Российские официальные лица заявляют, что наша страна выступает за принцип равной и неделимой безопасности. Это в том числе и чёткое обозначение российской позиции в переговорных перипетиях, где плутают Европа с США, деля шкуру полуживой Украины.
Другая российская константа — безусловное достижение целей СВО, о чём в очередной раз напомнил российский лидер. Эти принципы взаимосвязаны: без реализации целей СВО невозможно достижение равной безопасности. Спецоперация как раз и была вызвана явным и вопиющим перекосом в вопросе безопасности, когда ударными темпами накачивались мускулы украинского режима, который был изначально призван создать угрозу для нашей страны. Когда России никто не удосуживался дать никаких внятных гарантий и даже не собирались обсуждать с ней этот вопрос.
О приверженности России «принципу равной и неделимой безопасности на взаимной основе» заявил посол по особым поручениям МИД РФ Александр Трофимов. Но вот беда, как отметил дипломат: в нынешних условиях совсем непонятно, как возможно договориться об обеспечении этой самой безопасности в диалоге только лишь с государствами НАТО, которые напрочь утратили возможность подобной коммуникации, причём задолго до СВО.
С кем об этом разговаривать? С европейскими политиками, воспринимающими себя безгрешными сущностями из райского сада? Внушившими себе идею фикс о необходимости нанесения стратегического поражения Москве. Навязывающими своим народам безумие о неминуемой войне с нашей страной. Или надо было делать это раньше с французским Олландом и немецкой Меркель — во время заключения Минских соглашений? Или у них там было другое на уме? А может, с дипломатами Франции, Германии и Польши, которые были посредниками — гарантами соглашения с Януковичем об урегулировании кризиса на Украине в феврале 2014-го, после которого там произошёл госпереворот. Да, есть ещё США, чей представитель заявлял, что Янукович сам виноват и сбежал из Киева и страны, то есть не дал насладиться зрелищем своей публичной казни, которое так им по душе.
Наверное, можно пофантазировать по поводу киевских властей и спросить их мнение о неделимой безопасности. Они ведь приходили со словами о мире на устах. Но что-то подсказывает, что нынешний неонацистский вектор, пещерная ненависть и лютая страсть выкорчевать любой намёк на русское многим из них милее. Оттого накачиваемые западными стероидами войны едва ли смогут здраво воспринимать реальность.
Вот тут и подходим вновь к тезису о неизбежности достижения целей СВО, потому как только это условие сможет придать противоположной стороне адекватности и здравого смысла. Иначе мы получим не равную безопасность и движение на пути к ней, а лишь очередные попытки выторговать себе лучшие условия, навести тень на плетень и дальнейшее построение перекошенной конструкции безопасности с приматом лишь западных интересов.
Сейчас же, как отметил Александр Трофимов, западные страны лишь придерживаются конфронтационной линии и не идут на конструктивный контакт. Они воспринимают безопасность лишь в оптике НАТО-центричности, враждебной России и контролируемой из-за океана.
Но откуда всё пошло, где была заложена ошибка, когда случился сбой? Без ответа на этот вопрос не понять, как можно разрешить ситуацию и выйти на очевидное, то есть приверженность принципу взаимности в деле общей безопасности.
Вспоминаются попытки России обсудить гарантии безопасности ещё до СВО и хамскую реакцию пресловутого цивилизованного мира. Тот же самый переговорный минский процесс, которого никто из наших оппонентов не собирался придерживаться, а лишь преследовали свои цели. Киевский «майдан» и последовавшие ритуальные казни, направленные против русскоязычного населения. Впрочем, всё это лишь следствия.
Вспоминается и знаменитая Мюнхенская речь Владимира Путина, который ещё в 2007 году бил в набат и предупреждал о том, к чему может привести кривая западной политики. Прислушались? Само собой. Даже ответили, причём весьма своеобразно: буйным обострением через год тбилисского авантюриста, ныне размышляющего о вечном на родных нарах. Ещё через несколько лет — инспирированными «болотными» волнениями в Москве.
Вспоминаются и последние советские годы, когда был дан уникальный шанс миру. Тогда как раз можно было устранить многие риски и выстроить долговечную систему общей безопасности. Когда советские инициативы внешне встречались на ура. Мир, дружба, жвачка, а также ненасильственный мир. Но, аплодируя им, всегда держали что-то своё в уме.
Советский Союз помогал Европе объединяться, а в ответ получал известно что. Добрая воля устраняла многие риски для человеческой цивилизации, которая ещё недавно висела на ниточке под прицелами тысяч ракет. СССР совместным подписанием документов с США в декабре 1989 года завершил холодную войну, которую практически сразу после Второй мировой развернул Запад. А через два года один из подписантов — американский президент Джордж Буш — объявил о победе в холодной войне. Выстроил иерархию: победители — побеждённые, которым, конечно же, должно быть горе.
Потом была Югославия, на примере которой и отрепетировали сценарий погружения в хаос противостояния, расчленения, а затем и «гуманитарного» вторжения. Мы отлично понимаем, чего ждать, ведь по плану полыхать должна не только Украина, но и Белоруссия, Казахстан и далее по списку.
В этой оптике победителей и смотрели на нашу страну, а также на всё постсоветское пространство как на законный трофей. Выстраивали новую мировую архитектуру, в которой самозваные «победители» всегда правы. Так вместо безопасного мира не просто пролонгировали принципы холодной войны и логику противостояния, но многократно умножили риски, уничтожили равноправие, прошив нынешнюю реальность рифмами с началами двух мировых войн.
Где-то здесь и случился сбой. Не трансформация, не переход в новое качество, а обострение инерции вражды и перевод в злокачественное состояние. В 1991 году это произошло, когда шанс миру Запад разменял на свою возможность максимального стяжания выгод и в перспективе покорения России. Поэтому и неистовствуют сейчас, и давят на газ в деле вражды.
Но если невозможно в нынешнем состоянии добиться от Запада конструктива, то почему бы и разговору о безопасности не придать большего географического измерения и не вести разговор не просто о европейской, а о евразийской безопасности?
Вот и Трофимов отметил, что Россия говорит о евразийской безопасности, к которой могут быть подключены и европейские страны, но не только они одни. А, к примеру, братская России Корея, опять же Китай с Индией, Иран и другие государства. Всё-таки с началом СВО мы увидели, что Запад — только малая часть мира, а Европа — лишь западная часть огромной Евразии. Её провинция с многочисленными и опасными комплексами. Почему на Старом Свете должен свет клином сходиться, особенно после бэкграунда по развязыванию двух мировых войн, особенно после очевидного инспирирования нынешнего кризиса? Мир изменился, и Западу придётся это понять и с этим считаться.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.