мера. Писал апелляцию, но не помогло. 21 января 1996 года у меня в силу вердикт вступал. После этого всё — расстрел», — говорит он.
Исупов вспоминает, что, когда сидел в СИЗО, к ним приезжали чиновники и проводили «какие-то соцопросы» по поводу того, нужен ли мораторий на смертную казнь.
«Мы, конечно, говорили, что нужен, что мы можем и много хорошего сделать, если расстрел заменят. Но мы тогда даже и не подозревали, что такое возможно», — рассказывает RT Исупов.
16 мая 1996 года президент России Борис Ельцин издал указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы». Через год, в апреле 1997-го, Россия подписала протокол №6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отменявший смертную казнь. Несмотря на то что РФ не ратифицировала договор, она соблюдает его положения.
По словам Исупова, они слышали в тюрьме об этом, но ходили слухи и о том, что тех, кто был приговорён до 1997 года, всё равно расстреляют.
«Нас 26 таких было, которым избрали высшую меру. И вот под новый, 1998 год нам сообщили, что приговоры заменили. Мне и ещё троим ребятам повезло: дали 25 лет, остальным — пожизненное», — рассказывает RT Исупов.
«Крёстный папа»
Отбывал большую часть срока Исупов в колонии «Чёрный беркут» в посёлке Лозьвинском Ивдельского городского округа Свердловской области. В советские годы там сидели преступники, которым смертную казнь заменяли на реальный срок.
В конце 1990-х, когда заработал мораторий на смертную казнь, «Чёрный беркут» поделили на две части. В одной сидели пожизненно заключённые, во второй — те, кому расстрел заменили 25-летним сроком. В 2018 году колония была расформирована.
По словам Исупова, первые смертники из «Беркута» стали освобождаться после 2011 года. И тогда же у бывших зэков из этой колонии сложилась традиция по приезде в Екатеринбург покупать цветы и отвозить их к памятнику Ельцину.
Сам Исупов освободился 5 июня 2019 года из ФКУ ИК-9 УФСИН России по Алтайскому краю, куда был этапирован после расформирования ивдельской зоны. Но традицию, как он говорит, исполнил.
«Он нам как крёстный папа. За себя скажу, что я его не подвёл. Там женщина приходила и говорит: «Вот кому цветы кладёте? Сидите, смеётесь и плачете». А что нам не плакать: если бы не он, то расстреляли бы. А сейчас у меня семья, дочери, сыновья. Я жив благодаря Ельцину», — рассказывает RT Исупов.
А в родном посёлке, по словам Исупова, он первым делом поехал на могилу к брату.
«Посидел, поплакал. Говорю: вот я живой, а ты нет. За что сидел… Хоть маленько пожил, значит, так надо было. Ходил по кладбищу, просил у всех прощения. У ребят, которых они убили, — вспоминает Исупов. — Потом ходил к бывшей жене. Она сейчас много пьёт. Я чем мог, тем помог. Хорошая была женщина. Сын уже взрослый. Поддерживает со мной отношения».
«Вы сидевший, извините»
Исупов говорит, что после освобождения словно попал в другой мир — до сих пор не привык к тому, что через интернет можно оплачивать коммуналку и покупать вещи.
«Всё сейчас по-другому», — говорит он.
Но главная трудность, по словам Исупова, — найти работу с достойной оплатой. После освобождения он уже успел поработать и дворником, и мусорщиком, и в дорожно-строительном управлении, и котельщиком, и на деревообрабатывающем комбинате.
«Но за это не так много платят, чтобы содержать семью. Пробовал на военный завод устроиться, а мне говорят: «Лёш, у тебя золотые руки, но есть проблема — ты сидел». Тюремщики, что ли, не люди? Все разные, как и несидевшие. Открывал свой автосервис, но из-за пандемии дело не пошло. Сейчас строю дома с нуля», — рассказывает Исупов.
В семейной жизни, по его словам, всё складывается благополучно: он женился на Галине, с которой познакомился по переписке. В 2020 году в семье родилась дочь. У его супруги ещё двое детей от предыдущего брака.
«Дочка с сыном не от меня. Их отец много пьёт и от своих детей отказался. Тащил всё из дома, продавал», — говорит Исупов.
По его словам, он трижды в месяц ходит отмечаться к участковому. Так надо делать три года с момента освобождения — в июне 2022 года последняя отметка.
«Заслуживаю высшей меры»
Анатолий Герасименко из подмосковного города Раменское, вспоминая о временах до тюрьмы, говорит, что «попал в колею незаконопослушную» после армии.
«В армии я ожесточился, много дрался. После дембеля стал жить с отцом в посёлке Молодёжный, а мама — в городе. У отца из мест лишения свободы вернулся товарищ. Он был авторитетом. Стал жить у нас, и так прошёл целый год. Естественно, я у него нахватался», — вспоминает Герасименко.
Вскоре, по словам Анатолия, у него погиб брат — его сбил пьяный гаишник и скрылся с места преступления. Суд дал инспектору полтора года условно. Герасименко решил отомстить и напал на гаишника с молотком. Так он впервые оказался в СИЗО, но дело до суда не дошло.
После этого было ещё несколько эпизодов. Герасименко вновь оказывался в СИЗО, но избегал тюремного заключения.
«После первого раза второй легче получается, третий раз ещё легче. В последний, когда меня арестовали в 1994 году за убийство четырёх человек, я знал, что меня ждёт высшая мера. Понимал, что если каким-то чудом лет 20—25 мне дадут, то это значит, что сильно повезло», — вспоминает мужчина.
«С чистой совестью»
Следствие продлилось четыре года. В 1998 году суд признал Герасименко виновным в убийстве из корыстных побуждений двух и более лиц.
«Ощущения были тягостные. Мама, наверное, не думала, что я способен на такие вещи. После суда больше года ждал исполнения меры в одиночной камере. Прочитал Новый Завет и Псалтырь, — рассказывает Герасименко. — Однажды я проснулся и понял, что Бог кругом. Я написал на стене «Господь мой и Бог мой. Ты крепость моя, на тебя уповаю». После отправил письмо в Верховный суд с просьбой аннулировать мои жалобы, потому что я там обманул. И написал домой, что я уверовал и хочу жить с чистой совестью: пусть лучше расстреляют».
По словам мужчины, когда его через три месяца повезли в исполнительную колонию, он не знал о моратории и все 12 часов дороги думал, что его везут на расстрел.
«Когда узнал, что останусь в живых, испытал благодарность. На колени встал, помолился. Даже прослезился. Подумал, как моя мама обрадуется, когда узнает», — вспоминает Герасименко.
Высшую меру ему заменили на 15 лет тюрьмы. Герасименко отправили в тулунскую зону в Иркутской области. В ней он провёл больше трёх лет и освоил профессию столяра. Затем Герасименко сидел в Чистополе, где заболел туберкулёзом. Освобождался Герасименко по УДО из колонии общего режима в Хабаровске в 2006-м. Всего в местах заключения он провёл 12 лет и 9 месяцев. Мать мужчины умерла за несколько месяцев до его освобождения.
«Как в космос вылетают»
«На свободе работаю столяром, — рассказывает RT Герасименко. — Ни разу не было такого, что из-за судимости не брали на работу. Даже наоборот. Попал в место, где начальник производства cам отсидел большой срок в прошлом. Он к тому моменту адаптировался — семья, дети. Весь коллектив о моём прошлом знал, подбадривали. В 2010 году с будущей женой познакомился. Мы стали вместе ходить в церковь».
По словам Герасименко, он рассказал женщине о том, что совершил, и о судимости. Однако она лишь сказала: «Бог силён исправлять всё, даже такое». Через пять месяцев пара сыграла свадьбу. У Герасименко, как он утверждает, за три года до освобождения появилось «охлаждение к церкви». Но после знакомства с будущей женой Ириной это прошло. С тех пор они уже 11 лет вместе каждое воскресенье приезжают на службу.
Говоря про адаптацию после тюрьмы, Герасименко говорит, что каждый бывший заключённый должен приложить для этого усилия.
«Я знаю, что Бог за таких людей отдал жизнь, поэтому приложить усилия надо. Я понимаю, что статистика плохая, потому что люди выходят — и они как в космос вылетают. Я просидел 12 лет в камере, не считая зоны, и до сих пор по каким-то параметрам в жизни плаваю. Адаптировался только за счёт поддержки окружения и церкви. Живу, слава Богу, хорошо — по мне не видно, что я судимый. Мне надо жить с чистой совестью, как Богу пообещал. Люди, которые отсидели по 25 лет, способны жить как все нормальные люди и приносить пользу обществу. Хотя по многим позициям догонять эпоху сложно», — считает Герасименко.
Единственный в России
45-летнему уроженцу Пермского края Алексею Быкову повезло не меньше, чем Исупову и Герасименко. Он стал единственным в России пожизненно заключённым, который сумел выйти по УДО.
26 мая 1999 года 23-летний Быков был задержан по подозрению в тройном убийстве.
Как следует из материалов суда, 1 мая 1999 года Быков вместе с братом и друзьями возвращался с дискотеки. На пути им попались трое молодых ребят, которые чинили мотоцикл. Между компаниями завязалась словесная перепалка, а впоследствии драка. В ходе потасовки Быков нанёс всем троим оппонентам удары отвёрткой и вилами. После этого друзья сбросили жертв с дороги, а мотоцикл забрали, чтобы продать на запчасти.
15 ноября 1999 года суд Коми-Пермяцкого автономного округа приговорил Быкова, как инициатора преступления, к пожизненному лишению свободы. Его подельники получили сроки от десяти до 15 лет.
Однако в 2010 году Быков добился пересмотра приговора в Верховном суде РФ. Он был освобождён от обвинений в краже, а также был исключён пункт об убийстве с особой жестокостью. В итоге Быков должен был провести за решёткой 20 лет.
Из соликамской колонии для особо опасных преступников «Белый лебедь» его перевели в колонию строгого режима №1. В 2012 году оттуда он вышел по УДО.
После тюремного срока за тройное убийство Быкову удалось вернуться к обычной жизни в родном селе. Мужчина сам построил дом для жены и сына в посёлке Юсьва и устроился на работу.
«У меня сейчас всё хорошо: работа, дом, родные. Сын растёт», — рассказывает RT Алексей. По его словам, многие соседи до сих пор не знают, что ему пришлось отбывать тюремный срок в колонии для пожизненно заключённых «Белый лебедь».
Сам Алексей считает, что в случае со смертной казнью должен быть индивидуальный подход к каждому делу и некоторые заключённые заслуживают второго шанса.
«Среди тех, с кем мне пришлось сидеть, были хорошие ребята, у которых тоже может быть нормальная жизнь, — считает Быков. — В таком серьёзном вопросе, как смертная казнь, каждый случай нужно рассматривать отдельно, мне кажется. Возвращение такой меры может опять погубить того, кто невиновен».
Ранее RT рассказывал, что официальной датой, когда в России не осталось ни одного приговорённого к расстрелу, считается 3 июня 1999 года, когда президентским указом были помилованы 703 осуждённых, ожидавших смертной казни. Большую часть из них приговорили к пожизненному заключению, остальных — к 25 годам. В числе помилованных были и те, кто ждал исполнения приговоров, вынесенных ещё советскими судами в 1987—1991 годы.
Сейчас, по данным ФСИН, в семи исправительных колониях для осуждённых к пожизненному лишению свободы отбывают наказание 1950 человек.
Вместе с тем в ближайшие два года, по данным СМИ, на свободу должны выйти последние 11 человек, которые были приговорены к смертной казни в 1990-е, но благодаря введению моратория приговор им был заменён на 25 лет лишения свободы.