Скорее жив, чем мёртв: каким получился спектакль МХТ с Хабенским в роли Мюнхгаузена

16 и 17 октября на основной сцене Московского художественного театра имени А.П. Чехова сыграли долгожданную премьеру спектакля «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена». Режиссёр Виктор Крамер в соавторстве с Константином Хабенским (он же исполнитель главной роли) написал пьесу, в которой переплелись вымышленные и реальные события из жизни двух Мюнхгаузенов — человека и литературного персонажа. Это история о последнем дне жизни Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена из Боденвердера, возле смертного одра которого собралась вся семья. Но барон оказывается скорее жив, чем мёртв…

Нынешний год для Мюнхгаузена — юбилейный. В 1781-м на страницах немецкого журнала «Путеводитель для весёлых людей» появились первые 16 историй о бароне. Их опубликовали под псевдонимом «М-Х-Г-Н». Но, безусловно, истинную славу этому персонажу принесла выпущенная в 1785 году книга Рудольфа Эриха Распе.

Авторы спектакля ловко создают компиляцию из нескольких источников о приключениях Мюнхгаузена, переплетая между собой литературный и документальный материалы. Не обошлось и без культового фильма «Тот самый Мюнхгаузен».

Так, например, вторая жена барона (в реальной жизни это была 17-летняя вертихвостка, изменявшая 75-летнему мужу), носит имя Марты (Надежда Жарычева). Есть здесь и его взрослый сын (Павел Филиппов), и любовник первой жены (Артём Волобуев), и герцог (блестящая комедийная роль Александра Усова). Собственно, они все и составляют ту самую «семью», которая собралась, чтобы проводить в последний путь известного, но такого проблемного родственника. 

Место действия — погост. Это только кажется, что на накренённом вращающемся помосте-айсберге находятся разрозненные части дома и его интерьера: дверь, окно… Но многочисленные спинки от железных кроватей, словно могильные кресты, торчащие столбы — суровые надгробия, шкаф, утонувший в полу — деревянный гроб. Здесь траур. Мюнхгаузен, на которого обрушился построенный им мост, при смерти. Но стоит только появиться в этом пространстве письму от писателя Распе, а следом и авторским экземплярам книг о похождениях барона, как «покойник» неожиданно приходит в себя.

Его агония будет длиться ровно столько, чтобы хватило прожить снова все свои невероятные приключения. «Любящая» семья не будет спорить с умирающим (их ждёт завещание) и подыграет: кто-то окажется половинкой доблестной лошади, кто-то — спасённой от медведей пчелой.

Первое действие проходит статично и достаточно мрачно (атмосфера похорон как-никак). Но оно даёт нужный разбег для настоящего полёта (и это не фигура речи!), который случится в финале второго действия. Зрителей ждёт настоящее театральное чудо в духе барона Мюнхгаузена.

• © Александр Иванишин

Жанр спектакля определить сложно. Комическое здесь переплетается с лирическим, а трагическое оборачивается фарсом. Константин Хабенский, безусловно, играет роль своей мечты. Он абсолютно органичен и свободен в образе барона.

«Мой Мюнхгаузен, возможно, более жёсткий, более реалистичный. Это человек, который чуть больше оторван или пытается оторваться от действительности, создавая свою альтернативную реальность», — говорит актёр.

Но, по словам Хабенского, и его герой, и сам спектакль, вероятно, будут меняться: «Всё зависит от реакции зрителей, которая может внести корректировки и поможет нам ответить на вопрос: правильный ли вектор движения мы выбрали. Самое главное — заручиться поддержкой и доверием зрителей».

Кто-то увидит в спектакле сатиру на день сегодняшний, конфликт человека и общества, кто-то — трагическую судьбу одинокого человека, который раскрашивает жизнь в буйные краски своей неукротимой фантазии. Но живой Мюнхгаузен никому не нужен: людям нужна легенда, миф, приносящий доход.

Кристина Бабушкина, исполнительница роли баронессы Якобины фон Дунтен — первой жены Мюнхгаузена — говорит ещё об одном очевидном плане этой истории: «Для меня лично эта история, как бы банально это ни звучало, — про любовь. Про любовь к ребёнку, про любовь к бывшему мужу, про эгоистическую любовь к себе самой».

Какую историю увидит зритель — зависит только от него. Ведь Мюнхгаузен у каждого свой! И, как говорил сам барон, «это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и есть на самом деле».