Студенческий совет Манчестерского университета предложил ввести ограничения на слово «чёрный» после того, как некоторые студенты из числа меньшинств жаловались на вызывающие, с их точки зрения, разногласия обороты речи. Как то black sheep («паршивая овца») и blackmail («шантаж»).
В принципе, пейоративные (т. е. с негативным значением) эпитеты в языке встречаются. Например, «русская работа», т. е. халтурная, некачественная. Так могут назвать заворачивание шурупов молотком, что кое-где у нас порой и вправду встречается и может быть расценено как разжигание.
Однако британские студенты пошли дальше и в своей учёности установили, что это колониализм и расизм породили такие пейоративы. Очевидно, вследствие заговора колонизаторов научному юношеству были недоступны словари. В противном случае они могли бы узнать, что слово «чёрный» имеет отрицательные коннотации во многих языках, не только в английском.
Например, фр. humeur noire — «мрачное настроение», noire destinée — «горестная судьба», regarder qch d'un oeil noir — «смотреть на что-либо чёрным глазом», т. е. «недовольно, с раздражением», и даже noir, т. е. «вдрызг пьяный». Аналогично в итальянском: pensieri neri — «мрачные мысли», giorni neri — «тяжёлые дни», в немецком es war ein schwarzer Tag — «это был роковой день», etc.
Для того чтобы произвести все эти обороты европейских языков от колониализма и расизма, нужно страдать тяжёлой мономанией. А также тяжёлой безграмотностью.
Более того, в золотой латыни, т. е. в языке времён Цицерона и Саллюстия, наблюдается такая же картина. Слово niger, кроме первичного — цветового, имеет такие переносные значения: «мрачный, зловещий, страшный», «скорбный, погружённый в печаль», «злой, злобный». Хотя 20 веков назад в Риме колониализм и расизм в современном смысле отсутствовали. А рабы были как чёрные (нубийцы), так и сугубо белые (галлы, германцы), и цвет кожи никак не влиял на их статус.
Так что происхождение данного пейоратива легко объяснить тем, что в языке как системе поэтических воззрений разных племён на природу «чёрный» ассоциируется с тьмой, отсутствием света, а тьма — с разными нехорошими явлениями. Отнюдь не только и не столько с колониализмом. Откуда было знать про колониализм русским крестьянам, у которых слово «чёрный» также имело отрицательные коннотации?
Хотя и прежде бывали попытки радикально отцензурировать словарь, причём не только письменной, но и устной речи. Император Павел I, желая пресечь влияние Французской революции, не только запретил парижские моды, но и люстрировал русский лексикон. Вместо «стражи» было предписано употреблять «караул», вместо «врача» — «лекарь», вместо «отряда» — «деташемент», вместо «граждан» — «жители» или «обыватели», вместо «отечества» — «государство», а слово «общество» вообще было велено не употреблять.
Но всё-таки названия цветов спектра император обошёл своим вниманием, да и языковая реформа просуществовала недолго. С апоплексическим ударом 1801 года завершилась и она.
Главное же: в либеральном сознании Павел I пользуется репутацией правителя тиранического, а студенчество, напротив, считается воплощением вольнолюбия. Хотя новациям великобританских студентов и тиран Павел позавидовал бы.
Хотя имманентное вольнолюбие студенчества не более, чем либеральный миф. Студенты — они весьма разные. В конце XIX — начале XX века студенчество Западной Европы никакой борьбой за свободу не отличалось, а в Германии отличалось, напротив, консервативно-националистическими настроениями. В какой степени считать вольнолюбивым советское студенчество 20—30-х годов — тоже большой вопрос. Писать идеологические доносы на преподавателей — это вольнолюбие или совсем наоборот?
Про хунвейбинов времён Великой Пролетарской Культурной Революции, немалую часть которых составляла учащаяся молодёжь («А изрубили эти детки очень многих на котлетки»), и говорить нечего. Либеральное вольнолюбие так и пёрло. Да и бунтующие европейские студенты 1968 года были на той же линии, только менее решительны.
Можно лишь отметить, что активное студенчество любит движуху, а также ниспровержение старпёров, а в какую идеологическую форму облекается эта движуха, есть дело десятое. Были бы невежество и напор, а остальное приложится.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.