Коллега Мальцев на днях остроумно заметил, что в психическом нездоровье Дональда Трампа обвиняют те, кто пытается убедить нас, что полов у человека не два и даже не три, а сорок пять. Это очень яркое и точное определение происходящего сейчас в американском общественном сознании безумия. Как заметила Катрин Денёв в своём выступлении в защиту мужчин, ухаживающих за женщинами: «Свобода слова сегодня приводит к тому, что нас заставляют говорить так, как надо, заставляют молчать несогласных».
О том, что это рано или поздно произойдёт, что политкорректность однажды переродится в тоталитарное сектантство в масштабах всего общества, внимательные наблюдатели предупреждали давно. И вот это уже окончательно произошло. У нас сейчас флешмоб американских актрис на открытии фестиваля «Золотой глобус», куда они пришли в чёрных платьях, осуждая сексуальные домогательства. По этому поводу Катрин Денёв и написала своё обращение: «Право мужчин приставать к женщинам — это неотъемлемая часть сексуальной свободы» (на днях мы услышим о Катрин Денёв много нового, вот увидите).
В это же время у нас с вами судебный иск в Google с обвинениями в дискриминации белых и найме сотрудников не по профессиональным критериям, а по квотам для женщин и национальных меньшинств. А ещё у нас с вами обвинения компании Disney в том, что она использовала для съёмок фильма про Аладдина белых актёров, загримированных под арабов. А белых в фильме про Аладдина быть не должно. И квинтэссенция всего этого — обвинение компании H&M в расистской рекламе.
Темнокожий мальчик стоит в толстовке с надписью «Крутейшая обезьянка в джунглях». Темнокожий канадский музыкант со странным именем The Weekend написал в Twitter, что он оскорблен, и этот твит собрал сто тысяч ретвитов и больше двух тысяч комментариев. Опасаясь неизбежных последствий в виде бойкотов и отказов от сотрудничества, H&M поспешила не только убрать рекламу, но и изъять из продажи саму толстовку. И, разумеется, извинилась.
Но у меня есть простой вопрос к тем, кто был возмущён: а если бы мальчик в рекламе был белым? Что бы произошло в этом случае? Правильно, ничего бы не произошло. Возмутился тем, что на темнокожем мальчике написано слово «обезьянка», тоже темнокожий человек. А белый бы не возмутился, если бы слово «обезьянка» было бы написано на белом ребёнке. Погодите, но если так, то кто тут считает темнокожего обезьяной? Кто тут расист-то, я спрашиваю?
Вопрос риторический.
Нет, конечно, у нас тоже есть свои слабые стороны. Всякие там неполадки в пробирной палатке, оскорбления чувств, кощунство и надругательство, но такого!.. Такого у нас с вами нет. Существует известный штамп, что гомосексуализмом больше всего возмущаются сами гомосексуалисты. А вот посмотришь на эту историю с H&M — и начинаешь понимать, что не такой уж это и штамп, а наоборот, чистая правда.
Впрочем, это всё лишь психиатрические детали. Гораздо интереснее вот что: массовые общественные истерии в США стали инициироваться интеллигенцией. И в России бывали погромы, разгромы выставок и кампании против неправильных кинофильмов. Но они исходили снизу, и люди, прочитавшие в своей жизни больше чем одну книгу («Букварь»), в общем случае просто крутили пальцем у виска. В Америке тоже были Салем и ку-клукс-клан. И много чего ещё. Но эти маргинальные явления всегда осуждались (пусть даже осуждавшие и принадлежали к тому же ку-клукс-клану).
Теперь же мы видим, как охоту на ведьм инициирует сама американская интеллигенция (давайте назовем её так). То есть лучшая часть общества. И знаете, на что это похоже больше всего? Больше всего это похоже на массовое осуждение «троцкистских прихвостней» и прочих «врагов народа» в тридцатые годы. Тем массовым осуждением двигал страх. Страх перед тем, что ты можешь стать следующим.
Нынешними массовыми осуждениями в США движет тот же самый страх — страх перед тем, что ты можешь стать следующим, если не вольёшь свой голос в общий осуждающий хор. Не успел вовремя осудить условного Харви Вайнштейна — значит, ты точно такой же. При этом не имеет значения, действительно ли виноват условный Харви Вайнштейн. Имеет значение, что виноват будешь ты. В том, что не осудил. И если в СССР люди боялись тоталитарной репрессивной машины, то в США люди боятся тоталитарного общества. То есть таких же, как они сами. Потому что государству на все эти процессы решительно наплевать.
Оруэлл списывал свой «1984» с СССР. А ведь проявил бы фантазию, заглянул в будущее — и увидел бы, как тоталитарной становится сама демократия. Завораживающее зрелище, честное слово. И поучительное.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.