Феномен «Игры в кальмара»: южнокорейский сериал стал самым популярным в истории Netflix

Сериал южнокорейского режиссёра и сценариста Хван Дон-хёка «Игра в кальмара» стал самым популярным релизом в истории Netflix. Об этом сообщили в пресс-службе стриминговой платформы. Всего за 17 дней проект собрал 111 млн зрителей и возглавил топ в 90 странах мира.

Лента также стала первым сериалом Netflix, число зрителей которого превысило отметку 100 млн в первый месяц после выхода. Предыдущий рекорд принадлежал сериалу «Бриджертоны». Мелодрама в декорациях Англии начала XIX века за первые 28 дней показа собрала 82 млн зрителей.

Сюжет «Игры в кальмара» выстроен вокруг турнира на выживание, в котором участвуют 456 героев, испытывающих финансовые трудности. Им предлагают пройти состязание из шести детских игр. Победитель получит 45,6 млрд вон (2,75 млрд рублей), однако ставка в игре — жизнь. Главный герой сериала Сон Ки Хун, игрок №456, решается на участие, чтобы погасить долги и сохранить отношения с дочерью.

«Игра в кальмара» стала очередным шагом для утверждения на мировой сцене южнокорейского кинематографа, интерес к которому возрос в 2020 году после триумфальной победы фильма «Паразиты» на «Оскаре». Лента Хван Дон-хёка стала первым южнокорейским сериалом, возглавившим международный топ Netflix. Рейтинг «свежести» проекта на Rotten Tomatoes составляет 91% на основании 45 отзывов. Пользователи IMDb оценили сериал на 8,2 балла из 10. 

Ажиотаж вокруг «Игры в кальмара» продолжает набирать обороты и вне индустрии кинематографа. Так, по данным Variety, спрос на белые слипоны, в которых игроки проходят испытания, вырос на 7800% с момента запуска шоу. Хештег #squidgame в TikTok набрал 37 млн просмотров: пользователи учатся готовить сахарные соты, строят теории заговора по мотивам сериала и высказывают своё отношение к концовке и сюжетным поворотам.

• © Netflix

«Игра в кальмара» не оставила равнодушными и журналистов, многие из которых рассматривают этот проект как высказывание на тему социально-экономического неравенства. Так, обозреватели The Guardian отмечают актуальность работы Хван Дон-хёка для реалий Южной Кореи, где в последние годы серьёзно выросла безработица, а уровень закредитованности населения превысил 100% ВВП.

Издание цитирует руководителя аналитического центра Real Good Economic Research Institute Ли Ин Чхоля, который считает, что корейский сеттинг был выбран кинематографистами не случайно.

«Совокупный объём долгов рядовых жителей Южной Кореи на 5% превышает её ВВП, — говорит эксперт. — В расчёте на одного человека это означает, что, проведи он хоть целый год, сберегая все свои деньги, ему всё равно не удастся выплатить долг. К тому же количество людей с долговыми проблемами растёт по экспоненте».

Даниэль Даддарио из Variety к числу несомненных плюсов сериала относит чуткость создателей к корейской культуре, а также обязывающий к размышлению моральный подтекст. По мнению эксперта, «Игра в кальмара» выходит за рамки банального критического комментария в духе «Голодных игр», поскольку заставляет зрителя взвесить все за и против, чтобы соотнести себя не только с героями, но и со злодеями.

«Но при буквальном восприятии событий этого шоу, в ходе которого загублено так много жизней и израсходовано так много бутафорской крови для раскрытия темы доброты через его персонажей, его успех перестаёт быть чем-то удивительным. Своей аудитории, которая упивается смертью вымышленных героев, сериал говорит, что она делает благое дело. Наслаждаясь происходящей жестокостью, упрекая систему, которая порождает такую жестокость, и болея за её слом, зритель получает двойное удовольствие: он наслаждается зрелищем и в то же время возносится над ним. Это и является самым сложным аспектом «Игры в кальмара», — подчёркивает он.

• © Netflix

Однако не все кинокритики придерживаются такого мнения. По мнению Майка Хейла из The New York Times, сериал хоть и представляет из себя занимательное, динамичное зрелище, но мало удивляет сюжетом, а также откровенно манипулирует зрителем, чтобы добиться необходимого драматического эффекта.

«О чём же повествует «Игра в кальмара»? Переведя внимание с подачи и экшена, вы обнаружите абсолютно традиционную, насквозь предсказуемую мелодраму о единении братьев и сестёр (по несчастью. — RT). Основная группа участников игры словно сшита по лекалам голливудских военных фильмов: сильный и тихий лидер, мрачный аутсайдер, агрессивный разбойник, добродушный старик и трепетная наивная душа, которая выступает как суррогат зрителя. Их там где-то с полдюжины, и продвижение этих персонажей по сюжету происходит без неожиданностей. Умирают они ровно в том порядке, в каком вы и могли ожидать: в зависимости от их важности для устройства сюжета», — уверяет Хейл.

Основной причиной негативных отзывов стала концовка сериала, которая, по мнению Эрика Кейна из Forbes, бросает тень даже на удачные первые эпизоды. Эксперт критикует некоторые сюжетные повороты, особенно осуждая сценаристов за то, как неожиданно и бессмысленно обрывается история полицейского Хван Чун Хо.

«Первые шесть серий «Игры в кальмара» получились практически во всех отношениях отличными, а вот последние три — ни туда, ни сюда. Да, были в них и замечательные моменты — финальная игра была такой напряжённой, я и не знал, чего ожидать. Но в том, что касается заключительных актов, «Игра в кальмара» знатно просела. Тотального провала не вышло, но сериал, который вначале подавал такие большие надежды, получил слабую концовку — это уж точно», — полагает эксперт.