— Вспомнишь какой-нибудь реальный пример из своей «работы»?
— Срок ответственности для моих дел — пять лет, поэтому я в деталях могу рассказывать лишь о том, что делал до 2015 года (Вероятно, имеется ввиду срок давности. По каким именно статьям УК, собеседник уточнять отказался. Срок давности для ст. 137 «Нарушение неприкосновенности частной жизни» составляет два года. Для ст. 272 «Неправомерный доступ к компьютерной информации» — шесть лет. — RT).
Как-то мне насолила работница одного столичного караоке-клуба по имени Альбина. История была бытовой, но для меня довольно обидной. Я решил эту женщину проучить. На нескольких интернет-форумах по подбору массовки я оставил объявление, что нужны родители с маленькими детьми для съемок «пиго-шоу с овечкой Альбиной». Выражение «пиго-шоу» я придумал сам. По большому счёту, оно ничего не значит, но людей это не смутило.
За участие в несуществующей передаче было предложено несколько тысяч рублей, плюс я пообещал родителям бесплатную еду.
Местом встречи массовки я указал тот самый караоке-клуб, где работала насолившая мне барышня. В назначенный день в клуб пришли около 400 человек. Родители с детьми заняли все столы, стали заказывать еду (ведь им обещали бесплатное питание) и ждать кастинга. Собравшиеся выспрашивали у официантов какие-то детали шоу с овечкой Альбиной, но те, естественно, были не в курсе. Люди начали подозревать, что их кто-то кинул. Двое официантов некстати достали телефоны и стали снимать... Некоторых родителей это разозлило, и всё кончилось большим скандалом и чуть ли не дракой. Народ из клуба выводила уже полиция. Владельцы заведения не знали, кто устроил фейковый кастинг и зачем. Но они сообразили, что между «овечкой Альбиной» и работницей Альбиной есть какая-то связь. Девушку, насолившую мне, на следующий день уволили.
— Но это не работа по заказу, а довольно циничное сведение личных счётов. Как насчёт настоящего наёмного хейтерства?
— Некоторое время назад один известный московский телеканал возглавил журналист по имени Алексей. Новый гендиректор круто взялся за коллектив: уволил много старых сотрудников, ввёл свои правила. В редакции такое многим не понравилось — меня попросили «опомоить» этого Алексея в интернете. Я начал с того, что стал разрушать репутацию гендиректора в медийной среде. Сделал фейковые скриншоты с Lenta.ru, «Эха Москвы», где обсуждалось, что прямой начальник, очень высокопоставленный чиновник, лично обругал Алексея. Что глава канала организовывал националистический митинг. С моей подачи гендиректор канала «предложил» одному из губернаторов возглавить телеканалы, принадлежащие мэрии. Ссылки на посты про Алексея, фейковые скриншоты отправлялись журналистам канала, на общередакционные мейлы. В итоге все сотрудники узнали, что их гендиректора активно мочат и сливают. Я через соцсети запустил слух, что при Алексее откаты с рекламы, продакшена выросли до 60%. Типа «так в медийной среде не жадничает никто». Своего я добился. Гендиректору перестали доверять не только на канале, но и в мэрии. Алексея уволили после трёх месяцев испытательного срока.
— А чем занимаешься сейчас?
— Заказчика и цель не назову. Сейчас готовится информационный вброс. На стриминговом сервисе Twitch выйдет документальный фильм об одном человеке в России (предоставить RT более подробную информацию о персоне и видеоматериалы собеседник отказался. — RT). Этот фильм сильно опорочит репутацию цели.
— Там хоть правдивая информация?
— Я этого не говорил. Я добиваюсь не правды, а эффекта (собеседник цитирует министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Геббельса, дословно тот говорил: «Мы добиваемся не правды, а эффекта». — RT). Ролик разместит малоизвестный интернет-пользователь из Прибалтики. Это сделано специально, чтобы наши правоохранители не смогли добраться до предполагаемого автора. Никогда из прибалтийских стран российскому правосудию по такому делу человека не выдадут.
— Есть кто-то, кто станет из другой страны для тебя сливать в сеть вранье?
— Я этого не могу сказать. Может, есть человек, а может, это всё уловка, запутывающая следы... Я разошлю анонс на этот фильм многим популярным блогерам. Им, чтобы не терять аудиторию, надо ловить хайп, обсуждать скандалы. Вброс против заметной фигуры в России — хорошая тема.
Пока все разберутся, где вранье, а где правда, блогеры соберут свой трафик.
Мой фильм при помощи чужих рук разойдется по интернету, а репутация цели окажется сильно подмоченной.
— Часто бывает, что человека в интернете одинаково хейтят разные люди. Вроде имена хейтеров отличаются, а текст комментариев похож до запятой. И аккаунты авторов нередко пустые: ни фотографий, ни друзей, ни записей. Это что такое?
— Это клоны. Хейтер заводит новые учётные записи в соцсетях под вымышленными именами, чтобы травить жертву. За час спокойно можно создать 20 новых личностей. За несколько долларов в интернете продают целый выводок клонов — сотню аккаунтов. С их помощью можно разводить адский срач в комментариях.
— Эти учётные записи-клоны управляются каким-то лёгким программированием?
— Нет. Соцсети быстро вычисляют такое. С каждого аккаунта приходится писать лично. Чтобы сложнее было отследить умышленную атаку, каждую новую запись клона стараешься делать с какого-нибудь нового браузера. Можно использовать VPN, чтобы маскировать своё настоящее местоположение.
Дипфейки уже близко
С каждым годом создавать фейки становится всё проще. Например, уже сегодня можно смонтировать видео якобы со скрытой камеры, где человек признается буквально в чём угодно. И голос, и лицо будут неотличимы от настоящих. Разработками, способными создавать дипфейки, занимаются десятки компаний. Сервисы уже могут синтезировать аудио. Искусственный интеллект анализирует аудиозаписи реального человека и имитирует речь. Чем больше материала (записей аудио) для обучения нейросети, тем сложнее отличить синтезированную речь от записи реального человека. Также существуют программы, которые накладывают мимику управляющего актёра на любое другое лицо, в результате чего создаётся дипфейк-видео.
«Риск есть»
— Ты не боишься, что тебя поймают?
— Да, риск есть, поэтому мои услуги и стоят недёшево. Но меня защищает человеческая психология. Насколько я знаю, ещё ни одна моя жертва не написала заявление в полицию.
— Почему?
— Потому что я мочу тех, кто этого заслуживает.
Люди не жалуются в полицию из-за страха настоящего расследования.
Правоохранители могут раскопать преступления, которые совершали уже сами жертвы, и тогда к остальным проблемам у человека добавится уголовное дело. Кроме того, жертве важнее найти заказчика, а не исполнителя. Я — всего лишь инструмент. Реальный противник — тот, кто приходит ко мне с деньгами.
— На твой взгляд, кого из российских публичных лиц сейчас мочат? Профессионально и за деньги...
— Рогозина (Дмитрий Рогозин, гендиректор «Роскосмоса». — RT). Бесконечные сливы и разоблачения вокруг космической программы возникают не на пустом месте. Явно идёт профессиональная, дорогая, целенаправленная травля.
Ещё, пожалуй, была атака на Эрнста (Константин Эрнст, гендиректор «Первого канала». — RT). Скандал с участием Друзя, который якобы за взятку хотел победить в шоу «Кто хочет стать миллионером?», был раздут, чтобы ударить по главе Первого канала (собеседник RT неточен в фактах. Друзь подтвердил, что имел место сговор между ним и редактором программы, который предложил заранее предоставить ответы на вопросы викторины за часть гонорара. — RT). Так мне кажется, но я к этому не имею никакого отношения.
— А ещё?
— Сейчас из випов больше вроде никого не травят. В 2013 году была громкая история. Якобы с мейла пресс-службы правительства всем основным российским информагентствам пришло сообщение об увольнении Якунина (Владимир Якунин с 2005 по 2015 год возглавлял ОАО «РЖД». — RT). Письмо точно повторяло стандартные пресс-релизы. Многие СМИ эту новость растиражировали. Через полчаса уже пришло опровержение, но удар был нанесён. Я не знаю, кто заказал акцию, кто исполнил и какой была конечная цель. Может быть, Якунина просто хотели пугнуть. Он же явно волновался, звонил, выяснял детали. Шутников, кстати, так и не нашли. Это пример дорогой и профессиональной травли публичного лица.
— Можно защититься от профессионального хейтера типа тебя?
— Можно. Надо удалить все профили из социальных сетей, телефон сломать, перестать пользоваться интернетом. Но если на такое вы не готовы, то остается ещё два более-менее действенных способа защититься от травли. Первый — полное игнорирование. Если вообще никак не реагировать на хейтеров, есть шанс, что удар пройдёт мимо. Второй способ — удвоение воздействия. Надо начать ругать самого себя, сильно и неправдоподобно. В сети выложили фейковую переписку с любовницей? Ты выкладываешь переписку с ЦРУ или фото с губернаторской охоты на краснокнижных сов. В потоке сомнительных вбросов настоящая атака просто потеряется.
— Представим, что тебе заказали меня. С чего ты начнёшь? Расскажи по пунктам, как разрабатывается травля.
— Приёмы зависят от стоимости заказа. Чем больше ресурсов задействуется, тем дороже. Но допустим, что кто-то захотел уничтожить тебя полностью — тогда можно использовать весь арсенал. Первым делом я получу доступ к твоим перепискам, к данным медкарты, банковского счёта. Это поможет мне понять, что ты за человек. Ещё появится шанс «спалить» тебя на сомнительных делишках. Бывает, что человек по соцсетям собирает деньги на лечение смертельной болячки, а в карте никакого упоминания о недуге нет. Налицо явное вранье. Вскрытый обман уже можно использовать для хейтерства.
Данные карт или детали переписки я добываю не сам. Сейчас не так сложно найти в интернете специалиста, который за деньги всё это сделает для тебя. Стоит такое хакерское удовольствие около €3000. Удар по цели наносится с разных сторон. Для начала я добьюсь твоего увольнения.
— И как же ты это сделаешь?
— Например, столкну лбами начальство, а тебя сделаю крайним. В каждой крупной редакции есть руководители уровня замглавного редактора или замгендиректора, которые друг друга недолюбливают. Узнать об этом можно с форумов, из незащищенных переписок сотрудников — в интернете многое находится, если уметь искать. Дальше я устраиваю информационный слив: от твоего имени в каком-нибудь чате рассказываю о внутриредакционной грызне. Потом я пришлю сканы этого слива грызущемуся начальству, главном редактору и всем журналистам, которых найду. Все узнают, что ты выносишь сор из избы, смакуешь подробности из жизни руководства. За такое нередко увольняют.
— Я могу объясниться, сказать, что меня оболгали...
— Можешь, но доверие уже будет подорвано, а я ещё не остановился. Потом руководству RT придут скриншоты твоих постов, где выступать ты будешь не как частное лицо, а как работник государственного канала. Главное — записи должны полностью противоречить позиции СМИ. Рано или поздно тебя обязательно уволят. Дальше я создам тебе неприятности с правоохранительными органами.
От твоего имени на форуме националистов начну организовывать расистский митинг. Параллельно я напишу заявление в полицию с требованием разобраться и принять меры. Вряд ли тебя реально накажут, но походы на допросы точно обеспечены.
Плюс в системе у компетентных органов появится отметка, что ты можешь быть экстремистом. Можно разыграть карту педофила. На каком-нибудь подростковом форуме от твоего имени я инсценирую соблазнение несовершеннолетней девочки. Потом будет заявление в полицию, допросы, возможно, ещё одна отметка в базе. Такими или похожими приёмами, если действовать достаточно долго, можно разрушить жизнь практически любого.
— Ты бы согласился хейтить кого-нибудь уровня премьера или его замов?
— Вряд ли. Если бы согласился, то за большие деньги, на порядок больше обычного гонорара. Ведь тогда мне пришлось бы надолго уехать из страны. Прятаться придётся в совсем глухом углу типа Афганистана.
— Сколько стоят твои услуги, и как тебя вообще находят заказчики?
— Находят только по знакомству. Нет никакой ассоциации хейтеров или доски объявлений, через которые можно было бы выйти на меня. Встреча для первичного обсуждения работы стоит €500. За эти деньги я соглашаюсь выслушать пожелания заказчика, но оставляю за собой право отказаться. Раз каждое дело не похоже на другое, то стоимость всегда отличается. Вилка — от €5000 до €20 000. Дополнительные ресурсы — типа хакерских взломов — оплачиваются отдельно.
Оценка эксперта
По словам руководителя аналитического центра компании Zecurion (занимается системами комплексной защиты информации) Владимира Ульянова, стоимость услуг хакеров обычно варьируется в зависимости от того, насколько известна персона.
«Цена на «пробив» человека по базам данных начинается с нескольких долларов, — рассказал RT Ульянов. — Но реальная стоимость зависит от большого количества факторов: сколько удаётся нарыть на человека, насколько цель знаменита. У профессионалов, торгующих личной информацией, обычно есть свои люди в банках, муниципальных службах. Рядовые клерки за небольшое вознаграждение готовы передавать данные о конкретных людях. Массовое копирование баз данных могут перехватить службы безопасности, а единичные случаи отследить почти невозможно. Но я могу предположить, что сложные заказы, где надо получить труднодоступную информацию, могут стоить и тысячи долларов».
«Небедные люди»
— Обычно у всех заказчиков одинаковый настрой: меня просят «замочить насмерть» выбранную цель, чтобы человек вылетел из профессии, остался без репутации, — продолжает наш собеседник.
— Кто обычно приходит с заказом и кого надо мочить?
— Ко мне обращаются, скажем так, небедные люди. Не какие-нибудь там олигархи или топ-менеджеры, а просто небедные. Среди заказчиков больше мужчин, а среди целей — женщин.
Самые популярные заказы: наказание партнёра, месть, связанная с личной жизнью, месть, связанная с личной неприязнью.
Я не веду много дел одновременно, не больше одного-двух в месяц. Для хорошей работы вредно распыляться. В общей сложности за год я получаю около 8—10 млн. рублей.
— Существуют группы в соцсетях, где народ упражняется в остроумии насчёт других людей. Это не похоже на профессиональное хейтерство, описанное тобой. Но объясни, как так получается, что группа выбирает одного незнакомого человека и начинает его травить?
— Я знаю несколько примеров, и всегда это происходит по-разному. Человек может вести активную медийную жизнь, вроде бы заниматься чем-то хорошим, а потом попасться на вранье. Тогда его начинают хейтить. Реальный пример: в Facebook один известный блогер собирал деньги на помощь бедной семье c больным ребёнком в Казахстане. Средства жертвовались, всё было хорошо, пока один журналист не раскопал, что в Казахстане нет такой семьи, для которой якобы идут деньги. Вышел скандал. Блогер тогда извинился перед всеми и собранное вернул, но было поздно. Мужика начали хейтить в комментариях к его постам.
— Реально натравить на кого-нибудь участников хейт-группы? Чтобы гадости писали не клоны, а реальные люди по собственному желанию?
— Реально. Но нужна история. Хейтеров надо чем-то заинтересовать. Например, можно написать в группе, что такой-то человек — живодёр, он мучает собак и кошек. Можно сыграть на внешности: человек толстый, кожа плохая или у женщины грудь совсем плоская. Коллективное бессознательное, комплексы неполноценности хейтеров плюс иллюзия анонимности делают кассу. С 80%-ной вероятностью описанный метод сработает. Но цель лучше выбирать из провинции. Много хейтеров живет в Москве, если цель окажется достаточно близко, могут найтись люди, которые захотят перейти к реальным действиям, — машину поцарапают или дверь подожгут.
— Скажи, зачем люди этим занимаются?
— Ой, да всё просто. Чтобы убить время, чтобы посмеяться, а в основном — чтобы выпустить на волю своего внутреннего демона.