«Система становится умнее»: как развиваются средства радиоэлектронной разведки российской армии

Основатель компании «Гагаринг. Лаборатория электроники» (Краснодар) Александр Барашков сообщил RT о наращивании производства устройств «Сова», способных перехватывать видеосигнал FPV-дронов противника на дистанции в десятки километров.

«Строго говоря, «Сова» — это в первую очередь выносной модуль, который принимает картинку с FPV-дрона и способен быть ретранслятором видеолинка. Одновременно изделие эффективно перехватывает канал видеопередачи вражеских «птичек», — рассказал Барашков.

По его словам, «Сова» успешно применяется российскими войсками в курском приграничье. На сегодня рекордная дальность перехвата видеосигнала вражеского беспилотного аппарата составляет 91 км.

«В инструкциях «Гагаринга» указано, что «Сова» хорошо адаптирована для перехвата видеолинка на расстоянии до 15—17 км. Но с Курского фронта мы получаем сведения, что реальная дальность видеоперехвата может быть куда больше», — отметил Барашков.

Он также подчеркнул, что перехват видеолинка позволяет вскрывать планы противника, а иногда даже выявлять координаты расположения вражеского расчёта БПЛА. Таким образом, «Сова» фактически выполняет одну из главных задач радиоэлектронной разведки (РЭР).

По лесам и полям

В Telegram-канале «Гагаринга» сообщается, что в декабре устройство перехватило видеолинк с вражеской «Бабы-яги». Благодаря этому российские военнослужащие получили информацию о минировании противником маршрутов передвижения ВС РФ и местах засад FPV-дронов.

«Изделие «Сова» — это не только хороший вынос видео для операторов, но и ценный перехватчик видео. Вскрывается минирование, перехватывается организация засад FPV-дронов, перехватываются «крылья» противника», — говорится в сообщении краснодарской компании.

• Устройство «Сова»
• © «Гагаринг. Лаборатория электроники»

Как пояснил в беседе с RT член-корреспондент Российской инженерной академии Максим Кондратьев, без видеоканала управлять FPV-дроном невозможно. При этом противник, как правило, не шифрует его либо плохо защищает. При его своевременном перехвате нередко удаётся вычислить и точку запуска беспилотника.

«Вскрытие видеолинка — это действительно очень полезная функция на современном поле боя. Наши бойцы получают возможность наблюдать то же самое, что видит пилот вражеского FPV-дрона. На практике это позволяет предупредить атаку, предпринять необходимые действия — укрыться, попытаться сбить или подавить беспилотник. Также, вскрывая видеолинк, вполне реально понять маршрут полёта и место запуска. После этого по данным координатам может отработать артиллерия и ликвидировать расчёт вражеского FPV-дрона», — говорит Кондратьев.

Помимо «Совы», российские войска на передовой довольно широко используют ещё несколько типов подобных устройств, добавил он. Как правило, они входят в состав комплексов радиоэлектронной разведки. Расчёты РЭР занимаются обнаружением сигналов частот управления БПЛА и видеолинка.

Также по теме

Революционная индивидуальная система: как совершенствуются дрон-детекторы для российской армии

Петербургские специалисты планируют увеличить производство компактных всенаправленных дрон-детекторов «Булат» четвёртого поколения. Об...

В конце октября агентство РИА Новости сообщило, что с помощью перехвата видеолинка российским бойцам 200-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады удалось распознать тактику применения дронов-камикадзе ВСУ.

«Так как они пользуются частотами 5,8 ГГц, мы можем их поймать (перехватить видеоканал. — RT) и увидеть, как они работают. Мы за этим тоже регулярно наблюдаем. И мы обратили внимание, что для них свойственна именно свободная охота», — рассказал журналистам военнослужащий с позывным Каспер.

При этом, как пояснил боец, чаще всего операторы украинских FPV-дронов запускают их по целям, выявленным БПЛА аэроразведки. При свободной охоте возрастает риск потери камикадзе.

«Дрон противника пытается как можно глубже залететь в наш непосредственный тыл или на передовые линии. Он ищет пути снабжения, дороги какие-то. И находится там — просто висит или летает возле этой дороги, пока не заметит цель. То есть он не идёт на какую-то цель непосредственно — он её сам ищет», — сообщил Каспер.

В конце июля в комментарии агентству ТАСС бывший командир подразделения связи в зоне СВО с позывным Калина рассказал о применении функции перехвата видеоканала.

«Картинку вражеского дрона могут перехватывать специалисты с помощью того или иного оборудования, это РЭР — радиоэлектронная разведка. Ребята могут это делать — они действительно перехватывают картинку и используют её в своих целях: выявляют маршруты противника, следование дрона, могут определить оператора, откуда он прилетел, и нанести в дальнейшем удар. В общем, система становится умнее», — подчеркнул Калина.

По данным Минобороны РФ, российские военные регулярно применяют в зоне СВО различные средства радиоэлектронной разведки. Среди них устройство «Мастерок». Оно способно обнаруживать радиоизлучение, исходящее от БПЛА в диапазоне частот от 35 мГц до 6,2 ГГц. Изделие даёт возможность своевременно укрыться и предпринять действия по уничтожению вражеского дрона.

Также для радиоэлектронной разведки в зоне спецоперации применяется беспилотный комплекс «Леер-3». Он предназначен для вскрытия местоположения узлов связи, а также для определения рабочих радиочастот и координат критически важных объектов противника.

Также по теме

«От мотоциклов до бронетехники»: как совершенствуются российские мобильные станции РЭБ для защиты от беспилотников

В 2025 году липецкие инженеры планируют завершить разработку перспективной системы автоматической детекции угроз БПЛА. Об этом сообщил...

«Работая во взаимодействии с расчётом комплекса Р-330 БМВ (автоматизированный комплекс радиоэлектронного подавления на базе гусеничной бронемашины. — RT), который способен обнаруживать, анализировать и пеленговать радиообмен противника, «Леер-3» позволяет выполнять постановку радиопомех во всём рабочем радиочастотном спектре», — говорится в материалах Минобороны РФ.

Также благодаря комплексу «Леер-3» военнослужащие РЭР могут отслеживать одновременно до нескольких тысяч абонентов сотовой связи и вычислять точное местоположение позиций неприятеля.

«Запускаем БПЛА «Орлан-10» с нагрузкой «Леер-3» для подавления связи GSM плюс для обнаружения их в определённых местах. В основном работаем по лесам, полям, чтобы найти скопление абонентских терминалов сотовой связи противника. Если замечаем эти скопления, то идёт команда на поражение этих целей», — цитирует пресс-служба военного ведомства одного из российских военнослужащих.

Охота за пилотами

В беседе с RT военный обозреватель Александр Зимовский подчеркнул, что спецоперация послужила стимулом для совершенствования радиоэлектронной разведки, особенно в сфере борьбы с угрозой БПЛА.

«При несомненной практической пользе взлом видеолинка и даже перехват сигнала управления по радиоканалу зачастую дают ограниченный эффект, потому что не всегда получается выявлять места расположения расчётов FPV-дронов. Основная и конечная цель радиоэлектронной разведки состоит в том, чтобы выявлять позиции вражеских операторов», — подчеркнул Зимовский.

С его точки зрения, опыт СВО диктует необходимость разработки многофункциональных малогабаритных устройств для пехоты, армейского транспорта и БПЛА, в том числе самолётного типа.

• Оператор FPV-дрона в зоне СВО
• РИА Новости
• © Евгений Биятов

«Я думаю, что российские инженеры близки к созданию компактных устройств РЭР, которые будут выполнять сразу несколько задач — пеленгацию сигналов и их анализ, выявление координат расчётов БПЛА и, возможно, визуализацию данных радиоэлектронной обстановки», — говорит Зимовский.

Он пояснил, что развитие средств радиоэлектронной разведки — это наиболее эффективный способ обнаружения беспилотной угрозы и ликвидации операторов вражеских дронов.

«На мой взгляд, главное в радиоэлектронной разведке — это борьба не столько с дронами, сколько с операторами. Уничтожение опытных пилотов способно существенно изменить баланс сил на отдельных направлениях», — резюмировал Зимовский.