«Он был буквально одержим идеями справедливости»: каким современники запомнили Фиделя Кастро

— Когда и при каких обстоятельствах вам довелось встречаться с Фиделем Кастро?

— Мне посчастливилось несколько раз принимать участие во встречах с Команданте. Первая из них произошла, когда я был ещё молодым специалистом, в феврале 1985-го. Тогда делегация Академии наук, членом которой я был, подписала в Гаване соглашение о научном сотрудничестве с кубинскими коллегами. Возглавлял делегацию вице-президент АН СССР академик Юрий Анатольевич Овчинников.

Мы тогда жили в «Лагито» — протокольном доме приёмов кубинского правительства. После подписания соглашения, в половине первого ночи, когда все уже собирались спать, неожиданно появился помощник нашего посла Константина Катушева и сказал: «Сейчас сюда приедет Фидель Кастро». Буквально следом стремительно вошёл Фидель, который, по его собственным словам, заехал всего на полчаса, чтобы выразить своё уважение членам делегации.

Начав беседовать с Овчинниковым, Кастро так увлёкся, что разговор о проблемах бытия, границах научного познания и развитии человека продолжался до самого утра, почти шесть часов, и был очень откровенным.

Запомнились такие слова Фиделя: «Знаете, я уже прекрасно понимаю, что мои юношеские мечты построить на Кубе рай на земле мне не удастся осуществить. Но две вещи, которые обеспечат моему народу достойную жизнь и развитие, я хочу сделать обязательно: обеспечить людям качественное и доступное образование и здравоохранение». И он реально это сделал!

Юрий Анатольевич возразил Фиделю: «Вы дадите образование, здоровье, а люди всё равно не будут счастливы, если не будет реализации творческой энергии. Для этого необходимо развивать культуру и науку». Говорили и о том, какая Кубе нужна наука. Овчинников предлагал сосредоточить внимание на биотехнологиях. Успехи Кубы на этом направлении свидетельствуют о том, что Фидель Кастро прислушался к его совету.

— Какое Кастро произвёл на вас впечатление как человек?

— Очень мощное. Порой было такое впечатление, что он устремлялся мыслями в будущее, а потом как будто возвращался к нам, чтобы рассказать об увиденном. Фидель был буквально одержим идеями справедливости и уважения человеческого достоинства, которые стали непреложным законом кубинской революции.

Фидель Кастро был, несомненно, выдающимся мыслителем и блестящим интеллектуалом, способным видеть далеко вперёд. Его оценки и идеи о развитии общества и мировой экономики, о социальных вопросах, об изменении климата поражают актуальностью и спустя десятилетия.

При этом он никогда не стремился произвести впечатление на собеседника. Когда человек был ему интересен, Фидель очень увлекался разговором, и тогда в полной мере раскрывалась поразительная широта и глубина его знаний и способность прозревать будущее. Если же не интересен — встреча обычно носила формальный характер и быстро заканчивалась.

Также по теме

«Его облик — это пистолет и сигара»: в Москве открыт памятник кубинскому лидеру Фиделю Кастро

В Москве состоялось торжественное открытие памятника лидеру кубинской революции Фиделю Кастро. В церемонии приняли участие президент...

— А как лидер кубинской революции относился к религии?

— Как выдающийся мыслитель, Кастро хорошо понимал, что есть мир людей и традиционных вещей, а есть мир горний, божественный. Со времени революции на Кубе не репрессировали ни одного священника, не был закрыт ни один храм.

Куба, большинство населения которой — католики, стала единственным государством в мире, которое построило православный храм на собственные средства, выделив для него место в самом престижном районе Гаваны. При этом строительство храма было профинансировано в период, когда страна переживала тяжёлые экономические трудности. Храм Казанской иконы Божией Матери был освящён в октябре 2008 года.

— Во время вашей встречи Фидель Кастро вспоминал о своей поездке в СССР?

— В апреле 2022 года ушёл из жизни мой старший товарищ и один из самых преданных друзей Кубы генерал Николай Сергеевич Леонов. Ни в Советском Союзе, ни в современной России ему не было и нет равных по глубине понимания и национального характера кубинцев, и истории Кубы, и всех современных проблем развития республики.

В апреле 1963-го Николай Сергеевич встречал Фиделя Кастро в мурманском аэропорту, а затем сопровождал его в ходе долгой трёхмесячной поездки по всей стране. Фидель очень много встречался с реальными, а не специально подготовленными для встреч тружениками, много разговаривал с ними буквально обо всём. Именно после этой поездки и бесед с людьми Кастро сделал окончательный выбор в пользу строительства социализма на Кубе.

• Фидель Кастро на строительстве Братской ГЭС в 1963 году
• РИА Новости
• © Василий Малышев

В ходе нашей беседы Фидель сказал Овчинникову: «Я уверен, что ты сибиряк». Когда академик удивлённо спросил почему, тот сослался на свои впечатления от той поездки и общения с людьми: «В них столько жизненной силы, столько энергии!» Сибирь произвела на Фиделя неизгладимое впечатление. Оказалось, что Овчинникова, который родился в Москве, и правда можно считать сибиряком. Его отец был расстрелян, семья сослана в Сибирь. Детство и юность будущего академика прошли в Красноярске.

— Ему было интересно беседовать с академиком Овчинниковым?

— Несомненно. Тот факт, что запланированный получасовой визит растянулся на шесть часов, говорит о многом. Утром Овчинников уже должен был улетать в Соединённые Штаты, после посещения которых он смертельно заболел. Многие не исключают, что его болезнь не была случайной и связана с этим визитом. Американцы считали академика одним из создателей советского химического и биологического оружия. Юрий Анатольевич умер в феврале 1988-го, прожив неполные 54 года.

Кстати, Фидель Кастро был под таким огромным впечатлением от беседы с академиком Овчинниковым, что, когда всего через несколько месяцев после их встречи прилетел в СССР на празднование 40-летия победы в Великой Отечественной войне, он первым делом отправился в Институт биоорганической химии, который возглавлял Юрий Анатольевич.

— Вы сказали, что у вас была не одна встреча с Фиделем. Когда была следующая? Кто были другие собеседники и насколько они были интересны Кастро?

— В 1993 году я был членом официальной делегации, которую возглавлял близкий сподвижник Бориса Ельцина Владимир Шумейко. На встрече делегации с Кастро Шумейко был в окружении новых российских бизнесменов. Но встреча была короткой, все они были Фиделю неинтересны.

В первых числах октября 1992 года я пришёл на работу в управление Латинской Америки Министерства внешнеэкономических связей. И уже через неделю вылетел в составе делегации, возглавляемой заместителем министра Владимиром Шибаевым, на переговоры в Гавану. В то время Ельцин и Козырев (первый глава МИД России. — RT) хотели полностью свернуть всё сотрудничество с Кубой. Когда в Москву прилетел вице-премьер кубинского правительства Лионель Сото, его никто не принимал.

На Кубе тогда была очень тяжёлая ситуация, у страны не было средств, чтобы оплачивать поставляемую из России нефть. Даже в Гаване, не говоря уже о провинции, по 13 часов в сутки не было электричества. Выходом стало подписанное с кубинцами соглашение о бартерной сделке «нефть в обмен на сахар», реализация которой проходила в дальнейшем под руководством Сергея Глазьева.

В ту поездку я впервые оказался за столом переговоров с министром внешней торговли Кубы Рикардо Кабрисасом, который впоследствии стал первым вице-премьером. С тех давних пор у меня сохранились с ним тёплые дружеские отношения.

Фидель никогда не терял голову и не поддавался панике, он умел находить выход из любых трудных ситуаций. В 1995 году делегация во главе с Сергеем Глазьевым прилетела в Гавану по приглашению ЦК Компартии Кубы. Я и мой бывший коллега по министерству Михаил Синелин входили в состав этой делегации. Нас встречали в профильных министерствах Кубы, а по завершении программы встреч, уже ночью, состоялась долгая беседа с Фиделем Кастро, продолжавшаяся несколько часов.

• Фидель Кастро встречает российскую делегацию в Гаване. Слева направо: Михаил Синелин, Сергей Батчиков, Сергей Глазьев. Октябрь 1995 года
• © Из личного архива

Кастро тогда пытался понять, что затеяли наши реформаторы-либералы, а мы рассказывали ему, что, как и почему происходит в России после распада СССР. Встреча проходила в ЦК Компартии Кубы на площади Революции и затянулась до утра. После неё Глазьев поехал в посольство давать телеграмму. А мы уже отдыхали в протокольном особняке «Лагито», обмениваясь впечатлениями от состоявшегося разговора. Совершенно неожиданно появился помощник Фиделя и сказал, что сейчас приедет Кастро. Сначала мы подумали, что это шутка. Но у нас даже сохранилась фотография, на которой мы с Михаилом Синелиным в шортах, а Фидель Кастро в своей обычной военной униформе. Он провёл с нами и спешно вернувшимся Сергеем Глазьевым ещё несколько часов, подробно расспрашивая о том, что мы не успели обсудить в ходе ночной беседы.

— Как случилось, что после холодной войны мы вдруг стали безоговорочно доверять бывшим противникам, в то время как Кастро отлично видел, что угрозы с их стороны никуда не делись?

— В отличие от наших политиков, у Кастро не было иллюзий по поводу США. Фидель хорошо понимал все нюансы американской политики и механизмов принятия решений и к тому же от кубинцев, проживающих во Флориде, обладал прекрасной информацией о том, что происходит.

Получение информации у Фиделя было поставлено великолепно. На благо страны работал большой аналитический аппарат. С одной стороны, смыслы и аналитика, с другой — визионерство и интуиция. Всё это функционировало так, как искусственному интеллекту и не снилось.

Помните Матиаса Руста, который посадил самолёт на Васильевском спуске? Со слов тогдашнего заместителя главкома ПВО страны мне известно, что Руста засекли сразу. Но военные не захотели брать на себя ответственность, поскольку у них уже были неприятности после сбитого ранее корейского самолёта, а команды от Горбачёва им не последовало.

Самолёт приземлился практически на Красную площадь, и это послужило поводом для снятия Горбачёвым множества генералов и министра обороны Сергея Соколова.

Примерно то же самое в феврале 1996 года американцы хотели осуществить на Кубе. В сторону Гаваны вылетели три Cessna, но США недооценили кубинцев. В отличие от Горбачёва, Кастро сразу поднял в воздух МиГ, который сбил два самолёта, а третий успел уйти во Флориду. Американцы подняли ужасный вой в ООН: кубинские террористы сбивают мирные гражданские самолёты и т. п. Кубинцы, у которых во Флориде было много сторонников, тогда предоставили все документы, доказывающие, что это была спланированная операция ЦРУ. И американцы вынуждены были замолчать.

Кастро много лет боролся с американцами, которые организовывали на него многочисленные покушения. Он прекрасно понимал их интересы на Кубе, помнил, как жили кубинцы при американском ставленнике диктаторе Батисте, и понимал, чего стоит их демагогия о демократии и правах человека.

• Фидель Кастро беседует со скульптором, автором мемориального комплекса на Мамаевом кургане Евгением Вучетичем, 3 мая 1963 года
• РИА Новости
• © Александр Смирнов

— Кастро был очень обижен на Советский Союз, когда во время Карибского кризиса Хрущёв дал команду убрать с Кубы советские ракеты. Он вспоминал об этом?

— В своей книге «Лихолетье» Николай Леонов рассказывает о визите на Кубу Анастаса Микояна, которому как самому опытному советскому дипломату было поручено провести переговоры с Кастро. Фидель был крайне озабочен решением Хрущёва о демонтаже ракетных установок без согласия Гаваны. И Кастро действительно был очень обижен, полагая, что в отсутствие от США гарантий того, что они не будут вторгаться на Кубу, кубинцы остаются один на один с американской угрозой.

Кастро и Микоян долго не могли найти общий язык, сказывалась разница в менталитетах. Куба тех лет была страной мечтателей и героев-революционеров, а Микоян представлял советскую бюрократию.

Леонов вспоминает, как во время переговоров Микояну принесли записку о смерти его жены, с которой они прожили всю жизнь. Но Анастас был сильным человеком и, кроме того, хорошо понимал, какая огромная ответственность лежит на нём. И он продолжил переговоры, но изменил тон, перейдя с сухого бюрократического языка на более человеческий и неформальный. Это произвело большое впечатление на Фиделя, и они сумели обо всём договориться.

— Говорят, что то ли Фидель, то ли Че Гевара даже назвал тогда Хрущёва сукиным сыном. Это так?

— Я не знаю, было это или нет. Но, в принципе, могло быть. СССР сначала разместил на Кубе ракеты, а потом принял решение убрать их, не поставив союзника в известность и оставив кубинцев один на один с американцами. Фидель посчитал это предательством. «Вы играете с американцами, а для нас это вопрос жизни и смерти», — говорил Фидель. Разговор был настолько жёстким, что, как пишет в своей книге Николай Леонов, в какой-то момент Че Гевара положил на стол свой пистолет.

• Фидель и Рауль Кастро / Дарственная надпись на книге Николая Леонова, сделанная Раулем Кастро.
• © AP / Фото из личного архива Сергея Батчикова

— Вы знакомы с братом Фиделя Кастро?

— Я познакомился с Раулем Кастро в 1985 году и впоследствии не раз встречался на официальных мероприятиях. Но впечатление о нём как о человеке и политике у меня сложилось скорее не по своим встречам, а со слов и по книге Леонова, который подружился с Раулем в далёком 1953 году и пронёс эту дружбу через всю жизнь.

В 2015-м я помогал Николаю Сергеевичу с изданием его книги, посвящённой Раулю Кастро. Дома у меня хранится экземпляр с автографом Рауля. В своей книге генерал Леонов приводит слова Рауля о Фиделе:

«У меня такое ощущение, что я не его брат. Потому что я обычный». Рауль — действительно земной человек. А Фидель — из плеяды людей, которые создали мир ХХ века, таких как Ленин, Сталин, Черчилль, Рузвельт, де Голль, Мао, Ганди. Это всё люди, которые видели мир иначе — шире и глубже, чем другие.