Психоанализ детской кроватки

У каждого ребёнка есть невидимый друг. Невидимого друга моего шестилетнего сына зовут Сергей Пианинов, и он живёт на Сатурне. Сатурн — это невидимая страна моего шестилетнего сына. Он мечтает так же, как Сергей Пианинов, кататься на кольцах Сатурна. И, кто его знает, — быть может, он и катается на них вместе с этим Сергеем. Ну, по ночам... Когда спит.

Потому что каждый ребёнок, когда засыпает, перемещается в невидимую страну своих снов. И основное транспортное средство для такого перемещения — это кровать.

Кровать выбирается в зависимости от направления перемещения.

Девочка, мечтающая о прекрасном принце, выбирает себе кровать в виде кареты Золушки. Девочка порациональнее, минуя в мечтах цветочную стадию, сразу выбирает кровать в виде замка принцессы.

Мальчик, по ночам перемещающийся в Галактическую Империю, ложится спать в кровать подобающей формы. Тот же, кто хочет просто полететь в космос (скажем, на Сатурн к Пианинову), выбирает обычную ракету. Ну или такую. Ракет очень много!

Бывают детские кровати в виде подводных лодок, пиратских кораблей и даже дворцов в Монако.

И, уж разумеется, многие мальчики по ночам отправляются воевать.

Для них существуют кровати в виде танка, в виде истребителя F-15 и в виде армейского грузовика. На странице, где продаётся кровать в виде армейского грузовика, специально указано: This item does not ship to Moscow, Russian Federation. Но нам и не надо! Потому что у нас есть детская кровать в виде ракетного комплекса «Бук». Вернее, сейчас эта кровать уже не называется «Бук». Теперь она называется: «Ракетная установка «Защитник». И отдельно указано, почему: «По многочисленным просьбам название кровати сменили на более нейтральное».

Я не знаю, откуда поступили эти многочисленные просьбы — из Facebook или от газеты The Guardian, которая возмутилась, что детская кроватка с таким названием появилась как раз через несколько дней после публикации очередной версии голландского доклада о том, как над Украиной был сбит Boeing рейса MH17 Малайзийских авиалиний.

Хотя я совершенно точно знаю, что эта кровать в виде установки «Бук» появилась в интернете через несколько дней после публикации доклада  просто потому, что кто-то искал информацию по запросу «Buk», да и наткнулся. Хотя сам производитель кроватей говорит, что модель выпускается уже 10 лет.

Но вот сама природа этого иррационального страха перед русской детской кроваткой в виде ракетной установки — она ведь на самом деле ничем не отличается от нашего столь же иррационального страха перед их детскими передачами, где ведущие изображают человеческие экскременты, или какими-нибудь школьными уроками толерантности по отношению к гомосексуалистам.

Речь ведь не о кроватке в виде военного объекта как таковой. Такие кроватки бывают везде. И не о странностях детских фантазий речь. Нет, мы живём на планете, где дети попадают в волшебные страны через шкафы и кроличьи норы, где деревянные солдаты оживают, будучи посыпанными волшебным порошком, а по Сахаре гуляет маленький принц с астероида. Ну совсем как наш Сергей Пианинов!

И надо понимать, что взрослые писатели, написавшие все эти вышеперечисленные истории, их вовсе не выдумали. Нет, они жили с ними с детства. Кто-то прятался в шкафу, кто-то посыпал песком дрова в надежде, что те оживут. А кто-то пару тысяч лет назад представлял себе, что ковёр, на котором он спит, может летать.

То есть наши детские мечты, в общем, схожи. А вот наши взрослые страхи различны.

Они боятся нашего оружия — даже на уровне детской кроватки! Они придумывают нашим подводным лодкам и ракетам поэтические названия. Они пристально отслеживают, куда какой C-300 поедет.

При этом они практически равнодушны к нашей культуре. Знают только фамилии Толстой и Достоевский, хотя если даже и читали, то исключительно из интереса разузнать что-то про быт диких людей.

Мы же как губка впитываем их культуру, мы на неё ориентированы. Мы смотрим их фильмы, читаем их книги, слушаем их музыку. Мы используем их технику и их программы. Ездим на их автомобилях. И мы всего этого боимся. Везде ищем подвох. И пытаемся от всего этого защититься. Придумываем «планы Даллеса», а потом тщательно выискиваем в окружающем культурном пространстве признаки их выполнения.

И при всём при этом совершенно — то есть абсолютно! — равнодушны к их вооружениям. Мы плевать хотели на ударные авианосные группы, на бомбардировщики Stealth и на боевые лазеры с ядерной накачкой. И даже на их детские кроватки в виде истребителя F-15 нам наплевать.

Надо понимать, что я тут несколько обобщаю. Конечно, и Достоевского там кто-то читает, и ударные авианосные группы тут кто-то подсчитывает. Но на общесоциальном, бытовом уровне всё обстоит именно так. Они боятся нашего оружия, но не боятся нашей культуры. Мы боимся их культуры, но не боимся их оружия.

Вывод из этого уравнения, увы, невесёлый. Своей культурой нам их не напугать, потому что наша культура, что бы мы о ней ни думали, маленькая, локальная и, что самое главное, — русскоязычная. А поскольку купировать собственные страхи как-то необходимо, то единственное, чем мы можем ответить, — это постоянное наращивание всё более страшных средств вооружений. В том числе и в виде детских кроваток.

С обязательной пометкой, что эта техника, разумеется, всего лишь оборонительная.