Вместе со всеми
Много у нас всякого в истории было. Был, к примеру, Государственный джаз-оркестр СССР, в просторечии именовался отменно — Госджаз.
Самарскому театру оперы и балета присвоено имя Дмитрия Шостаковича
Созданный в 1936-м Комитетом по делам искусств при Совете народных комиссаров СССР (вот такие нам нужны аббревиатуры сейчас, теперь), Госджаз был и неоновым рекламным плакатом по виду, и абсолютно новаторским коллективом по содержанию.
Руководил им саратовский самородок Виктор Кнушевицкий — человек с консерваторским образованием, из музыкальной семьи (папа и мама дали ему первоначальное музобразование), дирижёр, скрипач, альтист, тромбонист, кларнетист и саксофонист. В 1926-м он впервые в своей жизни услышал джаз в исполнении оркестра Александра Цфасмана — и заболел им на всю жизнь.
Сменив несколько государственных коллективов (Мосцирк, концертно-эстрадное бюро), замеченный Матвеем Блантером (автором музыки «Песни о Щорсе», «В лесу прифронтовом», «Под звёздами балканскими», «Летят перелётные птицы» и много чего ещё), Кнушевицкий возглавил проект номер один — Госджаз. А Блантер стал его художественным руководителем.
И тут началось. Как всегда, с обычным нашим размахом. СССР учредил симфоджаз.
Нет просто танцевально-развлекательной музыки. Нет и песенного накала любовно-романтических страстей. А есть нечто новое — выше и мощнее по духу, по содержательной части искусства.
Чтобы создать (создать!!!) репертуар Госджаза, были задействованы Александр Цфасман, Исаак Дунаевский, Дмитрий Шостакович, Сергей Бархударян, Юрий Милютин, братья Даниил и Дмитрий Покрассы (авторы бронебойных маршей «Красная армия всех сильней» и «Мы — красные кавалеристы»).
Помните фильм «Дети капитана Гранта»? Чёрно-белый 1936-го года, с неимоверной какой-то светом и силой наполненной музыкой Исаака Дунаевского? А увертюру помните? Теперь представьте, как звучала она со сцены Колонного зала Дома союзов 28 ноября 1938-го, на праздновании первой декады советской музыки, — это и был дебют Госджаза.
Состав и сыгранность оркестра потрясли в первую очередь иностранных гостей (они пребывали в растерянности от классического камерного звучания с саксофонами и прочим от «заморского лукавого свинга»): была представлена вся инструментальная часть малого симфонического и джаз-оркестра, отдельная секция гитар и банджо, вокалисты — всего более 50 человек на сцене!
Короткая биография уникального коллектива уложилась в довоенные годы. Чаще всего выступали в Москве. Оно и понятно — столичная диковина. Успели в 1939-м провести гастроли на Дальнем Востоке, все 44 концерта с полным аншлагом. Блеснули в новогоднюю ночь того же 1939-го в Георгиевском зале Кремля, где, кроме прочего, исполнили «Сюиту для джаз-оркестра» Дмитрия Шостаковича, выпустили в довоенные годы несколько десятков синглов, в том числе и стандарты западного джаза...
Потом была война. Получение звания образцово-показательного оркестра Наркомата обороны.
Потом был фронт. Концерты на передовой. Окружение под Вязьмой. И гибель практически всего состава оркестра вместе со всеми своими. Вместе с частями Красной армии, сражавшимися в вяземском окружении. После войны Госджаз восстанавливать так и не решились...
После войны джаз впал у нас в немилость. Я и сейчас не могу понять почему.
Всякого хватало: и геройства и перекосов дурацких... тыловых.
Братья Покрасс... Они принимали участие в создании репертуара Госджаза. Это из их песен слова:
Белая армия, чёрный барон
Снова готовят нам царский трон.
Но от тайги до британских морей
Красная армия всех сильней!
Что-то в перспективе исторической и в жизни нашей изменилось? Ничего — от слова «совсем»: те же ровно бароны, ровно и те же вызовы.
А потом что будет? После победы нашей будет что?
Мы — красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ:
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо,
Мы смело в бой идём!
А ещё там, в «Красных кавалеристах», и такие слова были (да и есть сейчас, вроде не запрещали):
Высоко в небе ясном
Вьётся алый стяг.
Мы мчимся на конях
Туда, где виден враг.
И в битве упоительной
Лавиною стремительной:
Даёшь Варшаву! Дай Берлин!
Уж врезались мы в Крым!
«И какое отношение всё это имеет к джазу?!» — спросят некоторые... недовольные товарищи.
А такое: что если тогда, во времена «красной Атлантиды», что и делалось в искусстве, то без разделения смыслов на «явное» и на то, «что мы имеем в виду на самом деле». Молоко разводить водой, а потом отцеживать в обратку было не принято.
Госджаз (при всей своей даже где-то и немыслимой буржуазности, рафинированности «чистого искусства») был плоть от плоти советской идеи, а значит, и советского общества, а значит, и целей государства. Понимаете? Никаких двойных стандартов.
И когда со сцены жизни ушла летом 1941-го мирная жизнь, Госджаз разделил новое и страшное время вместе со всеми. С народом. С Отечеством.
Такие дела.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.