В Санкт-Петербурге отделение ПФР отказывается признать право Виктории Мирошиной досрочно выйти на пенсию. Женщина 15 лет — с 1987-го по 2002-й — обслуживала холодильные установки на овощебазе и имела дело с аммиаком. Однако на предприятии, где работала Мирошина, документов об использовании холодильного оборудования до 1997 года не сохранилось. При увольнении женщина получила справку о работе на вредном производстве, но в ПФР её считают недостаточным основанием для предоставления льгот. Теперь Мирошина доказывает свою правоту в суде.
- © Фото из личного архива / РИА Новости
Потерянные годы
Виктория Мирошина начала работать на крупной овощебазе сразу после окончания училища в 1987 году. Трудилась согласно полученной специальности — машинистом холодильных установок. В обязанности женщины входили устранение поломок на заводских рефрижераторах, контроль температуры в холодильных камерах. Но основная её задача заключалась в том, чтобы следить за отсутствием утечек токсичного аммиака из холодильного оборудования.
«Запах в цеху всегда был, и очень тяжёлый, — вспоминает Виктория. — А работать нужно было в суточных сменах. Но я не жаловалась — там предоставляли общежитие».
По условиям соглашения между ПТУ и предприятием отработать после выпуска нужно было минимум пять лет. Но в результате Виктория отработала 15 — и только потом уволилась.
В 2002 году у овощебазы сменился владелец, компрессорный цех, в котором столько лет трудилась Мирошина, попросту расформировали, оборудование разобрали и распродали. Последние три месяца перед увольнением женщина дорабатывала на другой должности.
Перед увольнением, весной 2002 года, Виктория получила все необходимые справки о том, что она много лет контактировала с токсичными парами, а значит, имеет право на досрочный выход на пенсию в 50 лет.
По достижении этого возраста жительница Петербурга предоставила отделению ПФР по месту жительства имеющиеся у неё документы. Ответ её удивил: для получения пенсии не хватает трудового стажа в опасных для здоровья условиях.
«Да там аммиака только из моего цеха вывезли 18 тонн! — возмущается Мирошина. — И я 15 лет им дышала!»
В Пенсионном фонде развели руками: на предприятии не сохранилась документация об использовании холодильных установок до 1997 года, а значит, Виктория трудилась во вредных условиях лишь пять лет — с 1997-го по 2002-й. Справки, полученные женщиной при увольнении, с точки зрения чиновников ПФР, юридической силы не имеют.
«Мы не ставим под сомнение сам факт, что она там работала. Тот факт, что она работала именно во вредных условиях, в справке не подтверждается, — пояснили RT в отделении Пенсионного фонда по Выборгскому району Санкт-Петербурга. — Соответственно, пока и речи о надбавке к пенсии за вредность быть не может!»
«Доверие к работодателю утрачено»
В трудовой книжке Виктории сведения о стаже с 1987 года, позиция оператора в компрессорном цехе там на протяжении всего срока остаётся неизменной, однако записи из трудовой ПФР считает недостаточным доказательством, так же как и полученную при увольнении справку. За время с момента получения документа реквизиты предприятия несколько раз сменились, и преемственность юридического лица, выписавшего справку и ныне действующего, в Пенсионном фонде установить не смогли, в связи с чем этот документ был признан аннулированным.
Кроме того, возникла путаница с последними тремя месяцами работы Мирошиной в 2002 году. В январе, когда её цех был расформирован, она перешла на работу в соседний, но в марте того же года уволилась по сокращению штата машинистов. Эти три месяца Пенсионный фонд также отказался засчитывать в трудовой стаж на вредном производстве.
«На этот счёт мы подготовили для ПФР новую справку, что в январе 2002 года вышел ещё только приказ о ликвидации аммиачных холодильных установок, шёл их демонтаж, а увольнение работников началось в конце марта», — заверили RT в отделе делопроизводства ОАО «Фортуна», где трудилась Мирошина.
По словам самой Виктории Мирошиной, в конце 1990-х и начале 2000-х на овощебазе, как и на многих предприятиях страны, активно шла распродажа активов и оборудования, что объясняет неразбериху в документообороте.
Часть цехов сменили владельцев, и большая часть записей, журналов и архивных документов загадочным образом пропала. Иначе объяснить, почему овощебаза упорно отказывается подтвердить полный стаж своей бывшей сотрудницы, женщина не может.
«Как бы то ни было, доверие к работодателю уже утрачено, — пояснили RT в районном ПФР. — Мы инициировали проверку на предприятии после обращения Мирошиной, и по её результатам подтверждающих справок всё равно не получили. Тут может помочь только суд».
Именно туда обратилась с иском к ПФР несостоявшаяся пенсионерка.
«Одна против системы»
На первом же заседании был снова поднят вопрос о справках с места работы — без них ни о каком решении в пользу Мирошиной речи быть не может. По настоянию адвоката необходимые документы из ОАО «Фортуна» запросили в очередной раз, но уже через суд.
«Представитель Пенсионного фонда тоже ссылается на работодателя Виктории, — рассказала RT адвокат Мирошиной Надежда Попко. — Разводят руками: «Ничего сделать не можем, справку нам не дают». А почему не дают, даже после проверки, не объясняют! И официального отказа не прислали».
Защитник планирует привлечь к делу свидетелей — бывших коллег Мирошиной, трудившихся с ней в одном цеху и способных подтвердить, что женщина тоже там работала. Эти люди ушли с предприятия в разные годы, но в отличие от Виктории получают свою законную пенсию. Адвокат связывает это с тем, что оформление их пенсии проходило через другой отдел ПФР, по Приморскому району, в котором и расположена «Фортуна».
«В этом отделении Пенсионного фонда, видимо, внесены данные о вредном производстве на территории Приморского района, и справки с места работы свидетелю хватило, чтобы оформить себе пенсию», — пояснила Попко.
А пока до опроса свидетелей не дошло, Надежда Попко планирует доказать суду, что холодильные установки с опасным для жизни аммиаком в цехах «Фортуны» действительно были. Все аммиачные установки считаются особо опасными, поэтому должны быть на учёте в архивах соответствующих отделов ГО и ЧС администраций.
«Коллективный иск в суд, конечно, быстрее возымел бы действие. А так она фактически одна борется сейчас с системой», — добавляет юрист.
