А теперь поговорим об этнических фобиях. Мне просто интересно, почему... почему в России нет полонофобии, нет укрофобии, нет даже американофобии. Спроси любого на улице: если кто-то и скажет, что «Америка достала», то будет иметь в виду её начальство и уж точно не ковбоя из Юты или гея-айтишника из Калифорнии.
Ну я даже не буду использовать слишком эмоционально окрашенные факты истории — отчего-то Бабий Яр был именно на территории Украины, что касается фобий соседнего народа. Да и поляки тоже отличились по полной — и до Второй мировой войны, и во время неё. И вот примерно те же самые люди теперь — наглядный пример русофобии. В XXI веке, спустя десятилетия после Освенцима. То есть на самом деле им всё равно, кого ненавидеть. Сегодня это русские, и они даже не стесняются никаких исторических параллелей. То есть у самих русских этнофобий не нащупывается, а, например, у поляков с украинцами — полно. И не только у них.
Признаюсь, когда я первый раз услышал, что премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий говорит про рост русофобии в Польше, решил, ему просто стыдно за соотечественников.
Таки нет. Премьер-министр европейского государства, оказывается, нашёл повод для национальной гордости. Он утверждает, что его страна «устанавливает стандарты» в области русофобии, которая становится мейнстримом в Европе. Мол, «такова реальность». Что?
То есть действительно существуют люди, которые на государственном уровне гордятся русофобией. И это уже отдаёт психушкой.
Но самое интересное, что его же никто не одёргивает из демократичного толерантного руководства Евросоюза, которое не видит в этом ни шовинизма, ни расизма, ни разжигания межнациональной розни. Ничего — как будто так и надо. Хотя о чём мы говорим... Та волна, которая пошла по всей Европе с подачи местной прессы и политического руководства, — это продуманная кампания. С чего бы фон дер Ляйен выступать против этой кампании? Это порождение европейской политики at it’s best.
Речь о государственных санкциях против целого народа («Мы разрушим русскую экономику», — говорит пацифистка и экологический активист Анналена Бербок, которая по чистой случайности работает министром иностранных дел ФРГ). То есть они не мыслят категориями «плохой Путин», они открыто и честно заявляют: «Отвратителен весь русский народ, и мы его снесём». Но, как говорит один яркий публицист: «Сносилка ещё у вас не выросла».
В угаре какой-то буквально площадной ненависти (подчеркну: по этническому признаку — чисто для протокола), которая разливается по улицам, университетам и трактирам с банками, туманится мозг, и политики уже не понимают последствий своих собственных действий.
Государственное планирование на уровне хотя бы учебника политэкономии? Не слышали. Они сами себя своей пропагандой убедили в том, что Россия — государство-бензоколонка, которое обязано кормить их энергоносителями, преодолевая их же санкции. То есть причинно-следственная связь для этих руководителей — это уже что-то из области высшей математики. А потом выясняются детали насчёт «страны-бензоколонки». Выясняется, что под бешеными санкциями оказывается страна, которая поставляет миру хлеб в огромных количествах, уран… вплоть для неона для тех самых чипов, которые только что запретили ввозить в Россию. То есть эти люди либо вообще не понимают, как устроен мир и экономические связи в нём, либо обладают промышленными запасами какой-то невиданной наглости. Мы же помним, как бывший посол США в РФ Майкл Макфол потребовал у России поставлять нефть и газ, «а рассчитаемся мы когда-нибудь потом». Когда Россия начнёт себя «прилично вести». Именно потребовал. И так у них всё. А потом они удивляются, что бумеранг, вместо того чтобы поразить добычу, возвращается неожиданно — и совсем не в руки, а прямо по затылку.
А при чём тут русофобия, которой гордится Матеуш Моравецкий? А всё просто: история показывает, как только в стране начинаются экономические и политические проблемы, внимание граждан надо сосредоточить на поиске врага. Желательно по этническому признаку. Это уже Европа проходила. И мы знаем, чем кончилось дело.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.