Отрезанная голова демократии

Политическая корректность (political correctness) — понятие, прочно укоренившееся в сознании американцев за последние 25-30 лет. Исследователь этого феномена Эллис Франк пишет, что сам термин возник в семидесятые годы в университетской среде: используя его, свободомыслящая левая профессура высмеивала своих оппонентов, придерживавшихся догматических взглядов («партийной линии» — как это называлось в Советском Союзе). То есть первоначально политическая корректность была термином скорее пародийным. 

Однако в конце 80-х годов прошлого века всё изменилось. Стала популярной когнитивная лингвистика — наука о взаимодействии языка и мышления. Настоящим бестселлером стала книга Джорджа Лакоффа «Женщины, огонь и опасные вещи. Что категории языка говорят нам о мышлении». В университете Беркли — в том самом, где в феврале прошли массовые демонстрации против Трампа, сопровождавшиеся избиениями трампистов, переворачиванием машин и поджогами банкоматов, — родилась новая политкорректность. Социальная.

«Родили» её, как и полагается, женщины. Известный русский диссидент Владимир Буковский, работавший в Кембриджском университете, вспоминал: «Я шёл в свою лабораторию, а навстречу по лестнице спускались две девушки. Я придержал для них дверь. Они поглядели на меня с презрением и сказали: «Мужская шовинистическая свинья». Я ничего не понял и очень удивился. Рассказал коллегам, они стали смеяться: «Да это из университета Беркли. Оттуда идут все леворадикальные движения. Это какая-то новая мода — феминистки; они говорят, что когда мы, мужчины, обращаемся с женщиной как с женщиной, мы её этим унижаем». 

Поначалу все было довольно безобидно: левые интеллектуалки требовали, чтобы к ним обращались не «мисс» или «миссис» (поскольку это определяет женщину через её супружеский статус, а значит, ставит ниже мужчины), а нейтрально — «миз» (Mizz). Но лиха беда начало! Вскоре феминистки заявили, что все мужчины — сексисты и что они смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты, поэтому все слова, имеющие отношение к полу, должны быть исключены из обращения. Особо рьяные активистки принялись переписывать Библию, дабы лишить ее «мужского шовинистического духа» (в традиционной трактовке Бог — мужчина, а это, с точки зрения нарождавшейся политкорректности, недопустимо). Во всех университетах Запада, как грибы после дождя, возникали кафедры гендерных исследований. Тогда же приобрел известность зловещий термин sexual harassment («сексуальное домогательство»), обвинение в котором сломало карьеру и жизнь не одной сотне мужчин. Получить обвинение в sexual harassment можно было не только за игривый шлепок по бедру коллеги по работе, но и за чересчур откровенный взгляд, брошенный на её ноги или грудь. Поднялась третья волна феминизма, которую не замедлили оседлать всевозможные меньшинства — ЛГБТ, цветные, последователи различных нетрадиционных религий и многие другие.

«Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших, — пишет Буковский. — Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведёт себя невероятно конформистски. Всё, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.

Появились законы о hate speech — «языке ненависти»... «Языком ненависти» объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично — это преступление». 

В одном из романов замечательного американского писателя Курта Воннегута описано общество, помешанное на идее всеобщего равенства: красавицы там должны носить уродливые маски, чтобы не унижать своей красотой обычных людей, атлеты вынуждены таскать на себе тяжелые гири, высокие обязаны горбиться и так далее. То, что в 1970-х казалось сатирической фантастикой, стало жутковатой реальностью в начале XXI века. Политкорректность нагло вторглась в жизнь американцев, а за ними и европейцев, и заявила свои права на место, которое прежде занимала мораль. 

Примеров безумного диктата политкорректности можно привести множество, но главное, чего добились её сторонники, — внушили обществу страх перед обсуждением многих по-настоящему острых и болезненных вопросов. Дональд Трамп вовсе не случайно связал лондонскую резню, в которой погибло 7 и пострадало 48 человек, с политической корректностью. Еще в 2015 году на экраны вышел документальный фильм BBC, в котором бывший председатель Британской комиссии по расовому равенству Тревор Филипс откровенно заявлял: стремление привить британскому обществу уважение к национальным и религиозным меньшинствам и искоренить экстремизм парадоксальным образом привело к тому, что многие британцы стали бояться обсуждать важные вопросы, объявленные неполиткорректными. В фильме приводились шокирующие факты: британские полицейские закрывали глаза на криминальную деятельность этнических банд, опасаясь, что их обвинят в расизме. А при расследовании убийств и иных тяжких преступлений социальные работники могут умышленно давать ложные показания об этнической принадлежности преступника, приписывая ему английские корни. 

Кстати говоря, этот вид политкорректности докатился и до нашей страны. Заклинания о том, что «преступник не имеет национальности», призваны заретушировать неудобный для всех факт: львиную долю преступлений в больших российских городах совершают представители этнических диаспор. 

Дональд Трамп объявил крестовый поход против политкорректности не вчера. Ещё во время своей предвыборной кампании он считался самым «неправильным» кандидатом из всех — именно эта его неполиткорректность во многом обеспечила ему победу. 

Трамп уверенно и без колебаний разрушал один стереотип за другим: он совсем нетолерантно критиковал мигрантов («приезжающие к нам мексиканцы — преступники, насильники и наркоманы; некоторые из них, думаю, хорошие люди»). Из-за его антимигрантских высказываний с ним отказались сотрудничать крупные компании (Perfumania, Serta и т. д.), а канал NBC, с которым прежде у Трампа были прекрасные отношения, отказался показывать шоу «Мисс США» и «Мисс Вселенная», принадлежащие миллиардеру. Но рейтинг Трампа упорно стремился вверх.

Выяснилось, что в Америке полным-полно людей, которым эта политкорректность давно стоит поперёк горла. Трампа поддерживали замордованные феминистками мужчины, боящиеся рассказать коллегам анекдот, за который их могли бы обвинить в сексизме или sexual harassment, поддерживали работяги, потерявшие свои рабочие места из-за наплыва мигрантов, домохозяйки, опасающиеся лишний раз выйти на улицу, потому что там стало слишком много смуглых подростков, разговаривающих на непонятном языке. В конечном счёте именно эти люди и обеспечили ему победу. 

Но если вы думаете, что всё на этом закончилось, то ошибаетесь. 

«Политкорректная», «гендерно нейтральная», «толерантная» Америка продолжает воевать с Трампом. Делает она это разными способами, в том числе и крайне сомнительными с точки зрения этики. 

Несколько дней назад известная ведущая и стэндап-комик Кэти Гриффин выложила в Twitter полутораминутный ролик, в котором она гордо держит за волосы муляж отрезанной головы, очень похожей на голову президента США. Ничего смешного в этом ролике нет: пожилая тётка, муляж головы, с которого капает псевдокровь. Но месседж очевиден: именно так феминистки хотят видеть Дональда Трампа. А для тех, кто всё же не понял заложенного в ролике глубокого смысла, Гриффин прокомментировала его так: «Я подпишу это так: «Кровь шла у него из глаз, кровь шла у него... да отовсюду у него кровь шла!». 

Трамп, по своему обыкновению, отреагировал в Twitter. «Кэти Гриффин должно быть стыдно, — написал он. — Мои дети, особенно 11-летний сын, тяжело переживают эту ситуацию». 

Кэти Гриффин удалила твит с роликом (он, впрочем, до сих пор доступен в сети) и опубликовала ещё один твит с извинениями: «Я зашла слишком далеко». Но было поздно. На этот раз общество — включая и противников Трампа — не поддержало её. Канал CNN расторг заключённый с ней контракт, выступления Гриффин отменяют одно за другим. И кого же винит сейчас Гриффин в своих неудачах? Разумеется, президента США и его семью.

«То, что происходит со мной, никогда не происходило в истории этой великой страны, — сказала она в интервью NBC. — Президент Соединённых Штатов, его взрослые дети и первая леди, я чувствую, лично пытаются навсегда разрушить мою жизнь».

И всё это потому, что она — женщина. Мужчину за такие невинные шутки разве что пожурили бы, но никто не стал бы его увольнять — утверждает Гриффин. Она жалуется на всю Америку, что боится Трампа, мол, он «типичный белый мужчина», которому доставляет удовольствие унижать и топтать женщин. Вот и теперь он «сломал» Гриффин жизнь и карьеру. 

Вот что такое настоящая, дистиллированная политкорректность. Выложить в сеть ролик с отрезанной головой политика, который тебе неприятен, а когда у тебя из-за этого начнутся неприятности, обвинить в них этого политика, потому что а) он мужчина и б) он тебе неприятен. 

В мире политкорректности совсем необязательно предоставлять доказательства своей правоты. Достаточно иметь «правильный гендер». Можно не утруждать себя поиском аргументов — если что-то не удаётся доказать, следует обвинять оппонента в мужском шовинизме — этого будет достаточно. И общество, тридцать лет дрессируемое леваками-либералами, феминистками и ЛГБТ-активистами, послушно назовёт Путина и Трампа «сексистами», «мужскими шовинистами» и «агрессивными мачо», чьи ценности противоречат всему укладу западной демократии. 

Трамп прав: с политкорректностью и правда пора заканчивать. Иначе очень скоро наш мир окончательно превратится в театр абсурда.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.