Дмитрий Евстафьев

«Центральный вопрос: какой рынок для США является приоритетным? Трамп обозначает в качестве своей главной цели «вскрытие» рынка именно Китая. Создаётся впечатление, что, хотя Трамп постоянно говорит о Китае, в реальности его ближайшей целью является Европа. Причём не только с точки зрения рынка как такового, но прежде всего с учётом наметившегося стратегического альянса Евросоюза и Китая».

«Трамп не просто признал неизбежность хаоса. Он думает, что в хаотизацию может играть только он, более того — якобы способен управлять порождённым им же хаосом. Но к апрелю 2025 года сторонники мировой стабильности и «ремонта глобализации» просто обязаны были прийти к выводу, что хаотизация неизбежна. Иными словами, число конкурентов у Трампа в сфере управления стабильностью будет только расти. А возможности Трампа управлять запущенными им же процессами — в силу падения эффективности аппарата управления в США и очевидного кризиса команды — падать».

«Нужно масштабировать диверсионно-террористические методы, заместив большую европейскую войну между Россией и «коалицией желающих», в которую никто не рвётся, большой террористической войной против России… Вполне откровенная декларация намерений наиболее радикальной части западных элит».

«Теперь всё больше говорят, что поведение европейцев иррационально и анонсированные ими планы по созданию собственной армии «вне НАТО» и введению контингентов «коалиции желающих» на Украину нереалистичны. Не стоит недооценивать рациональность европейской политики. Главный вопрос: способна ли Европа на некое стратегическое действие, возвращающее ей самостоятельный геополитический статус (пусть даже на региональном уровне), утраченный во второй половине 2010-х — начале 2020-х годов в рамках консолидации Запада для противостояния России? Ответ более чем неоднозначен».

«Любопытная противоречивость оценок, как раз и отражающая сочетание реалистического понимания ситуации и инерции прежнего, во многом сформированного антироссийской пропагандой мышления. Вывод прямо не сформулирован, но отчётливо читается в докладе: Россия выйдет из конфликта на Украине не ослабленной, а усиленной. Но главное (и это отмечается прямо) — сближение Китая, России и КНДР необратимо даже в случае окончания украинского конфликта. Этот вывод прямо противоречит базовой идее Д. Трампа, что в сближении России и Китая виновата неумелая внешняя политика Дж. Байдена».

«Не вполне понятен тот цейтнот, в который наши американские партнёры сами себя загоняют, стараясь постоянно повышать ожидания от начинающейся встречи. А заодно пытаясь навязать спешку Москве. Показательно, что пресс-секретарь российского президента Д.С. Песков даже призвал отказаться от «иллюзий» относительно скорого разрешения конфликта и «не обольщаться». Выделим три обстоятельства, имеющие серьёзное влияние на ход сегодняшних переговоров».

«Диалог двух лидеров не только определил новые рамки двусторонних отношений, но и наметил механизмы возможных развязок важнейших мировых проблем. Но именно мирное урегулирование на Украине станет не только лакмусовой бумажкой для готовности Запада к реалистическому восприятию новой картины мира, но и показателем способности США к полноценному, а не на словах лидерству. Последнее очень важно, учитывая, что часть государств ещё в 2022 году монолитного евро-атлантического мира высказывают прямые сомнения в лидерстве Америки Д. Трампа. Тон в этой евро-атлантической фронде задают Великобритания и Франция, к ним пытается подтянуться Германия».

«Так ли уж искренни европейские лидеры в поддержке политики Вашингтона? Ведь ещё недавно наиболее значимые политики современной Европы — от Кира Стармера до Эммануэля Макрона — выступали за продолжение войны против России и категорически против любых предложений, даже по замораживанию боевых действий. Более того, откровенно высказывались и о самом президенте Дональде Трампе, называя его чуть ли не предателем демократии. Нынешний пропагандистский зигзаг можно было бы счесть классическим переобуванием европейских политических «флюгеров», не ощущающих за собой реальной поддержки ни от общества, ни от «капитанов экономики», уже давно ориентирующихся на США. Но ситуация не так проста».

«Сейчас Д. Трамп уже пытается просчитывать риски, хотя и только там, где ему противостоят сильные противники. Это, конечно, не политическая мудрость — это политические инстинкты. Но не только: качество советнического аппарата по Ближнему Востоку второй администрации Трампа существенно улучшилось».

«Несмотря на внешний эпатаж, в Вашингтоне сейчас вполне понимают, что куда более эффективной может стать стратегия «разделяй и властвуй», когда «пряник» будут показывать попеременно Москве и Пекину, а точнее — представителям различных групп интересов в двух странах. Ведь наличие различных подходов к двусторонним отношениям не является секретом».

«Прозрение к европейцам придёт позже. А пока на фоне того политико-организационного хаоса, что сейчас происходит в США в связи с «аудитом» деятельности госаппарата, европейцы стремятся использовать возникшее (во многом иллюзорное) «окно возможностей», действуя более жёстко, позволяя себе открытую фронду, чтобы не просто пересидеть трудные времена, пока Трамп находится в Белом доме, но и усилить свои позиции внутри системы в ожидании времён, когда, как они надеются, идеологически близкие радикал-глобалисты вернутся к власти в США».

«Мы привыкли к тому, что США управляет коллективное руководство (а началось это при Джордже Буше — младшем), привыкли к модели, достигшей своего разрушительного апогея в период коллективного Байдена. Теперь же ситуация возвращается к американской политической классике. Личность президента вновь имеет значение, а учитывая кризис системы политического управления в США, — большое значение. На поверхности лежит приоритет получения Америкой максимальной свободы рук во внешней политике».