Предел контроля

Короткая ссылка
Семён Пегов
Семён Пегов
Военкор, писатель, автор проекта WarGonzo

Российские офицеры покидают Совместный центр по координации и контролю (СЦКК) режима прекращения огня в Донбассе. Это следует из документов, уже опубликованных в сети.

Главный спикер донецкого корпуса Эдуард Басурин в своём воскресном заявлении поблагодарил россиян за «тысячи спасённых жизней» (так выразился полковник). Отъезд военных наблюдателей нашего Минобороны, работавших в зоне конфликта, — вопрос решённый.

Так что же это за структура такая — СЦКК? И как скажется уход России с этой площадки?

Также по теме
Тридцать минут тишины: почему Киев не соблюдает «хлебное перемирие» в Донбассе
«Хлебное перемирие», о котором просили украинские фермеры, продлилось всего полчаса. ВСУ уже ночью начали обстреливать населённые...

Центр по координации и контролю режима прекращения огня начал работать в Донбассе чуть ли не с конца 2014 года. Полностью его деятельность была развёрнута в 2015-м. Регламент работы центра не был прописан в Минских соглашениях, но именно СЦКК стал главным прикладным инструментом при реализации проекта перемирия на практике, то есть непосредственно на живом фронте.

СЦКК представлял собой платформу, в рамках которой в абсолютно оперативном режиме могли контактировать обе стороны конфликта — самопровозглашённые республики и Киев. Российские офицеры выступали в роли посредника. Объясню.

Представьте себе условного полевого командира ДНР и условного комбата ВСУ, которые стоят друг напротив друга где-нибудь на юге у Азовского моря. Есть определённые договорённости о режиме прекращения огня, и вдруг над линией разграничения начинает всё свистеть, шуршать и оглушительно разрываться.

Подобная неразбериха для любых боевых действий — вещь почти обыденная. Я, будучи военкором, сотни раз становился свидетелем подобных заварух, когда необходимо время, чтобы разобраться, кто, куда и зачем стреляет.

Банально померещилось кому-то «на глазах» (в дозоре) подозрительное движение в кустах — и тот давай причёсывать «зелёнку» из пулемёта, да ещё для верности из гранатомёта надо припугнуть потенциальных диверсантов.

В итоге на стороне противника тут же видят: в их сторону работают из тяжёлого — и давай поливать в ответ. В общем, пуля за пулю, снаряд за снаряд…

Естественно, донецкий командир не станет звонить украинскому и разбираться, в чём дело (хотя такие случаи, безусловно, на моей памяти были, но это скорее исключение, чем правило). Даже если прямой контакт и произойдёт, то диалог получится, мягко говоря, неконструктивным.

Для конструктивности нужен нейтральный посредник, который готов выслушать обоих командиров, чьи бойцы активно убивают друг друга, невзирая на то что на более высоком уровне достигнуты договорённости о режиме прекращения огня. Собрав факты и проверив их по возможности, посредник оперативно разъясняет сторонам суть конфликтной ситуации.

Роль такого арбитра, если хотите, и выполняла Россия — в лице военных наблюдателей из Минобороны, которые (это очень важно, и вы чуть позже поймёте почему) проживали на территории, подконтрольной киевским властям.

Прошу отметить: отнюдь не у «пророссийских сепартистов»! Данный факт подчёркивал именно военный нейтралитет специалистов, и, с точки зрения международного права, которое не признаёт ДНР и ЛНР как независимые государства, российские офицеры находились на Украине на абсолютно легальном положении.

Что бы кто ни говорил, но СЦКК довольно быстро продемонстрировал свою эффективность. Да, обстрелы не прекратились окончательно, но градус эскалации в сравнении с тем же 2014-м и первой половиной 2015-го снизился в разы.

Очевидной иллюстрацией этому служат забитые машинами улицы Донецка, где сейчас иной раз даже в пробку рискуешь встрять. Беженцы начали возвращаться в регион, потому что реальная ситуация действительно стала безопаснее и спокойнее. (Это, впрочем, нисколько не умаляет преступности тех обстрелов со стороны ВСУ, которые продолжаются и по сей день, унося жизни мирных жителей.)

Например, именно от центра по координации и контролю исходила инициатива создания так называемых демилитаризованных зон. Первой ласточкой стало Широкино, откуда донецкие подразделения вышли фактически в одностороннем порядке, может быть, на не слишком выгодных для себя условиях, но продемонстрировав твёрдое намерение и готовность к переговорам по деэскалации вооружённого противостояния.

Также по теме
«Ответственность ложится на Украину»: российские офицеры–наблюдатели покинут Донбасс
Российские офицеры приостановят свою работу и покинут Совместный центр контроля и координации прекращения огня и стабилизации линии...

Я хорошо помню этот день — мы вместе с командирами из донецкого корпуса выехали в Широкино, где на тот момент уже не было армии ДНР, а на другом конце села оставались националистические формирования — батальон «Азов» и «Правый сектор»*.

Поездка казалась чистым самоубийством, единственное, что успокаивало, — заверения полковника ДНР Дениса Синенкова, которого я знал ещё со времен боёв под Снежным (впоследствии он стал первым заместителем командующего корпусом). Синий — его позывной — тогда пообещал, что на нейтральной полосе нас встретит не только украинская делегация, но и российские офицеры.

Тем не менее пересекать на виду у националистических батальонов открытое пространство, где ещё накануне мы регулярно попадали под жёсткие обстрелы из ПТУРов или чего похлеще, было крайне дискомфортно. Благо, обещания Синего подтвердились.

На нейтралке нас ждали украинский и российский генералы, которые вместе с присоединившимися к ним донецкими командирами прошли по относительно демилитаризированному селу. Украинская фронтовая пресса присутствовала тоже.

Это был чуть ли ни единственный раз, когда мы поработали с коллегами на одной площадке. Помню, как у них разорвало шаблоны. На заданный каверзный вопрос российский генерал начал отвечать на чистом украинском — вот это был номер!

Это я всё к тому рассказываю, что СЦКК, действительно, был беспрецедентным опытом. Он помогал если и не в полнейшем прекращении кровопролития, то, по крайней мере, делал возможным диалог непосредственно между теми людьми, которые держат в руках оружие, а не теми, кто сидит в чиновничьих кабинетах, имея лишь отдалённое представление о том, что такое фронт и, соответственно, не зная реальной цены фронтовой тишины.

Однако после ухода из СЦКК России по факту эта площадка перестаёт быть перспективной. Представьте, что произойдёт, если футбольный матч в самый разгар встречи покинет арбитр и командам теперь необязательно соблюдать правила игры. Есть ли шанс, что спортивный поединок закончится без драки? Очень сомневаюсь.

При этом нужно также понимать, что российские офицеры покидают центр не из-за собственной прихоти и уж вовсе не по причине равнодушия к происходящему. Судя по документам, слитым в сеть, именно украинская сторона создала условия, несовместимые не только с выполнением обязанностей, предусмотренных работой СЦКК, но и с элементарным сохранением человеческого достоинства.

То есть можно сделать справедливый вывод: Киев целенаправленно стремится к эскалации, убирая на своём пути инструменты, имеющие целью предотвратить её.

Только вот остаётся вопрос: сможет ли команда Порошенко в отсутствие на поле арбитра победить в драке команду донбасского лидера Захарченко? Ведь СЦКК не только сдерживал агрессию Киева, но и самопровозглашённым республикам в атаку не давал идти.

А у «сепаров» все эти два года кулаки ой как чесались — это я вам точно говорю.

* «Правый сектор» — украинское объединение радикальных националистических организаций, признанное экстремистским и запрещённое на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

Ранее на эту тему:
Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить