Мораль беспредельности

Когда-то в стародавние времена, когда по мобильным телефонам ещё звонили, в интернете царили хаос и безобразие. Каждый — ну вы подумайте! — мог написать всё, что хочет, и всё, что с ним могло после этого произойти, — и ничего. Ну разве что кто-нибудь другой мог тоже написать про него всё, что хочет. Это называлось «свобода слова» и, увы, её больше нет.

Также по теме

Рептилоид в шляпе: почему СМИ заинтересовались любимым конспирологом Трампа

Американские СМИ последние несколько дней уделяют много внимания бракоразводному процессу радиоведущего Алекса Джонса. Адвокаты Джонса...

Нет, конечно, в интернет-СМИ и раньше бывала фигура редактора, который как бы своим именем отвечает за всё, что в этом СМИ понаписано. И, скажем, году в 1999-м Антон Борисович Носик мягко намекал мне, что указывать в статье о Юлии Чичериной на её беременность — быть может, и лишнее. Это же вроде как про певицу статья. Я соглашался и про беременность убирал.

Вот так вот незаметно, но неуклонно в интернете со всех сторон подкрадывалась мораль. На листе рассылки «ЕЖЕ», объединявшем большинство людей, делавших русскоязычный контент в интернете, однажды завёлся человек со странной идеей. Он хотел организовать клуб приличных сайтов, в текстах которых не было бы мата, ненависти и расизма. Про сексизм, правда, условия не было — тогда, 20 лет назад, никто ещё просто не знал, что такое сексизм. И взаимоотношения мужчины и женщины строились на взаимоприятной традиционной основе.

На ЕЖЕ-листе над странным человеком смеялись. Он, обиженный, уходил. А всего через пару лет в России наступило ЖЖ. Вот не LiveJournal наступил, а именно что ЖЖ, в среднем роде. Потому что на ЕЖЕ людей, следящих за моралью, не было. Не было их и в ньюсгруппах американских университетов, где когда-то бились насмерть Миша Вербицкий и его оппоненты. И слово из трёх букв, начинающееся на «ж», которое я сейчас здесь даже не могу написать, было самой нежной из характеристик, которую Миша и его оппоненты раздавали друг другу россыпью.

В ЖЖ была Abuse Team. На русских пользователей она наползла, как туча, не сразу, но постепенно. И то тут, то там вдруг стали появляться какие-то предупреждения, упоминания о «нормах сообщества» (какого сообщества?!) и, что самое невероятное, стали исчезать посты и комментарии. Потому что их просто выпиливали.

Апофеозом разгула Abuse Team (состоявшей, что немаловажно, из американцев, читавших по-русски) стало определение универсальной формулы, неизбежно приводившей к саспенду любого журнала. Это было словосочетание «Убей натовца». И когда этот апофеоз наступил, люди стали из ЖЖ уходить. Вербицкий со своими одиозными адептами создал себе собственное место для самовыражения. Кто-то отправился в комментарии на мой сайт «Идиот» (где, признаться, до сих пор отсутствует любая модерация, в результате чего раз в пару лет меня вызывают в прокуратуру). Но основная масса ломанулась в Facebook. Такой открытый, демократичный и свободный. О, как же мы ошибались.

Также по теме

Красавица и чудовище: журналистку Мегин Келли критикуют за интервью с любимым конспирологом Трампа

Ведущая американского телеканала NBC Мегин Келли, которая неоднократно модерировала ПМЭФ и недавно взяла интервью у Владимира Путина,...

Что ситуация с моралью стала бесповоротной, лично я понял, когда появился AppStore. И компания Apple официально заявила, что в нём не могут быть размещены приложения with nudity and sexuality. Интернет окончательно перестал быть собой, потому что все (все!) интернет-технологии на тот момент родились именно из желания энтузиастов как можно шире доносить до пользователей именно nudity and sexuality. Запрет на sexually provocative контент на YouTube аудитория восприняла уже обречённо.

Но мораль беспредельна. И если она начинает ограничивать призывы к насилию и сексуальность, то она неизбежно начнёт ограничивать и всё остальное. Мы уже не удивляемся, когда Facebook блокирует пользователей за цитату из стихотворения Пушкина со словом на «х» из пяти букв, которое я тоже не могу тут написать, потому что потом выложу этот текст на Facebook. Но на днях самая большая социальная сеть в мире заблокировала аккаунт бывшего вице-президента ЮКОСа за сказанные в комментарии (!) слова: «Я гомофоб».

Кстати, этот самый бывший вице-президент ЮКОСа очень любит смотреть на одном из русских телеканалов бесконечную конспирологическую передачу журналиста Игоря П. Передача эта и правда очень весёлая, но бывшему вице-президенту, который очень любит Америку, стоило бы поблагодарить душный и постылый русский режим за то, что он может смотреть подобное в федеральном телеэфире. Потому что в Америке с этим становится всё сложнее. Apple, Facebook, YouTube и Spotify удалили со своих платформ программу Infowars, созданную американским конспирологом Алексом Джонсом. Ну там про то, что 11 сентября устроило правительство, что американцы не были на Луне, — вот это всё. И что во всей этой истории важно — это то, что контент, в котором нет ни nudity, ни sexuality, а есть просто альтернативная (пусть и клинически альтернативная) точка зрения, был отцензурирован не государством. Потому что Первая поправка к Конституции США защищает право Алекса Джонса нести в общество всё что угодно.

Нет, этот контент выпилен корпорациями, для которых Первая поправка вовсе не является частью Конституции. Потому что у них, у этих корпораций, свои конституции. С которыми мы соглашаемся каждый раз, когда заводим себе новый аккаунт.

У нас тоже, конечно, не всё благополучно. Безумства следователей в Барнауле, ежедневные новые дела по 282-й. Но мы же с вами понимаем, что дело тут не в морали, а просто в том, что у следователей есть план по экстремизму, и они этот план выполняют. И однажды, когда общественное мнение заставит начальство пересмотреть эти планы, безумства следователей в Барнауле закончатся. А вот история с моралью в крупнейших интернет-сервисах не закончится. Всё будет хуже, как говорит журналист Смирнов. И лично я совершенно не буду удивлён, когда однажды на Facebook просто запретят регистрировать аккаунты из России. А потом запретят регистрировать аккаунты, где в строке «пол» указано «мужчина». А потом запретят писать кому попало, потому что право писать надо будет чем-нибудь заслужить. Мораль, повторюсь, беспредельна. И мы с вами увидим ещё столько её неожиданных проявлений, сколько сейчас и предположить невозможно.

В конце вы, наверное, ждёте правильного совета? У меня его нет. Конечно, выбирая между обезумевшими американскими моралистами и следователем из Барнаула, я выбираю обезумевших моралистов. Во-первых, они далеко. А во-вторых, столкновение с ними не подразумевает казённого дома. Но вот когда весь этот идиотизм с уголовными делами неизбежно закончится, выбор станет значительно более сложным.

Впрочем, наблюдение продолжаю.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.