Ох, как французского президента сегодня склоняют в европейских газетах! Такое ощущение, что всем настолько надоели его высокомерие и самовлюблённость, что теперь подвернулся повод честно и открыто об этом сказать и излить желчь, не боясь, что кто-то осудит. «Пощёчина», «политическое землетрясение», «шок», «унизительное поражение», «шлепок», «горькое отвержение». Какие только заголовки не придумали к по-своему удивительному, но во многом логичному исходу парламентских выборов. Макрон потерял большинство: вместо 345 мест в прошлом созыве теперь у него всего 235. Проиграли и несколько его министров из нового кабинета, они должны будут подать в отставку.
В общем и целом для Макрона это, конечно, провал. Отсюда и тишина в эфире с его стороны весь вчерашний вечер. Он очень не любит проигрывать — его окружение это прекрасно знает. Французы до ночи шутили, что президент молчит, потому как обратился за помощью к американским консультантам из фирмы «Маккинзи», чтобы те подобрали слова за вознаграждение в пару тысяч евро. Но в итоге найти эти слова пришлось премьер-министру Элизабет Борн. Получилась сухая, сдержанная речь с нотками горечи и попыткой примирения с соперниками, мол, теперь нам работать вместе. Но насколько это гиблое дело, показали первые же совместные дискуссии представителей партий по итогам парламентских выборов на главных телеканалах страны. Собственно, дискуссии не получилось. Это был поток взаимных претензий, обвинений, шума, гама и склок.
Представители макроновского движения выглядели бледно и подавленно, оппозиция откровенно насмехалась и тыкала в целую череду ошибок, которые привели Макрона к такому результату. Проблема в том, что в отсутствие абсолютного большинства ему будет трудно принимать свои реформы. Можно, конечно, применить специальную статью Конституции, которая позволяет утвердить закон без всякого обсуждения, минуя нижнюю палату. Но каждое использование такого рычага чревато социальными волнениями. А договариваться Макрону не с кем.
Второй по величине блок — объединённых левых Nupes во главе с Жан-Люком Меланшоном. Команда Макрона на протяжении всей последней недели склоняла его как только могла. Называла экстремистами, скандалистами, врагами полиции и республиканских ценностей, противниками европейских договоров и потворщиками Москвы. Людьми, которым в приличном демократическом обществе руки никто не подаст. И тут — бах! — это главный оппозиционный блок — 141 кресло, и к ним нужно идти с протянутой рукой в поисках поддержки.
Прекрасный оратор, 70-летний Жан-Люк Меланшон, выступая вчера после оглашения предварительных итогов, чуть было голос не сорвал от воодушевления, настолько он был эмоционален. И говорил так хлёстко, что приведу цитату: «Это полный разгром президентской партии, и у него нет никакого большинства. У нас получилось, мы добились политических целей, которые себе поставили: меньше чем за месяц сбросить того, кто полон высокомерия, кто держал в руках всю страну, чтобы выиграть, не давая нам понять, зачем это надо».
В этом многие и увидели главную ошибку Макрона. Он совсем не принимал участия в предвыборной кампании, будто дело уже сделано или сделается само.Он пиарил не столько свою программу, сколько свой собственный образ Юпитера, который многим простым гражданам уже сильно надоел. О его надменности и исключительности можно слагать легенды. В общем, ставка в его штабе была сделана на то, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем, переключив его на внешние, где президент предстаёт в виде крупного международного игрока, который предпринимает шаги, спит в палатке рядом с французскими военными (аки Наполеон), совершает «рискованные» поездки, которые оттягивают на себя весь эфир телеканалов, делает заявления от имени всей Европы — словом, живёт в облаках Евросоюза.
А что Франция? Не вышло у него запугать французов украинской тематикой ещё раз, как он это успешно сделал перед президентскими выборами.
Наелись они страшилок. Народ уже устал слышать про войну ТАМ, когда цены на еду, топливо и коммуналку растут ЗДЕСЬ и ни разу не связаны со спецоперацией. А ничего, кроме помощи Украине и дальнейшей накачки её оружием, Макрон за последнюю неделю перед голосованием французам не предложил.
Марин Ле Пен, напротив, только и говорила, что о благосостоянии людей. Последовательно ходила в народ, поддерживала своих кандидатов — и вот итог: вместо шести кресел в прошлом созыве — сразу 89 в новом. В её штабе надеялись получить хотя бы штук 40. Так что результаты были тоже восприняты ею как полная и несомненная победа. Ле Пен преодолела несколько важных барьеров. Она теперь возглавит третью по величине парламентскую группу, получит госфинансирование, разберётся с долгами. Помимо этого, у неё достаточно депутатов, чтобы выносить вотум недоверия правительству. И есть необходимое количество людей, чтобы в одиночку отправлять законопроекты Макрона на рассмотрение Конституционного совета. Словом, вставлять палки в колёса президенту на каждом шагу. Сторонники Макрона не зря опасаются, что работа Национальной ассамблеи будет парализована, они могут оказаться связаны по рукам и ногам. Управлять в такой конфигурации трудно, но подать руку Ле Пен для них вообще за гранью.
Так что для коалиции остаются лишь умеренные правые — республиканцы и демократы. Но и те на Макрона держат зуб ещё со времён Франсуа Фийона, которого потопили на прошлых выборах уголовным делом, заведённым аккурат под первый тур голосования. Глава Республиканской партии Кристиан Жакоб теперь говорит, что он был, есть и останется в оппозиции, никакого объединения с Макроном не ищет и не хочет. Вот так президент и остался в одиночестве. Ему, конечно, предстоит кропотливая работа по поиску отщепенцев в рядах соперников, но таковых нужно много, а соблазнить их уже нечем.
В таких условиях трудно представить, как будет приниматься, к примеру, пенсионная реформа, автор которой в своём выборном округе, кстати, проиграл. Отмена больше 40 льготных категорий, повышение возраста выхода на пенсию — это то, где Меланшон и Ле Пен выступят единым фронтом против Макрона, так что теперь он сам окажется за заградительным политическим барьером, который ранее призывал возвести против левых и правых конкурентов. Бумеранг рано или поздно возвращается, а популярность с годами имеет свойство угасать, особенно если её не подкреплять реальными делами.
Макрон считал, что после президентских выборов дело в шляпе, что уже обкатанная тактика сработает, но реалии быстро меняются. Так, как прежде, уже не будет. Общество расколото по меньшей мере на три части. Тот, кто не успел этого понять, по сути, оказался теперь перед своей мертворождённой второй пятилеткой, которая рискует обернуться чередой социальных кризисов с потенциальной возможностью роспуска парламента.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.