Глобалисты и коммунисты

Финал уходящего года был ознаменован тяжёлой истерикой проигравших — или готовящихся к проигрышу.

Прежде всего тут можно указать на президента США (он будет им до 20 января) Обаму, который после победы Трампа перешёл в режим взбесившегося принтера. Движимый желанием — иначе это трудно объяснить — напоследок посильнее хлопнуть дверью и оставить преемнику минное поле, лауреат Нобелевской премии мира действовал и продолжает действовать по принципу «чем ещё уконтропупишь мировую атмосферу».

Конечно, проигрывать всегда неприятно, даже когда речь идёт о любительской партии в шахматы. Когда речь идёт о выборах президента мощной державы — неприятно сугубо и трегубо.

Но раньше нас учили, что важное преимущество демократии заключается в мирном характере смены власти. «Караул сдал! — Караул принял!», и вот в Белом доме, Елисейском дворце etc. уже новый хозяин, а проигравший отправляется писать мемуары. Всё чин чином, никаких потрясений. Демонстрируемое ныне Обамой желание под занавес нагадить всюду, где только можно, а ненавистный преемник пускай расхлёбывает, довольно трудно использовать в качестве примера, подтверждающего спокойный характер властного преемства при демократии. Обаме сейчас, очевидно, не до демократических прописей: его обидели, задели за живое — и плевать на все благостные поучения.

В Европе мы наблюдаем, в принципе, сходную картину. Режимные политики и СМИ, будучи не в силах признать, что всё пошло как-то не так и с благосклонностью у них всё труднее и труднее, вместо того твердят об инфильтрации агентов ФСБ, злейших русских хакерах, а равно и о злейших местных популистах, явно управляемых злой волей Кремля.

Об отечественной оппозиции и говорить нечего, градус непримиримости давно бьёт все мыслимые и немыслимые пределы. Впрочем, как раз в России это началось не в конце 2016 года, а существенно раньше. Как поёт артист С.В. Шнуров: «Разумом вы брошены, вам уж не понять».

Вообще-то есть давнее и устойчивое представление о колесе Фортуны, возносящем одних и сбрасывающем с верха других, — это может быть неприятно, но так уж устроена жизнь. Или как у Шиллера — Жуковского в «Торжестве победителей»: «Всё великое земное // Разлетается, как дым. // Нынче жребий выпал Трое, // Завтра выпадет другим».

Но с таким философическим миросозерцанием конкурирует другое — об окончательной и бесповоротной победе Единственно Верного Учения. Новая эра в истории человечества и так далее. Хоть учение взявших власть коммунистов, причём даже не столько Ленина, сколько Троцкого, о перманентной революции и о радикальной переделке всей человеческой природы.

Учение о конце истории, о перманентном продвижении (в смысле — экспорте) демократии по всему миру и о радикальной переделке самых базовых основ общежития в духе всемирного «парада гордости» по своей безоглядной горделивости нимало не уступает самым смелым фантазиям тов. Троцкого. Возможно, даже превосходит.

Если политическое поражение для мыслящих в категориях колеса Фортуны — дело неприятное, но в чём-то неизбежное и мироздание, во всяком случае, не обрушивающее, то поражение Единственно Верного Учения, уже объявившего о своей окончательной победе, мироздание обрушивает, и весьма — по крайней мере в глазах приверженцев Учения. При таком крушении религиозной картины мира чего же и ждать, кроме запредельной истерики.

Причём крушение глобалистической эсхатологии оказалось много болезненнее (в смысле восприятия), чем крушение эсхатологии коммунистической.

Коммунизм прошёл довольно много этапов. Миросозерцание Ленина/Троцкого и миросозерцание Брежнева/Суслова — две большие разницы. От «мы раздуваем пожар мировой» до «подморозить СССР, чтобы не гнил». На финальном этапе при сохраняющемся формальном пиетете перед Единственно Верным Учением в него не верил никто — от членов Политбюро ЦК КПСС до рядовых работяг. В своём кругу все подсмеивались, ёрничали и употребляли внутрь большое количество водки и портвейна. Идеология была мертвее мёртвой, и 1991 год можно описать словами Карамзина: «Римская империя была мертва, а варвары только развеяли прах по ветру».

Совсем другое дело с нынешним Единственно Верным Учением. Ему не было отпущено времени на разложение, и удар был нанесён на пике самоуверенности и горделивости — «всю планету к ответу призовём». То есть удар без всякой анестезии.

Когда ещё вчера совершенно серьёзно готовились вязать и разрешать в планетарном масштабе, а нынче выяснилось, что всемирный гей-парад всем смертельно надоел, крушение иллюзий вышло такое, что болезненнее и не бывает.

Отсюда и небывалая истерика.