Новые поиски доносчика

Еврейская девочка-подросток Анна Франк с 1942 по 1944 год скрывалась от немецких оккупационных властей в специально обустроенном убежище амстердамской промзоны. Но 4 августа 1944 года оно было раскрыто, и Анну Франк вместе с другими семью скрывавшимися депортировали в рейх. Она умерла от тифа в лагере Берген-Бельзен весной 1945-го. Точная дата смерти неизвестна.

Сегодня агент ФБР на пенсии Винс Панкок решил вновь расследовать уже довольно-таки изученное дело и выяснить, как случилось, что об амстердамском убежище стало известно оккупационным властям. Панкок по роду службы занимался делами достаточно далёкими от истории еврейской катастрофы: в ФБР он курировал колумбийский наркотрафик. Но теперь пенсионер, вероятно, убеждённый в том, что нет тайн, которые не могло бы раскрыть ФБР, решил изучить нидерландские обстоятельства 1944 года.

В том ему должны помогать 17 человек, включая режиссёров и журналистов, будет создан сайт и обеспечена широчайшая гласность расследования. То есть начинание не столько следственное (следователи журналистов в подмогу не берут), сколько медийное. Без паблисити нет просперити, и всё такое.

Панкок далеко не первый, кто занимается поисками доносчика. Начало эти поиски правительство Нидерландов ещё в 1948 году. Лица, подозреваемые в доносительстве, изучались вдоль и поперёк, но внятных доказательств найти не удалось. Дело длилось много десятилетий, пока не прекратилось за давностью лет и за естественной смертью всех возможных фигурантов.

При этом в ходе расследования появилась ещё одна версия: скрывавшихся в убежище погубил не конкретный донос конкретного лица, а следственные мероприятия, проводившиеся немцами по совершенно другому поводу. Немецкая администрация расследовала махинации с продовольственными карточками и случайно наткнулась на необъяснимое превышение расхода провизии над количеством зарегистрированных получателей рациона. Наткнувшись, начали копать — и докопались. История конспирации знает довольно случаев, когда люди прокалывались на случайной мелочи — и почему летом 1944 года должно было быть обязательно иначе?

Но агент ФБР убеждён, что дело в конкретном доносе. Его можно понять. Если сенсационное расследование предполагается продать на медийном рынке, то по канонам жанра обязательно должен быть персонифицированный стукач. Расследование, весь итог которого сводится к «тщательнее надо, тщательнее!», на рынке не продашь.

Впрочем, задача Панкока облегчается тем, что все потенциальные фигуранты дела о стукачах уже умерли, некоторые — довольно давно. Если обвинять живых, они или их адвокаты могут и возразить, тогда как преимущество мёртвых в том, что они не возражают, и поэтому любая конспирологическая схема может проканать.

Ключевой фразой, характеризующей медийный характер начинания, служит обещание «завершить расследование к 4 августа 2019 года — к 75-летней годовщине ареста семьи Франк». Обыкновенно расследование завершается тогда, когда установлены важные факты, а когда именно они будут установлены — это уж как получится. Тут же обещание в стиле «взять город к 7 ноября».

Но нужно и понять. С первой публикации «Дневника Анны Франк», чему уже 70 лет, эта книга сделалась в Западной Европе культовой и священной, бессчётно тиражируемой, включённой во все школьные программы, etc. В известной мере её можно сравнить с фадеевской «Молодой гвардией» в СССР. Есть нечто общее в главной коллизии — противостояние подростка и бесчеловечной гитлеровской машины. И предательство тоже имеется.

Желающие пристроиться к столь общеизвестному свидетельству всегда будут, так что явление агента ФБР было запрограммировано самой культурной ситуацией.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.