Минувший год не принёс решающих перемен на БВ (Ближний Восток), а новый год был отодвинут до конца января. Пока мы не знаем, чем закончится смена власти в США (предположительно, 20 января), 2020 год продолжается, а точнее — продолжается то безвременье, которое началось в ноябре с американскими выборами. Безвременье повсюду — и на Ближнем Востоке, где зависла инициатива Трампа по выводу американских солдат из Афганистана, Сирии, Ирака; завис конфликт с Ираном; завис вопрос о власти в Израиле; зависли гражданские войны в Йемене, Ливии и Сирии.
Россия и Турция выдвинулись на передний план. Как и в XIX веке, эти две державы доминируют в регионе. Позади сто с лишним лет, когда они были отодвинуты европейцами и европейцы (вместе со своими североамериканскими кузенами) решали все вопросы себе на радость, а местному населению в убыток. Сейчас, когда Россия и Турция снова ведут в игре, будущее БВ зависит от способности этих двух держав договориться.
Президент Путин понимает важность партнёрства с Турцией. Недаром на последней пресс-конференции он подчеркнул свои хорошие деловые отношения с президентом Эрдоганом и его договороспособность. Эрдоган заботится о благосостоянии Турции — это делает его действия прогнозируемыми, а сам он способен держать слово. В отличие от Украины, Польши, Прибалтики, где руководители больше заботятся о симпатиях Вашингтона и Брюсселя, а договоры не исполняют вовсе.
Пока Турция и Россия не смогли разрешить до конца проблемы Сирии и Ливии, но и в этих двух странах, обрушенных европейскими интервентами, наметились положительные подвижки. Впрочем, и там многое зависит от политики Вашингтона в новом году. Если продолжится установка на вывод американских войск и на уменьшение американского вмешательства, договориться будет легче. Если же США решат активнее вмешиваться — ситуация может измениться к худшему.
У Турции много конфликтов в регионе. Спор из-за шельфа с Грецией, которую поддерживают Франция, Израиль, Египет. Россия нейтральна в этом очень важном вопросе. Суть спора такая: шельф и воды поделили между Турцией и Грецией на Лозаннской конференции сто лет назад. За это время Турция многократно усилилась, и её не устраивают условия, навязанные сто лет назад при распаде Оттоманской империи. Грекам стоит пойти на определённые уступки, но навряд ли найдётся греческое правительство, способное на такой смелый шаг. Этот конфликт чреват военным противостоянием.
Спор в Ливии, где протурецкое правительство Триполи ведёт малоуспешную затяжную войну против Бенгази. И тут Египет поддерживает Бенгази. Россия поддерживает хорошие отношения с Бенгази и с Триполи, но не хотела бы полной военной победы Триполи и заметного усиления Турции.
Хотелось бы, чтобы в 2021-м ливийцы смогли договориться между собой так, чтобы Россия сохранила свои позиции.
Спор в Сирии, где завис труднорешаемый вопрос «Что делать с Идлибом?». Напомню, что в Идлибе — сирийцы, несогласные примириться с Асадом и Дамаском. Турция не хочет такого количества беженцев у себя, она предпочитала бы сохранить кусок Сирии, неподвластный Асаду, чтобы там и жили недовольные сирийцы. Но это противоречит принципу целостности Сирии, под которым подписаны Эрдоган и Путин. Возможно, эта проблема будет решена в 2021-м, но как — военным путём или переговорами, — пока остаётся неясным. Несмотря на соглашения, Россия предпочла бы, чтобы Турция проявила больше гибкости по Сирии и уступила.
На руку России играет (объективно говоря) конфликт Турции с Евросоюзом, в первую очередь с Францией. Он ослабляет Турцию.
Идёт спор и между Турцией и США, связанный с покупкой русских систем ПВО, а также с попытками США провести смену режима в Турции.
В феврале станет яснее, какова позиция новой американской администрации по Турции. Возможно, Байден постарается сблизиться с Эрдоганом.
В сложном положении Иран, третья сторона «треугольника Астаны» и важный партнёр России и Турции. Президент Трамп был яростно враждебен Ирану, и надо ожидать, что новая администрация умерит свою враждебность. Но, поскольку враждебность вызвана израильским лобби, навряд ли изменения будут кардинальными. Значит, мы можем ожидать продолжения санкций против Ирана и балансировки на грани войны.
Израильский премьер Нетаньяху крайне враждебен по отношению к Ирану, и в этом он сходится с принцем Мухаммедом бен Сальманом, фактическим правителем Саудовской Аравии. В Сирии и Йемене идут войны, в которых участвуют Иран с одной стороны и Саудовская Аравия с другой. Всё же 80 шансов из 100, что прямой войны с Ираном не будет и в этом году.
Израиль в минувшем году трижды шёл на выборы, новые выборы уже назначены на март. В стране идёт жёсткая политическая борьба. Под ударом премьер-министр, которому грозят тюрьмой. Посмотрим, удастся ли Нетаньяху победить и на новых выборах — это весьма вероятно.
Израиль страдает от COVID-19 и от жёстких антикоронавирусных мер. В стране уже третий локдаун, причём противники Нетаньяху настаивают на ещё более жёстких мерах и продолжительных локдаунах. Это в основном зажиточные либеральные слои общества, близкие к демократам Байдена. Но малый бизнес и рабочие страдают от локдаунов. Значит, они скорее поддержат Нетаньяху. Между Нетаньяху и его ведущими оппонентами нет большого различия ни по одному вопросу. Развязать войну могут и Бени Ганц, и Биби Нетаньяху, но Биби до сих пор старался избегать войн. Нетаньяху поддерживает хорошие отношения с Россией, а его главный оппонент Бени Ганц не понимает, зачем это нужно.
Сложная и взрывоопасная ситуация в Израиле продлится по крайней мере до марта, а самым тревожным покажется январь.
Палестина оказалась в сложном положении. В минувшем году президент Трамп привёл к миру с Израилем несколько арабских и мусульманских стран. Принцип «мир за территории», лежавший в основе мирного процесса, приказал долго жить. Разговоры о независимости Палестины, идущие много лет, становятся малореальными; если Байден захочет их возобновить, то лишь для новой многолетней волокиты.
К сожалению, пока израильский народ не хочет идти на уступки палестинцам, а те уже уступили всё, что можно было уступить. У палестинцев остался только один выход — требовать полного равенства с евреями в Израиле в рамках единого государства. Россия поддерживает право палестинского народа на самоопределение, но это право может быть реализовано и в Израиле, если права будут равными. Если же израильтяне не захотят предоставлять равные права, у палестинцев будут и другие, более жёсткие варианты.
Египет также в непростом положении. Он поддерживает генерала Халифу Хафтара и парламент в восточной Ливии. Президент ас-Сиси угрожает прямой военной интервенцией, если войска Триполи пройдут Сирт, на полпути к Бенгази. Египет конфликтует с Турцией по шельфу и по Ливии.
Но главной опасностью для Египта представляется намечающийся конфликт с Эфиопией. Эта страна собирается перекрыть истоки Нила и оставить Египет без воды. Египет не может этого допустить, но Эфиопии и её бурно растущему населению нужна вода.
И наконец, Ближнему Востоку угрожают природные опасности: COVID-19, последствия борьбы с коронавирусом, налёты саранчи, повышение летних температур. Трудно ожидать больших успехов на БВ, однако общая тяжёлая ситуация может свести воедино старых противников. Россия постоянно и последовательно стоит на стороне мира, взаимоуважения, суверенитета — и поэтому к ней тянутся народы и правители Ближнего Востока.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.