Дихотомия Макрона

Как известно, существуют журналисты и журналисты. Вернее, даже так: Журналисты (с большой буквы) и журналисты. Или, вернее, даже так: Журналисты и борзописцы, пропагандисты и иуды продажные. Причём, что очень удобно, проводить грань между теми и другими каждый может как хочет, по своему усмотрению и исходя из собственных представлений о мироздании. К профессионализму и убедительности журналиста проведение этой черты, в общем, никакого отношения не имеет. Если бы я даже прогнозы погоды писал, условная «Новая газета» меня всё равно никогда бы не напечатала. Причём вовсе не из-за того, что меня не любит главный редактор условной «Новой газеты». А просто потому, что я (даже с прогнозом погоды) совершенно не нужен усреднённому читателю условной «Новой газеты», для которого всё, что помимо условной «Новой газеты», — враньё и пропаганда. Да вот пойдите хотя бы почитайте комментарии под любым роликом Навального на YouTube. И вы сразу же поймёте, о чем я. Профессия-то, как говорится, древнейшая.

Новый президент Франции Эммануэль Макрон проводит для себя эту грань так, как от него, собственно, и ожидали. На совместной пресс-конференции с президентом Путиным на вопрос RT, почему сотрудников канала не пустили в штаб Макрона во время второго тура выборов, президент Франции отвечал: «Они себя вели как органы влияния и лживой пропаганды — ни больше ни меньше». И ведь не поспоришь! Я тоже как почитаю The Washington Post или, не дай бог, The Telegraph, так мне в каждой строчке видятся влияние и лживая пропаганда! И лично я их на свою инаугурацию не пустил бы. Может, даже не потому, что они какие-то там агенты. А просто так. Из вредности. Не люблю. Имею полное право.

«Я могу иметь образцовые отношения с иностранными журналистами, если они — журналисты», — сказал Макрон, и опять же — никак не поспорить. У меня то же самое! Я как вижу иностранного журналиста в Москве, американского, например, или английского, так сразу же думаю: «Вот он, агент! Приехал сюда злопыхать. И клеветать». А если кто-то распространяет клевету, то это уже не журналисты… Ой, простите. Это же не мои слова. Это Макрон: «Если кто-то распространяет клевету, то это уже не журналисты».

Есть, правда, одна незначительная мелочь. Я, когда мне чудится какая-то евроатлантическая пропаганда или, не дай бог, ложь, пытаюсь это хоть как-то обосновать. Президент Макрон себя не утруждает. Ну, то есть, за последние месяцы мы слышали о себе очень много, но ни разу не видели никаких доказательств, что это были действительно мы. Мы же не раз и не два предоставляли убедительные доказательства откровенного и злонамеренного вранья про нас. Однако никакой видимой реакции на это не следовало. Всё, что следовало, — это очередные обвинения во всём и новые ограничения на работу.

Есть и другая, уже менее незначительная мелочь. Если ты чист и прозрачен, как Саша Спилберг с тринадцати лет, тогда тебе нечего скрывать даже от клеветников и пропагандистов. Ты пускаешь их к себе в сияющую белую башню, они видят, что тут не о чем клеветать и нечего пропагандировать, и испытывают невероятные душевные терзания. В состоянии полного профессионального краха некомпетентные агенты влияния отзываются назад, в Мордор, где и сгинут в тёмных подвалах Лубянки после многочасовых обысков с изъятием ноутбуков и сотовых телефонов.

Но если ты не пускаешь таковых агентов к себе в мрачный бункер, это может означать только одно: тебе есть что скрывать. И Саша Спилберг будет смотреть на тебя свысока.

Так что же у нас получается? Ерунда какая-то получается. Президент Макрон говорит, что RT клевещет и не предоставляет никаких доказательств. Поскольку RT точно знает, что не клевещет, то получается, что клевещет как раз сам Макрон. Макрон, считающий, что RT клевещет, не пускает его журналистов к себе в штаб. RT, точно знающий, что клевещет Макрон, лишён возможности куда-нибудь его не пустить. Например, к себе в редакционное здание, где Макрон увидел бы то, что не дал увидеть RT в своём штабе: люди тут просто работают. Причём весьма добросовестно.

Этот вот инь и ян, единство и борьба, мужское и женское (и какие там ещё бывают известные дихотомии) — это, собственно, и составляет предмет международной политики, конечной целью которой является установление главного.

Конечно, Макрону в присутствии Путина и его пула надо обозначить свою приверженность единой европейской позиции. А единая европейская позиция сейчас (да что там сейчас — вообще-то всегда) как раз и состоит в том, что Россия виновата во всём. Не какой-то конкретный RT виноват, а вся Россия целиком. Эти русские, они такие… Впрочем, пока они не приезжают в Европу, чтобы тратить свои несправедливо заработанные деньги.

Но вот когда потратят, пусть убираются к себе домой, в Сибирь, пить водку и оттирать от ржавчины свои баллистические ракеты.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.