Эхо Дортмунда

Итак... это всё-таки случилось.

Матч, наверное, самого знакового европейского клубного турнира, ¼ финала Лиги чемпионов по футболу между «Боруссией» (Дортмунд) и выступающим во французском чемпионате «Монако», перенесён из-за взрыва у автобуса немецкой команды. Пострадал один игрок «Боруссии» — 26-летний испанский защитник Марк Бартра, который в результате был госпитализирован.

По словам генерального директора «Боруссии» Ханса-Йоахима Ватцке, футболисты команды находятся из-за случившегося в крайне подавленном состоянии. «Такое невозможно выбросить из головы. Надеюсь, наши футболисты будут конкурентоспособны в завтрашнем матче несмотря на то, что сложилась такая ситуация». Европейские СМИ пестрят заголовками: терроризм пришёл на футбол.

А некоторые даже идут дальше. И отчего-то странным образом увязывают несостоявшуюся, к счастью, трагедию Дортмунда с предстоящими в России Кубком конфедераций и чемпионатом мира по футболу. Задаваясь странным, на наш взгляд, вопросом насчёт того, «как справятся с угрозой терроризма ведущие войну на Ближнем Востоке русские».

И вот что тут можно сказать.

Во-первых, в том или ином виде «войну на Ближнем Востоке» ведут далеко не только «русские». Иначе бы мы сейчас не обсуждали не только вчерашнюю атаку на «Боруссию», но и другие террористические атаки: в Британии, Франции, Швеции, Бельгии, той же самой Германии, наконец.

Во-вторых, терроризм в футбол уже неоднократно, в принципе, заходил. Причём терроризм вполне себе, извините, «нового типа».

Не знаю, как западные СМИ, но лично я, к примеру, очень хорошо помню в Париже не только Charlie Hebdo. В том числе и потому, что я футбольный болельщик, а отнюдь не фанат иной раз довольно сомнительного рисования.

Так вот напомню.

Террористические акты в Париже и его пригороде 13 ноября 2015 года. Почти одновременно были совершены несколько атак: взрывы возле стадиона «Стад де Франс» в Сен-Дени, расстрел посетителей нескольких ресторанов, а также бойня в концертном зале «Батаклан» (где около 100 человек были захвачены в заложники). Известно о ста тридцати погибших и более чем 350 раненых. Жертвами террористов в тот раз стали в основном молодые ребята. Средний возраст жертв — около двадцати с небольшим лет. Эти теракты вообще, кстати, стали крупнейшими за всю послевоенную историю Франции. И вот об этом точно не следует забывать.

А в декабре прошлого года два взрыва прогремели уже в Турции, у стадиона «Водафон Арена» в Стамбуле, где проходил футбольный матч «Бешикташ» — «Бурсаспор». В результате теракта погибли сорок четыре человека. И, кстати, был ли терактом взрыв у автобуса «Боруссии», немецкая полиция ещё не разъяснила, отговариваясь привычным (и правильным, на наш взгляд) «ведётся расследование».

Тут о чём прежде всего стоит помнить.

Футбольные матчи — цель для террористов одновременно и очень привлекательная, и очень сложная. Привлекательная — потому что очевидно массовое скопление людей. Сложная — потому что, мягко скажем, не неожиданная. К обеспечению безопасности на таких мероприятиях, по идее, относятся очень и очень серьёзно. И таким образом нарушается одно из главных правил ублюдков: атаковать там, где этого не ожидает никто.

Ну, разумеется, кроме тех вопиющих случаев, когда силы правопорядка относятся к происходящему, мягко говоря, чересчур расслабленно. И недавний чемпионат Европы по футболу во Франции некоторую пищу для размышлений на эту тему, вне всякого сомнения, дал.

Первый тревожный звонок оттуда прозвенел у меня ещё до событий в Марселе.

Позвонили знакомые спортивные журналисты, только-только прилетевшие в Руасси, в аэропорт Париж — Шарль де Голль, и шокированные после столичного Внукова и отсутствием рамок на выходе, и вынужденными поисками (волонтеры тоже отсутствовали как класс) хотя бы одного полицейского. И это после недавних взрывов — в результате атаки смертников — в аэропорту не столь отдалённого даже по европейским меркам Брюсселя, когда погибли четырнадцать и были ранены девяносто шесть человек!

Народ, мягко говоря, изрядно напрягся.

И ещё больше парни напряглись, когда прибыли на местный железнодорожный вокзал, откуда собирались стартовать в Марсель — там было всё то же самое. Отсутствие рамок. Отсутствие лент для просветки багажа. И одна-единственная, жующая пончик, скажем так, далеко не худенькая темнокожая женщина-полицейский. Кстати, ни слова не понимающая по-английски, что, как вы понимаете, добавило коллегам ещё толику неприятностей.

Про полный бардак и массовые беспорядки в Марселе писать не буду. Их и так все хорошо помнят, ибо пресса тогда привычно обвинила во всем «страшных русских фанатов». Могу только добавить от себя, что на эпическую трёхдневную пьянку «мирных английских фанатов» в Старом городе на усыпанной битым бутылочным стеклом площади пронести можно было при желании любую бомбу, включая атомную. Полиция, старательно отводившая глаза даже от спорадически возникающих драк подданных Её Величества с местными марсельскими арабами, помешать этому бы совершенно точно не смогла. Как ни странно, не было рамок металлоискателей и на марсельском стадионе «Велодром», отчего там время от времени радостно рвались петарды.

И это — слишком недавний и слишком хорошо памятный пример того, как «не должно быть».

И вот делайте со мной что хотите, но я почти абсолютно уверен, что российские спецслужбы и органы правопорядка во время российских футбольных форумов ничего подобного не допустят. И не потому, что они хорошие, а французы плохие. А потому, что так расслабленно нести службу им не позволят ни служебные инструкции, ни устав. И несмотря на то, что террористическая угроза — беда общая и от неё сейчас в этом далеко не самом лучшем (особенно в последнее время) мире не застрахован, увы, никто, такого вот бардака в России точно не будет. Мы уже в этом убедились, и мы знаем, что террористы, как в питерском метро, атакуют там, где никто этого не ожидает.

И вот это нужно очень точно и очень чётко понимать.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.