«Социализм и коммунизм везде приносят страдания, коррупцию и упадок, — сказал президент США Дональд Трамп во время своего выступления на 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. — Жажда власти социалистов ведёт к экспансии, вторжениям и подавлению. Страны мира должны противостоять социализму и страданиям, которые он несёт».
Ну что же, по поводу того, кто именно вторгается, подавляет и несёт страдания, можно спросить у жителей Ирака, например. Или Ливии. Но поскольку это разговор довольно бессмысленный, ибо американец верует в то, что он не вторгается, а несёт демократию, то я не буду ничего спрашивать. Потому что в заявлении Трампа более интересно другое.
А именно вот это: «Социализм и коммунизм везде приносят страдания». Впрочем, коммунизма никто из живущих в глаза не видел (а уж что понимают под коммунизмом американцы, одному богу известно), так что мы смело можем упростить тезис до вот такого: «Социализм везде приносит страдания».
Признаюсь, между мной и президентом США Дональдом Трампом очень много различий. Я, скажем, не президент. Но я, в отличие от Дональда Трампа, при социализме родился и 20 лет прожил. И все эти 20 лет я не испытывал никаких существенных страданий. Ну разве что кроме страданий по девушкам. Не видел я существенных страданий и вокруг себя. Заполярный город, где я жил, был красив и полнокровен, я ходил в школу пешком и по дороге здоровался с каждым встреченным, потому что каждого знал. Вокруг царили безопасность и академический интеллектуализм. Каждое лето мы на своей машине ездили к морю. Да, у меня не было магнитофона (для подростка это было важно, поверьте), для приготовления пищи из магазинного ассортимента продуктов маме надо было проявлять известную фантазию (но ведь было вкусно!), а одежда была, как говорится, «немаркая». Но разве же это страдания?! Все так жили, и поэтому в этом не было никакого страдания. Потому что первооснова любого страдания — это зависть.
Социализм нивелирует зависть. Социализм зависть купирует. И в этом его основная задача. Потому что количество людей, способных рвать задницу, чтобы жить «более лучше» других, по сравнению с количеством людей, неспособных на это, исчезающе мало. Не только в современной России, где свободы и капитализма было так много, что мой родной заполярный город именно при них и загнулся. Но везде. В том числе в США.
Идеальный мир с точки зрения среднестатистического человека — это мир, где ты занимаешься чем хочешь. А тебе за это гарантируют пайку.
И здесь заниматься чем хочешь — это вовсе не писать картины или стихи, не искать лекарство от рака или разрабатывать искусственный интеллект. Нет, заниматься чем хочешь здесь в общем случае — бухать перед телевизором. Причём именно перед телевизором, а не перед компьютером. Потому что телевизор показывает сам, и в этом его принципиальное отличие от любого другого источника визуальной информации.
Социалистические государства стремились именно к этой модели, кое-где в известной степени её достигая. Это, конечно, не коммунизм, поскольку коммунизм предполагает воздавать каждому по потребностям. Что, как вы понимаете, совершеннейшая утопия. Но это, скажем так, полукоммунизм. Когда таки всё приблизительно общее, но есть некто распределяющий. И когда у всех всё одинаково, что поселяет в обществе невиданную стабильность.
Интересно, что в этой конечной точке развития патерналистского общества левые встречаются с правыми. Много раз сказано, что политический спектр напоминает более не линейку, а как бы подкову, крайние левые и правые концы которой сближаются. Просто левые и правые по-разному обосновывают собственные стремления. Одни хотят справедливости и свободы, другие хотят свободы и справедливости. Но финал один: ферма с животными.
Вот вам последняя испанская статистика: 46,6% готовы прямо сейчас проголосовать за левых. 40,4% прямо сейчас хотели бы проголосовать за правых. Но вот за кого никто не хочет голосовать, так это за безликих еврочиновников в серых пиджаках, все цели которых заключаются только в них самих, а предоставленный самому себе избиратель дезориентирован и не понимает, почему корыто всё время переставляют в другое место.
Протест жителей Барселоны против туристов, которые везут в город деньги, это и есть протест против общества самоопределения. И манифест общества распределения.
И если очистить заявление Трампа от шелухи, от всех этих страданий и унижений, то мы увидим в этом заявлении страх перед тем, что американское общество ничем не отличается от любого другого общества. И тоже стремится к корыту. Сам Трамп — редкий представитель тех, кто рвал задницу и таки стал президентом. Но массово американец не хочет рвать задницу. Он хочет сидеть на этой заднице ровно. В своём трейлере, перед телевизором, с банкой ореховой пасты в руках. Великая Америка или нет, несёт она демократию миру или нет, ужасные русские или нет — на всё это человеку с ореховой пастой глубоко наплевать. Лишь бы не трогали.
Увы, у меня для Дональда Трампа плохие новости. Этот процесс неостановим. Собственно, вся восточная экспансия, весь пересмотр европейского проекта, вообще любой общественно-политический процесс в современном мире имеет одну и ту же цель: как можно меньше работать или вообще не работать. И получать при этом гарантированную равную пайку. Чтобы не чувствовать себя хуже других.
Чтобы всё было как у людей.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.