Многие годы, сколько я себя помню, а это лет тридцать с лишним, всё ведутся разговоры об острой необходимости реформ. Вот просто все беды от того, что реформ мало, и все сферы необходимо реформировать как можно скорее, каждый день на счету.
На этот раз решили подойти к вопросу с самого его основополагающего начала — внести поправки в Конституцию.
Но кому-то, как у Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина — «Чего-то хотелось: не то Конституции, не то севрюжины с хреном». Нет определённости — вам изменений или неизменную Конституцию?
Сразу пошли пересуды — как можно? Ведь это основной закон! Хотя вообще-то в каждой стране поправки к Конституции есть, а Конституция США так и вообще состоит из поправок, включая вторую поправку, которая предусматривает свободное владение огнестрельным оружием, по тексту поправки, необходимое населению для осуществления своего права на вооружённое восстание против тирании.
В нашем случае всё более мирно. Например, нам предлагается поправка, согласно которой российская Конституция имеет приоритет над международными договорами. По меркам, скажем, четвертьвековой давности это кажется странным. Как же так? Ведь мир един и пребывает в бесконечном благоденствии. Однако как только речь заходит о кризисных ситуациях, каждый сам за себя. И беженцев Италия не пускает, и Швейцария вопреки всем нормам веротерпимости отказывается от минаретов, и каждая страна в случае пандемии вводит карантин по своему усмотрению.
Кроме того, международные договоры — это что? Это в первую очередь деньги.
В 90-е годы Борис Николаевич Ельцин решил раздать государственное имущество в частное владение. И комсомольские функционеры получили в руки нефть, назвали её ЮКОС. Через некоторое время часть государственного аппарата решила эту нефть вернуть. А ещё через 15 лет Европейский суд по правам человека решил, что теперь государство Российская Федерация должно заплатить бывшим акционерам ЮКОСа $50 млрд.
Значит, сначала недрами пользовались комсомольцы — пользовались хорошо и эффективно, и создали при этом разные полезные фонды, а также передовую инновационную компанию. Потом недрами пользовались иные выгодоприобретатели — уверен, пользовались тоже не в ущерб себе. А теперь Россия должна выложить 50 млрд тем, кто пользовался всей это красотой раньше.
А что значит — Россия должна заплатить? Это значит, что деньги должны быть выделены из бюджета, который формируется из налогов. Кто тут платит налоги? Рискну предположить, что благодаря усилиям бывшего главы налогового ведомства, а ныне премьер-министра России Михаила Мишустина налоги у нас платят почти все. Вот со всех по копеечке — по кровно заработанной копеечке — и комсомольцам в Лондон! Вам-то, русским, деньги зачем? Вы отдайте их бывшим акционерам компании, которая почему-то когда-то получила в своё распоряжение недра, как мы помним, принадлежащие народу.
А если в Конституции записано, что она важнее международных договоров, то тут извините. На нет и суда нет. Мы бы рады заплатить, но нам Конституция не велит.
Также можно в Конституции прописать и статус территорий, которые некоторые считают спорными. Курильские острова? Извините, пожалуйста, они по нашей Конституции принадлежат России, а Конституция — это святое.
Какие ещё конституционные изменения нам предстоят? Нам предстоит процесс тотального обрусения.
Чиновники высшего уровня — министры, сенаторы, губернаторы, депутаты и судьи — на конституционном уровне получат запрет на то, чтобы иметь гражданство или вид на жительство другой страны. В этом есть единственная возможная логика — если вы тут занимаетесь строительством государства, то, вероятно, вы будете заниматься им особенно хорошо, если будете понимать, что вам и вашим детям предстоит жить в том, что вы построили.
В России очень много места, его буквально хватит всем, строить можно где угодно, а возможности у чиновников есть. Пусть облагораживают родную территорию.
В Конституции также предлагается закрепить государствообразующую роль русского языка и назвать государствообразующим русский народ.
В этом есть известная степень филологической игры. Вроде бы слово «русский» может не понравиться тем, кто в России живёт, но русским себя не считает, — имеет на это право, все мы знаем, что в стране 160 национальностей. Но именно в этом лексическом дуализме и есть закрепление всего русского.
Государственный и самый важный язык — русский. Государствообразующий народ — русский. Иными словами, народ России — это все, кто говорят на русском языке. Неважно, какой человек национальности, русский — понятие наднациональное, почти метафизическое. Чтобы быть русским, нужно хотеть им быть и говорить на соответствующем языке — таким образом, Конституция оставляет право каждого человека в мире стать русским и уж остаться им навсегда. Потому что это, в общем, неплохая перспектива — подвижная, но надёжная. У нас, конечно, меняют Конституцию, но меняют её в сторону устойчивости.
В этом и есть русский парадокс — чтобы устоять, нужно двигаться.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.