Кризис «домашнего производства»
Природный газ как политический фактор
Не только рынок нефти, но и сектор природного газа становится всё более волатильным, поэтому ему стали присущи колебания цен. Международная политика начинает активно вмешиваться, когда речь заходит о трубопроводах. К тому же тема энергобезопасности заслоняется климатической повесткой. Уже на протяжении нескольких недель мир занят текущим ценовым кризисом и его многочисленными причинами.
Запасы природного газа, трубопроводы, договоры на поставку, опасность отключения энергии — в настоящее время в редакциях, советах ЕС и государственных канцеляриях фоном раздаётся этот мощный гул. Всё вертится вокруг высоких цен и вопроса о том, кто в этом виноват. Если в 1970-х годах, когда речь шла о ценах на нефть, это были «арабы», то сегодня западные журналисты и политики с удовольствием указывают на Россию, когда речь заходит о газе и политике. Сразу же раздаются упрёки в геополитической зависимости, «российском шантаже» и другие грубые выражения. Так было в 2006 и 2009 годах из-за проблем с транзитом на Украине, то же самое происходит осенью 2021 года. Иногда раздаются отдельные разумные голоса тех, кто знаком с фактами и указывает на то, что Россия выполняет свои договорные обязательства.
По многочисленным докладам и дискуссиям (будь то с дипломатами, управляющими фондами или министрами) мне известно, как невелики знания об энергетической политике в широком смысле. А если на все остальные аспекты, как, например, спрос и предложение, механизмы ценообразования и инфраструктура, накладывает свой отпечаток ещё и тема изменения климата, то дискуссия непременно сводится к громким фразам. Я периодически недоумеваю по поводу того, что людям, принимающим решения, не хватает базовых знаний по столь важной теме.
Крайняя неосведомлённость
Я вспоминаю дискуссию, шедшую около 15 лет назад, когда частично государственный австрийский концерн OMV представлял проект Nabucco, желая создать альтернативу зависимости от российского газа. Более десяти лет этот проект дорого продавался на политическом рынке, не хватало только договоров о поставке газа. Когда я принимала участие в дискуссии по этой теме в Тегеране, то практически ощущала невежество аудитории в этой области — прежде всего среди присутствовавших представителей Евросоюза, которые повторяли свои избитые фразы о зависимости от России, а в прочем были полностью потеряны в этом вопросе. Nabucco суждено было остаться проектом с многочисленными расходами, о чём я писала в своей книге «Энергетический покер» ещё в 2006 году. То, что тогда пошло не так, незначительно по сравнению с сегодняшними неправильными решениями ответственных отделов Европейской комиссии и национальными законодательными планами, подчинёнными теме изменения климата.
Давление на ископаемые источники энергии
Сегодняшний газовый кризис — кризис «домашнего производства».
Не стоит обвинять ни Россию, ни других таких важных поставщиков природного газа, как Норвегия, где трубопроводы простаивают в течение нескольких месяцев из-за ремонтных работ, или Катар и Алжир. Причины разнообразны. Главное — это отсутствие инвестиций в новые газовые проекты, то есть недофинансирование, которое в данной отрасли с тревогой наблюдают уже давно.
За этим стоит сильное давление на концерны, которым запрещают инвестировать в ископаемые источники энергии отчасти их законодатели, ведомства в Брюсселе, а теперь и суды. Если раньше газ считался своего рода переходным источником энергии от века ископаемого топлива к эре возобновляемых источников энергии, то теперь газ уже объявлен врагом. Европейский инвестиционный банк несколько лет назад положил этому начало, за ним последовал Европейский центральный банк: инвестиции в газовую промышленность подверглись стигматизации, как это ранее произошло с углём и нефтью.
Мировая торговля газом
После десятилетий своего скромного существования в тени мирового рынка нефти газовая промышленность заработала себе репутацию чистой, надёжной и прежде всего более дешёвой энергии. Сюда же добавилась основательная стабильность цен, достигаемая за счёт долгосрочных договоров на поставки прежде всего из Советского Союза, а после 1991 года, несмотря на все потрясения, — из Российской Федерации.
С 1970-х годов рынок природного газа постоянно развивался. Технические инновации превратили природный газ, который когда-то продавался на региональном уровне, в глобальный товар. Но если раньше на рынке преобладали долгосрочные договоры на поставку, то сейчас производители и покупатели сталкиваются здесь с серьёзными колебаниями цен, знакомыми по рынку нефти. На место долгосрочных договоров на поставку по трубопроводам в ответ на требования Брюсселя пришёл спотовый рынок, который работает с короткими сроками платежей. Технологии сжижения, позволяющие изменять агрегатное состояние газа и транспортировать его в жидком виде на танкерах, позволяют производителям газа делать выбор из большего числа покупателей.
Даже спустя почти два десятилетия многие представители Европы так и не поняли, что клиенты из Азии готовы покупать по более высоким ценам. Уже в 2002 году глава «Газпрома» Алексей Миллер сказал: «Это не закон природы, что российский газ течёт на Запад». Появились новые клиенты из Китая, Индии и Вьетнама. Это же справедливо и для американских производителей сжиженного газа, которые продают свои уже ставшие ограниченными объёмы на экспорт скорее в Азии, чем в Европе. И всё же удивление велико, некоторые главы государств очень беспокоятся, как бы эта ценовая спираль не привела к протестам. Во Франции в некоторой степени извлекли урок из протеста «жёлтых жилетов»: энергетическая бедность не является феноменом Юга и может спровоцировать серьёзные волнения. В Германии энергетический кризис не был темой предвыборной кампании в бундестаг и в настоящее время не представляется принципиально важным на переговорах о создании коалиции.
Кто разбирается в предмете?
На семинарах о нефти и газе, которые я проводила в университетах от Франкфурта до Бейрута, я всегда любила организовывать со студентами модели конференций по одной из актуальных тем, на которых молодые коллеги играли роль различных делегаций. До 2014 года мы смотрели видеозаписи встреч Россия — ЕС, на которых было отчётливо видно, кто говорит конкретно по теме, а кто теряется в общих фразах. На пресс-конференциях канцлера Германии Ангелы Меркель и президента России Владимира Путина последний справлялся со своей темой с лёгкостью профессионала, потому что он предварительно изучил её. Вряд ли кому-то из глав правительств в Евросоюзе стоило бы позволять себе невнимательно относиться к изучению энергетического досье. Но для настоящей рефлексии отсутствует интерес. Время нужно находить, само оно не появляется. В результате за последние 20 лет знаний по данной теме — прежде всего во многих столицах Евросоюза — стало скорее меньше, чем больше. А если речь и заходит об энергетике, то только с учётом заслоняющей всё политики в области климата.
«Переложить ответственность»: почему в США обвинили Россию в использовании европейского газового кризиса
Значение глобального потепления, вызванного среди прочего выбросами вредных веществ в атмосферу, известно и не ставится никем под сомнение, за исключением небольшого числа критиков. В 1980 году я сама впервые присутствовала на докладе о таянии полярных льдов и с тех пор постоянно и внимательно слежу за этой темой. Впрочем, без идеологического рвения, а с позиции человека, которому просто важна природа. То, что мы наблюдаем сейчас, представляет собой абсолютное господство этой темы в ущерб всем остальным аспектам серьёзной экологической политики. Ничто и никогда в истории не обуславливалось только одной причиной. Мир — прежде всего в сфере энергоснабжения — сложен. Но из-за таких заявлений меня в 2021 году могут обвинить в ереси, то есть в отступничестве от истинной веры. Определённые константы появляются в истории человечества снова и снова. Вопросы веры — из их числа.
Затишье перед бурей
Пока что в Северном полушарии солнечная осень, бабье лето. Но из-за уровня запасов в хранилищах газа, необычно низкого для этого времени года, многие опасаются дефицита в случае особенно низких температур зимой. Тема блэкаута, то есть крупномасштабного отключения электроэнергии, занимает в равной степени ведомства и простых людей. Германии несколько раз удавалось чудом избежать этого, потому что отказ от угольной, атомной энергетики, а потом и от договоров на поставку газа доведёт сеть до предела. В последний раз частота сети упала до критического уровня 8 января. Операторы сетей отреагировали немедленно — и худшего удалось избежать. Но политики отказываются слушать их предупреждения — по крайней мере, на данный момент в Германии.
Таким образом, нынешний кризис связан не только с высокими ценами и социальными последствиями этого, но и с риском перебоев с электроснабжением вплоть до серьёзного отключения электроэнергии. Все эти опасности известны. Данные риски не только возможны, но и вероятны. Отключение электроэнергии не более чем на 24 часа могло бы послужить сигналом. Всё, что продлится дольше этого, вполне сможет разрушить достижения нашей цивилизации. Марк Эльсберг написал триллер «Блэкаут», хорошо изучив тему. Роберт Харрис также описывает общество, предоставленное полностью самому себе после отключения электроэнергии. Обе книги в сокращённом варианте следует предложить для прочтения главным героям проекта Green Deal. Речь идёт о фактах и рисках. Мы достигли критической фазы, проблемы которой могут нарушить энергоснабжение.
Ливан уже в течение нескольких лет сталкивается с отключениями электроэнергии, будь то в результате военных действий или политической безалаберности. В данный момент электричество в измученной стране отключено полностью. Природный газ пользуется спросом, имеющиеся солнечные батареи не разрешат кризис в энергетике. Достаточно взглянуть на Ливан, чтобы представить себе, что может случиться и с другими обществами.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.