«Угрозами и обещаниями вербуют сторонников»: исламовед Силантьев рассказал о радикализации заключённых

— Бунт в вахдатской колонии — это разовый инцидент?

— В Таджикистане уже не раз возникали организованные игиловцами* тюремные бунты, в которых гибли охранники и другие осуждённые. Сейчас в стране террористы и экстремисты составляют довольно значительную часть заключённых в местах лишения свободы. Полагаю, что этот процент в Таджикистане значительно превышает российские показатели. При этом, судя по всему, местная пенитенциарная система не позволяет их распределять по разным зонам. Именно из-за этого экстремисты концентрируются в отдельных колониях, что повышает риски волнений. 

• Роман Силантьев
• РИА Новости
• © Владимир Трефилов

— Может ли этот бунт спровоцировать выступления радикалов в других колониях? Не будет ли цепной реакции?

— Скорее всего, волнения ограничатся этой колонией. Сейчас «Исламское государство»* не на подъёме, а, наоборот, деградирует. События в Вахдате скорее надо воспринимать как жест отчаяния. Тем более что прошлые прецеденты также не вызывали цепной реакции. Аналогичные события бывали не только в Таджикистане.

— В российских СМИ всё чаще появляются публикации о так называемых тюремных джамаатах — общинах заключённых мусульман, зачастую придерживающихся радикальных взглядов. Насколько серьёзна эта проблема у нас?

— Сегодня точной статистики этих джамаатов мы не имеем. Ситуация осложняется тем, что некоторые представители ФСИН до сих пор не признают их существование. Тем не менее эту проблему уже нельзя игнорировать. Я сам участвовал в конференциях, организованных ФСИН, где подробно разбирался вопрос джамаатов. Ездил в Иркутскую область в колонии, где функционировали эти общины.

— Что за люди примыкают к этим джамаатам?

— Как правило, это радикалы, отбывающие наказание не только за экстремистские преступления. У нас немало ваххабитов, которые сидят и за разбой, и за кражи, и за наркотики. Этот факт сильно затрудняет выявление экстремистски настроенных заключённых. Например, в ульяновских и новосибирских колониях были джамааты, участники которых сидели за разбойные нападения.

— Что эти джамааты из себя представляют?

Также по теме

Тюремные джамааты: московские имамы научат надзирателей выявлять среди заключённых исламских экстремистов

Имамы московских мечетей прочтут сотрудникам столичных СИЗО лекции об исламе. Поводом к проведению подобных семинаров послужило...

— Это некие ячейки со своей иерархией. Во главе обычно становятся люди, которые имеют определённые заслуги на свободе как приверженцы радикальных форм. Имея связи на воле, они начинают угрозами и обещаниями разных благ вербовать сторонников среди заключённых абсолютно разного типа. Например, осуждённым с самым низким положением обещают изменить их статус, говоря, что в их джамаатах нет ни «опущенных», ни блатных, все являются братьями. Воровскую элиту они заманивают в свои ряды обещаниями, что они не будут просто бандитами, а будут бойцами джихада. 

К этим джамаатам нередко присоединяются заключённые, которые ранее не исповедовали ислам, и потом, сохраняя эти взгляды на воле, они участвуют в терактах.

— То есть были и те, кто принял ислам в тюремных джамаатах, а впоследствии стал террористом?

— Таких случаев сотни.

— Как эти тюремные общины уживаются с другими заключёнными?

— Если речь идёт о так называемых ворах в законе, то, как правило, радикалы конфликтуют с блатными, но есть случаи вербовки. Известно уже несколько случаев массовых столкновений между ревнителями псевдошариата и воровских понятий.

— Пытается ли ФСИН противодействовать этим джамаатам? Какие меры предпринимаются?

— Представители ФСИН, к сожалению, не могут окончательно решить эту проблему. От сотрудника ведомства нельзя ожидать квалификации эксперта-исламоведа. От них, в общем-то, этого и не требуется. У нас более тысячи объектов ФСИН. Где-то успехи есть. Например, иркутская колония №1 строгого режима — там удалось разобраться. Где-то не удалось, где-то процесс идёт. Это зависит от количества людей и их квалификации, здесь много факторов, которые нельзя экстраполировать на все зоны. Сейчас руководство ФСИН начинает уделять внимание этой проблеме. Приглашают специалистов, повышают квалификацию сотрудников. Я сам читаю лекции для ведомства. Но, к сожалению, эти меры запаздывают. Оборона всегда отстаёт от нападения.

— Есть ли возможность бороться с этими джамаатами посредством изоляции их участников?

— Когда в джамаате три человека, это реально, когда триста — очевидно, нет. Часто изолировать радикалов друг от друга просто технически невозможно. Я считаю, что этих людей надо лишать российского гражданства. По опыту могу сказать, что лишь единицы из этой массы способны к перевоспитанию.

Также по теме

Дипломированный терроризм: ИГ пытается вербовать в России переводчиков и программистов

На горячую линию по противодействию «Исламскому государству»* чаще всего поступают звонки с просьбой проверить факт вербовки...

— В Госдуме предлагали создавать специальные колонии для террористов и экстремистов, чтобы оградить остальных заключённых от их влияния. Как вы относитесь к этой инициативе?

— Таджикский опыт показывает, что так называемые зелёные зоны, концентрирующие террористов, не оправдывают своего существования. В таких учреждениях вероятность беспорядков слишком высока. Чем выше концентрация радикалов, тем сильнее опасность волнений. Логика в создании таких учреждений, конечно, есть: в таких местах будет исключена возможность вербовки неофитов. С другой стороны, возле каждой подобной зоны придётся размещать как минимум роту спецназа, а то и батальон. Это палка о двух концах.

— Участвует ли духовенство в работе с этими джамаатами?

— Такая работа ведётся. Но иногда это приводит к обратным результатам. Был случай в Ульяновске, когда местный муфтий сам стал инициатором террористической ячейки. Однако в целом работа официального духовенства приносит пользу. Есть определённое количество мусульманских духовных лиц, которые работают и в Дагестане, и в Татарстане, и в Башкирии. Но за пределами исламских регионов можно нарваться на то, что имам сам может стать сторонником этих товарищей.

— Возможны ли в России события, аналогичные тем, что произошли в Таджикистане?

— Надеюсь, что нет, но теоретически это возможно. По крайней мере, у нас ничего подобного ещё не было.

* «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.