Понимающий Путина

Четырёхсерийный фильм именитого американского режиссёра, трижды оскароносца Оливера Стоуна «Интервью с Путиным» вызвал на родине режиссёра преимущественно нарекания.

«Лесть, но мало скепсиса». «Легковерный Оливер Стоун о бандите Путине: «Зачем этот государственный деятель станет мне врать?!» «Стоун явно ставит себе целью гуманизировать Путина и демонизировать Америку». «Безумно безответственное любовное письмо Оливера Стоуна Владимиру Путину». «Стоун давно создал себе репутацию политического провокатора». «Когда Америка посылает своих людей брать интервью у Владимира Путина, она не шлёт лучших». Сплошное «Бр-р-р! Гав-гав-гав!», живо напоминающее кампании в советской прессе — «Позор литературному власовцу» etc.

Такое строгое отношение со стороны американских художественных критиков, вероятно, объясняется тем, что режиссёр продемонстрировал, какой он, говоря по-немецки, Putinversteher («понимающий Путина») — грех, незамолимый ни в сём веке, ни в будущем. Вместо того чтобы провести интервью в остро-боевитой наступательной манере — «Ах ты, волчья сыть, травяной мешок!» — и призвать собеседника разоружиться перед партией, Стоун проявил политическую близорукость, избрав подозрительно дружелюбный тон. Что со стороны идеологического работника не может быть терпимо.

Если держаться традиции, Стоуна следовало бы назвать «полезным идиотом». Полезным для врага, естественно. Это выражение, приписываемое то ли В.И. Ленину, то ли К.Б. Радеку, применялось к тем представителям западного мира, которые, по своей наивности, не понимали всю злохудожную натуру коммунистов и тем самым лили воду на мельницу.

Таковых действительно хватало. Бернард Шоу, посетив СССР во время коллективизации, отметил, что он никогда так хорошо не питался, как во время этой поездки. У него было много коллег, столь же умильно воспевавших не только сталинский СССР, но и маоисткий Китай, Албанию времен Энвера Ходжи и даже Демократическую Кампучию Пол Пота.

У вышеназванного термина был и более вежливый аналог — «политические пилигримы». То есть люди, отвергающие ценности свободного мира или считающие, что в капиталистических странах эти ценности преданы, посещали СССР, Китай etc., чтобы припасть к источнику живительных идей и объявить: «Я видел рождение нового мира».

Тем более что в своей недавней книге «Нерассказанная история США» Стоун так и писал: «Почему ничтожному меньшинству состоятельных американцев позволено оказывать такое мощное влияние на внутреннюю и внешнюю политику США и СМИ, в то время как широкие народные массы страдают от снижения уровня жизни, а их голос в политике слышен все слабее? Почему американцы вынуждены мириться с постоянным надзором, вмешательством государства в их личные дела, попранием гражданских свобод и утратой права на частную жизнь? Это повергло бы в ужас отцов-основателей и прежние поколения американцев». Как есть политический пилигрим!

Но, с одной стороны, чтобы уличать кого-нибудь в таковом пилигримаже, надо, как минимум, знать историю вопроса. Между тем нет оснований считать, что американская пресса сильно превосходит российскую в смысле образованности авторов.

С другой стороны — хотя и не похоже, что это могло бы остановить кого-нибудь из деятелей агитпропа, — творческий метод Стоуна, и метод Бернарда Шоу, а также настоятеля Кентерберийского собора, великого борца за мир преподобного Хьюлетта Джонсона, вице-президента США при Рузвельте-младшем Генри Уоллеса и прочих существенно различаются. 

Пилигримы прошлого в основном видели рождение нового мира, совершенно некритически воспринимая показанные им потёмкинские деревни, и апологизировали Сталина, Муссолини, Мао Цзэдуна от собственного имени, лично объясняя, как всё хорошо и прекрасно. Что же до прямой речи вождей, то её было откровенно мало, причём большая её часть — не результат личного общения, но почерпнута из официоза. 

Стоун вообще не занимался апологией режима, не описывал счастливую жизнь россиян, преимущества колхозного строя etc., а всего лишь вёл доверительную беседу (в той мере, в какой беседа с лидером державы вообще может быть доверительной) с В.В. Путиным. Бесспорно, он мог бы занять позицию напористого следователя, но результат был бы предсказуем: интервьюируемый замкнулся бы — и ничего особенно интересного вытянуть из него бы не удалось.

Поэтому режиссёр избрал иной подход и в итоге получил ряд свежих высказываний интервьюируемого, которых доселе не было в публичном обороте. О сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне, о педерасте в подводной лодке etc. В.В. Путин раскрылся чуть больше, чем он это делает обычно. С журналистской точки зрения, это несомненный успех.

А далее всяк волен делать собственные выводы. Кто-то лучше станет понимать Путина, кто-то станет относиться к нему ещё хуже (если это вообще возможно), но сам Стоун никому ничего не навязывает. Различие между news и views, считающееся альфой и омегой качественной журналистики, здесь проведено чётко.

Что же касается негодования, которое президент РФ и режиссёр возбудили этим интервью в американской прессе, оно больше говорит об этой самой прессе, нежели о Путине и Стоуне.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.