Канцлер Германии Олаф Шольц, которому прошлой осенью выпала историческая миссия заполнить пустоту, оставшуюся в европейском политическом пространстве после ухода многолетнего неформального лидера Евросоюза Ангелы Меркель, решил доказать всем сомневающимся в его лидерских качествах, что он тоже способен стать вполне себе стратегом ЕС.
Выступая с установочной речью в Карловом университете в Праге, канцлер Шольц выдвинул сразу несколько смелых, если не сказать революционных предложений и мыслей вслух по поводу того, как, по его мнению, следует развивать и укреплять Евросоюз, в условиях клинча с Россией переживающий тяжёлые времена.
Понятно, что от добра добра не ищут, а лучшее — враг хорошего. Все эти предложения, которые вывалил на аудиторию Карлова университета Олаф Шольц, были сделаны не от хорошей жизни. Евросоюз не на шутку колбасит. В решениях его саммитов и министерских встреч всё меньше осмысленности, прагматизма, стратегии и всё больше импульсивности, политических амбиций, доктринёрства, борьбы политических эго как национальных государств, так и их лидеров.
Более того, Евросоюз всё чаще и вовсе превращается в политический театр абсурда, о чём говорят не «кремлёвские пропагандисты», а собственные независимые наблюдатели и представители оппозиции, подвергающей острой критике европейскую бюрократию в Брюсселе. Общеевропейский дом, да простят мне коллеги, с которыми в хорошие невозвратные времена выпили не один стаканчик воспетого Робертом Бёрнсом честного single malt, уже выглядит общеевропейским дурдомом.
Между тем реализация инициатив Олафа Шольца могла бы как минимум изменить механизм принятия решений внутри Евросоюза, внести серьёзные коррективы в его оборонную политику. А также выстроить новую модель взаимоотношений со странами, которые многие годы либо топчутся в предбаннике Евросоюза, либо ходят кругами вокруг европейского дома, с надеждой заглядывая в его освещённые окна, за которыми течёт чужая жизнь.
Итак, что же предлагает позиционирующий себя новым реформатором ЕС Олаф Шольц? Он много чего предлагает.
Во-первых, отказаться от принципа единогласия при принятии решений, когда для их блокирования достаточно голоса одной страны, готовой сказать «нет» и использовать своё право вето. В течение многих лет Евросоюз терпел неудобства, связанные с тем, что одно-единственное государство могло обнулить волю всех остальных, в решающий момент сказав: «А вот мы против». Евросоюз терпел это, убеждая себя в том, что пусть медленнее, но в итоге принимаются решения, которые 100%-но отражают волю всех без исключения его членов.
И вот теперь право вето, которое было священной коровой ЕС, Олаф Шольц намерен пустить под нож, чтобы было легче преодолеть разногласия и противостоять внешним вызовам.
«Там, где сегодня требуется единогласие, существует риск того, что одна страна своим вето помешает всем остальным двигаться вперёд. Такой риск возрастает с каждым новым членом», — пояснил в своей речи в Праге Олаф Шольц.
В связи с этим ключевые решения предлагается принимать большинством голосов. Это, судя во всему, будет не арифметическое большинство. Каждый голос будет иметь разный вес — в зависимости от того, какой стране он принадлежит. Голос Германии будет тяжелее голоса Эстонии и даже самой Польши, которая позиционирует себя инициатором новых трендов, новым европейским разумом и европейской совестью. Важная деталь: по версии Шольца, принцип большинства может быть опробован при решениях «в области санкций или в вопросах прав человека».
Во-вторых, канцлер Германии считает весьма перспективной идею президента Франции Эммануэля Макрона о создании некоего объединения под названием «Европейское политическое сообщество», в которое вошли бы как члены ЕС, так и их партнёры за пределами Евросоюза: государства Западных Балкан, Украина, Молдавия, Грузия. Идея в том, чтобы вместе со странами — партнёрами ЕС один-два раза в год вести политический диалог по вопросам безопасности, энергетики, а также борьбы с глобальным потеплением. Для того чтобы не принимать в ЕС государства, которым в обозримом будущем не светят членство и возможность использовать преимущества единого таможенного пространства и свободного перемещения в рамках Шенгенской зоны, новобранцам нового политического объединения предлагается формула «часть ЕС» (вместо «член ЕС»).
Таким образом, так и не войдя в ЕС, они смогут в широком смысле считать себя пусть и вторым, но эшелоном единой Европы.
В-третьих, в своём выступлении в Праге канцлер Шольц высказался за укрепление независимости единой Европы в вопросе поставок сырья. «Нам необходим game plan, что-то вроде стратегии Made in Europe 2030», — заявил он.
И наконец, в-четвёртых, перестроив механизм принятия решений внутри ЕС, а также отношения с теми, кто, как и прежде, решения принимать не будет, но получит привилегию высказывать в благородной компании всё, что накипело в рамках «Европейского политического сообщества», Олаф Шольц замахнулся на то, чтобы создать единую систему противовоздушной обороны в ЕС. По его словам, такая система «была бы выигрышем с точки зрения безопасности для всей Европы».
В общем, Олаф Шольц впервые произнёс яркую, явно не типичную для него самого — далеко не самого яркого политика — речь, которую можно было бы назвать «Как нам обустроить Европу». Учитывая, что в самой Германии он ничего такого раньше себе не позволял, ради этого стоило съездить в Прагу.
Речь речью, однако какое отношение это всё имеет к действительности и к тому будущему, которое ждёт единую Европу? Какова практическая ценность этого грандиозного реформаторского замаха?
Первым евроскептиком, не выразившим особого энтузиазма, стал чешский премьер Петр Фиала, на совместной пресс-конференции с Олафом Шольцем попытавшийся вернуть его на грешную европейскую землю. «Чехия сдержанно и осторожно относится к выдвинутой идее отказа от принципа единогласия и перехода к принципу большинства. Особенно это надо учитывать в условиях нынешней сложной политической обстановки в Европе. Мы, как страна — председатель ЕС, были рады, когда нам при решении последних вопросов удалось добиться полного консенсуса всех стран — членов ЕС. Сейчас особенно важно, чтобы страны ЕС занимали единую позицию, а решения принимались единогласно. Думаю, что дискуссия на эту тему в Евросоюзе будет носить непростой характер», — предупредил Петр Фиала.
В целом многие предложения канцлера Шольца оставляют стойкое ощущение дежавю. Где-то мы уже это слышали, проходили, пусть и в другой упаковке. В предложении «Европейского политического сообщества» видится модернизированная версия «Восточного партнёрства», от которого к сегодняшнему дню осталось одно название.
План создания единой европейской ПРО напоминает идею 20-летней давности о единой европейской армии и может стать таким же фантомом. Ну а какая судьба уготована предложению об отказе от права вето при голосовании в ЕС, уже популярно объяснил премьер-министр Чехии Петр Фиала.
Наиболее вероятный сценарий: Олаф Шольц уйдёт в отставку гораздо раньше, чем будет реализовано хоть одно из его предложений. И также вполне вероятно, что в итоге не будет реализовано вообще ни одного его предложения никогда.
Однако не имеющими смысла их тоже назвать нельзя.
Канцлер Германии по крайней мере верно указал на главные болевые точки Европы, в университетской аудитории направив на них свою реформаторскую лазерную указку.
Он прямо признал: европейскому дому нужен капитальный евроремонт. Найти бы ещё теперь для этого опытных строителей и необходимый бюджет — притом что всё нынче в Европе дорого.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.