Постправда как новая искренность

Короткая ссылка
Максим Кононенко
Максим Кононенко
Родился в 1971 году. Журналист, публицист, один из пионеров русского интернета. Автор проекта vladimir.vladimirovich.ru.

Составители Оксфордского словаря выбрали слово года. Им стал малоизвестный в России термин post-truth — то есть «постправда». Определений у этого понятия столько же, сколько у «постмодернизма» — то есть бесконечное множество. Но ощущение от обоих терминов примерно одно и то же: власть симулякра. Постмодернизм — это понятие культурное, постправда — понятие вульгарное. Интеллигенция (назовём её так) определяет постправду как победу эмоций над фактами. На Facebook распространяются фейки, и пользователи верят им больше, чем истине, распространяемой солидными телеканалами. Ну как две тысячи лет назад такие же пользователи апокрифов верили фейкам о воскрешении Лазаря больше, чем истине, распространяемой службами прокуратора.

Постправда — это не определение новой сущности, нет. Это всего лишь оправдание. Ещё несколько лет назад я впервые услышал от Юрия Сапрыкина термин «новая искренность». Его, конечно, придумал не Сапрыкин, но я впервые услышал его именно от него. Новая искренность преподносилась как следующая ступень культурной эволюции после постмодернизма. Замена цинизма на откровенность. Как будто цинизм и откровенность в чём-то противоречат друг другу. Нет, не противоречат. Цинизм — это и есть откровенность. Цинизм — это честность. А вот «новая искренность» — это как раз лицемерие.

И признание термина «постправда» словом 2016 года — ярчайшая иллюстрация этого тотального лицемерия. Вот как его определяют составители Оксфордского словаря: «Обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми для формирования общественного мнения, нежели обращения к эмоциям и личным убеждениям». То есть когда вы влюбляетесь в бедную, больную, некрасивую женщину — это постправда. Потому что объективные факты для вас менее значимы, нежели эмоции. Когда вы идёте работать сельским учителем за копейку — это постправда, потому что объективные факты для вас менее значимы, нежели личные убеждения. Потому что некрасивая больная женщина, как и низкая зарплата, — это объективные недостатки. А ваши чувства в том и другом случае — это в контексте термина «постправда» менее значимо, чем правда. Я, заметьте, ничего не передёргиваю. Всё в строгом согласии с определением.

Конечно, популяризаторы термина, изобретённого много лет назад (примерно тогда же, когда и термин «новая искренность»), теперь не приводят подобных примеров. Они обвиняют Facebook. Facebook привёл Трампа к победе, потому что транслировал в ленту фейки о Хиллари Клинтон. И, кстати, фейки о Дональде Трампе тоже, что обманывало сторонников Хиллари Клинтон. Которые полагали, что раз про Трампа пишут столько глупостей, то его поддержка низка. Ну то есть поборники «новой искренности» (читай: противники «постправды») на самом деле занимаются распространением этой самой «постправды», поскольку обвинение Facebook в том, что его пользователи хотят читать глупости, — это и есть лицемерие. Потому что пользователи Facebook на самом деле хотят читать глупости, ибо глупости веселее, чем унылая «правда». И они в этом своём желании читать глупости честны. По крайней мере перед собой — а это самое главное. Это и называется искренность.

Искренность не может быть новой. Искренность — это искренность. И правда не может быть «постправдой» или «преправдой». Потому что правда — это правда. И искренность, и правда — она у каждого человека своя. Христианин говорит вам, что Иисус — это Бог. Мусульманин говорит вам, что Иисус — это никакой не Бог, а просто пророк. Кто из них более искренен или правдив? Попробуйте объяснить это в терминах «постправда» и «новая искренность».

Некоторые, кстати, пытаются. Участники хакатона в Принстонском университете разработали алгоритм, который «умеет бороться с фейками». В основе его работы — классификация источников новостей по репутации первоисточников. А репутация — это что? Как её классифицировать? Если по былым заслугам, то это смешно, потому что и The Washington Post, и CNN, и BBC, и The Guardian, и The New York Times, и Fox были не раз и не два уличены в откровенной лжи. Если репутация — это соответствие твоим собственным представлениям об истине, то тогда да, ранжировать можно. Но такой рейтинг будет той же самой «постправдой», с которой ты собирался бороться.

Нет, лично у меня — ни малейших вопросов к составителям Оксфордского словаря. Действительно, слово post-truth стало настоящим символом уходящего года. Года, когда лицемерие, возведённое администрацией США и обслуживающими их «авторитетными» СМИ в абсолют, вернулось наконец бумерангом. Ты обличаешь «постправду» с помощью «новой искренности» — и в результате проигрываешь от «новой искренности», направленной против твоей собственной «постправды».

Было бы хорошим знаком для всех, если бы это слово года стало символом окончания вранья. В первую очередь — самому себе, поскольку это наихудший случай вранья.

И хорошо бы, чтобы в наступающем году правда одного человека (или социальной группы) не становилась бы постправдой другого человека (или социальной группы).

Ведь уважение мнения других — это довольно просто и вовсе не требует никакой терминологической формализации. Тем более фиксации в корпусе Оксфордского словаря.

Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить