Амок

Короткая ссылка
Максим Соколов
Максим Соколов
Родился в 1959 году. Известный российский публицист, писатель и телеведущий, автор книг «Поэтические воззрения россиян на историю», «Чуден Рейн при тихой погоде», «Удовольствие быть сиротой».
Амок

Регулярно происходящие в США стрелковые массакры (шутинги, боулинги, гекатомбы, амоки) прискорбны не только сами по себе. В конце концов на земном шаре постоянно происходят возмутительные злодейства. Мир вообще во зле лежит.

Эти массакры ужасны своей безысходностью. Естественно, и американские, и неамериканские политики используют каждую такую гекатомбу для приобретения козырей. Трамп призывает Обаму немедля уйти в отставку, Клинтон в ответ замечает, что безответственная ксенофобия Трампа могла сыграть решающую роль в орландском массакре. Hate speech, подобно зубам дракона, рано или поздно прорастает враждой и смертью.

Политики вне Америки — и часто находящиеся с Америкой на ножах — тоже не удерживаются от того, чтобы более или менее прозрачно намекнуть всемирному учителю и нравственному образцу насчёт того, что чья бы корова мычала. Избавьтесь сперва от такого несомненного американского специалитета, как регулярные массакры с применением автоматического оружия, а уж если это удастся, учите весь свет добродетели. Покуда же не удаётся никак, можно бы обладать и меньшей спесью. Скромность украшает.

Неизлечимость стрелковой болезни уже столь очевидна, что патриоты заграницы изложили концепцию, согласно которой массакры есть неизбежная плата за величие Сияющего Города на Холме. «Эхо Москвы» провещало: «Америка платит за свой особый статус. Не вымышленный особый статус, а реальный. Америка — в центре всего, на вершине всего и на острие всего. Поэтому и цену за глобальное лидерство приходится платить немаленькую. Груз, который Америка на себя так или иначе взвалила, регулярно будет превращаться в груз 200. Это страшно. Но такова цена. А если кому американцев и учить — то точно не нам».

Не будем даже обращать внимания на то, что ухватки не хватки — пользуясь той же логикой, можно оправдать самые лютые деяния НКВД тем, что СССР взвалил на себя ношу лидера мирового пролетариата. «Это страшно. Но такова цена». Но возражение, что не нам учить американцев, — оно тоже мимо кассы. Речь не о том, учить или не учить, а о том, учиться или не учиться.

Например, учиться второй поправке к Конституции США («Так как для безопасности свободного штата необходима хорошо организованная милиция, то право народа — иметь и носить оружие — не должно быть нарушено») или погодить, видя побочные эффекты в Орландо и массе других мест. Многие в России считают, что учиться американской стрелковой практике можно разве что в отрицательном смысле — в качестве примера того, как делать лучше не надо.

Причём самое прискорбное в нынешнем положении дел со стрелковым оружием в США — в том, что обратного хода на самом деле нет. Когда сторонники Национальной стрелковой ассоциации критикуют Обаму за очень слабые и непоследовательные меры по ограничению права на владение смертоносным оружием, они по существу правы.

В рамках существующей политической системы принять серьёзные меры — значит откровенно перечеркнуть вторую поправку. Как при этом отвертеться от импичмента — неясно. Причём речь вообще-то идёт не о нарушении, а об отмене второй поправки.

Но даже если — что кажется невероятным — вторая поправка будет отменена, возникнет вопрос, как эту новеллу практически реализовать. Ведь отменять право на оружие имеет смысл, только если эта отмена более или менее всеобъемлющая. Частичная отмена — например, кто уже владеет, тот пускай и далее владеет, а если кто только задумал обзавестись оружием, то уже поздно, поезд ушёл — породит массу неудовольствия и при этом не решит проблему. Масса уже находящегося в частных руках оружия давно не критическая, а далеко закритическая. Отмена второй поправки, если подходить к вопросу серьёзно, предполагает изъятие оружия и срок за нелегальное хранение.

Даже при советской власти, когда частная жизнь граждан была весьма ограничена государственным вмешательством (и ещё проще: где в послевоенной коммуналке с 2 кв. м на человека хранить припасённый ППШ?), а мягкостью советский закон и правоохранительная практика тех времён не отличались, — так вот, даже и сталинский режим с превеликим трудом решил проблему отъёма у граждан бесхозного оружия, оставшегося после войны. А в некоторых регионах — на Северном Кавказе, например — так до конца эта проблема и не была решена. Немецких шмайссеров там и в 70-е годы было изрядное количество.

Для того чтобы прийти к мирному брежневскому времени, когда убийство из огнестрельного оружия было редкостным ЧП, нужно было пройти период разоружения, и довольно жёсткого разоружения, когда человек от греха подальше предпочитал топить ствол в нужнике.

Разумеется, если в США случится страшная смута, то после неё — ведь смуты рано или поздно кончаются — разоружение, возможно, и получится. Настрелявшийся народ — как наш, например, после Гражданской, а затем после Великой Отечественной — не сказать чтобы очень тяготеет к мужским игрушкам. Но без такой встряски отказ от любимой забавы маловероятен.

Пока же к особенностям американского образа жизни, кроме вещей безусловно приятных, будет относиться ещё и «амок». «Это больше чем опьянение... это бешенство, напоминающее собачье... припадок бессмысленной, кровожадной мономании, которую нельзя сравнить ни с каким другим видом алкогольного отравления... Это, вероятно, как-то связано с климатом, с этой душной, насыщенной атмосферой, которая, как гроза, давит на нервную систему, пока, наконец, она не взрывается... Да, амок — вот как это бывает: какой-нибудь малаец, человек простой и добродушный, сидит и тянет свою настойку... Сидит, отупевший, равнодушный, вялый... как я сидел у себя в комнате... и вдруг вскакивает, хватает нож, бросается на улицу... и бежит всё вперёд и вперёд... сам не зная куда... Кто бы ни попался ему на дороге, человек или животное, он убивает его своим «крисом», и вид крови ещё больше разжигает его... Пена выступает у него на губах, он воет, как дикий зверь... и бежит, бежит, бежит, не смотрит ни вправо, ни влево, бежит с истошными воплями, с окровавленным ножом в руке, по своему ужасному, неуклонному пути... Люди в деревнях знают, что нет силы, которая могла бы остановить гонимого амоком... они кричат, предупреждая других, при его приближении: «Амок! Амок!» — и всё обращается в бегство... а он мчится, не слыша, не видя, убивая встречных... пока его не пристрелят, как бешеную собаку, или он сам не рухнет на землю...»

С заменой малайца на американца, а ножа на огнестрел получается что-то весьма знакомое. А учить американцев — помилуйте, я, ты, вы, он, она, оно, они знают, что делать с амоком? Не знает никто, так что граждане США совершенно свободны от докучливых поучений.

Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить